На кухне столешница была сплошь заставлена посудой: горшками, пластиковыми контейнерами и мисками из термостойкого стекла. Гора еды, образовавшаяся за последние три дня, исчезла. Юнис заметила изумленное выражение на лице мужа и улыбнулась. Изящным движением руки она распахнула холодильник — полки ломились от продуктов, распределенных на порции для одной семьи и аккуратно уложенных в пакетики.

— Еще несколько недель мне не нужно будет ходить в магазин и готовить.

— В следующее воскресенье ты можешь оставить посуду в зале собраний и при выходе каждому предложить забрать свои тарелки.

Юнис закрыла холодильник.

— Лучше я сама занесу хозяевам их вещи. Так у меня появится возможность поближе познакомиться с членами нашей небольшой общины, а заодно похвалить моего мужа.

Пол сел за обеденный стол.

— У меня, оказывается, уже есть свой представитель по связям с общественностью.

Стол был застелен красивой скатертью, на нем стояла миниатюрная ваза с букетом роз, а рядом высокая красная свеча. Полу очень хотелось иметь соответствующее случаю более праздничное настроение. Но, как ни странно, ему казалось, будто он потерпел неудачу.

— Это твое первое воскресенье, Пол. — Юнис встала позади него, погладила его плечи и, склонившись к нему, поцеловала в щеку. — Людям нужно время, чтобы лучше узнать тебя, Пол, а не то, что ты собираешься сделать для церкви.

— А где Тимми?

— Спит. Я покормила его пораньше, искупала и уложила в кровать. — Она весело рассмеялась. — Эбби довела его до полного изнеможения. Благослови ее Господь.

Пол отодвинул стул от стола и посадил жену к себе на колени. Поцеловал ее долгим и крепким поцелуем. Какие сладкие у нее губы… Что бы он без нее делал?

— Собираюсь с завтрашнего дня начать навещать прихожан.

Юнис погладила его по затылку.

— Они полюбят тебя.

— Что‑то я не почувствовал ничего похожего сегодня.

— Они все еще грустят из‑за ухода Генри Портера, Пол. Но все они горят желанием ближе познакомиться с тобой. Задай им несколько вопросов, попроси рассказать о себе, своей жизни. Они удивят тебя, вот увидишь.

— По–моему, у тебя врожденные способности находить общий язык с людьми. Мне нужно брать у тебя уроки.

Юнис снова поцеловала его.

— Ты сам прекрасно умеешь ладить с людьми.

Они женаты пять лет, а она по–прежнему волнует его, как и на их первом свидании.

— Пока ты работал, звонила Эбби, сказала, что Сэмюель доволен проповедью, что, словом, ты угодил.

— Угодил.

Не угодить хотел он, а пробудить, взволновать, вывести из дремотного состояния, чтобы они поднялись со скамей и пошли в мир. Юнис снова потрепала его шевелюру.

— Сэмюель молился за возрождение этой церкви последние десять лет.

— Он сам тебе это сказал?

— Эбби рассказала мне сразу после того, как призналась, что у Сэмюеля появилась надежда после твоей сегодняшней проповеди.

Его беспокойство, кажется, стало понемногу утихать, пока Юнис нежно поглаживала его затылок и плечи. Вдруг она по–детски хихикнула и ласково прошептала Полу на ухо:

— Любимый, у тебя в животе урчит.

— Я не завтракал. В зале собраний тоже не удалось перекусить. Юнис встала и прямиком направилась к плите.

Пол последовал за ней.

— Умираю с голоду.

Пока она выкладывала большой кусок тушеной говядины на тарелку, он, улыбаясь, обнял ее за талию и поцеловал в изгиб шеи. Потом вдохнул запах ее тела, откровенно наслаждаясь им. В животе снова заурчало.

Юнис расхохоталась:

— По–моему, у тебя в желудке сидит целая стая голодных волков.

Она слегка толкнула Пола и поставила на стол две тарелки.

Потом достала из кармашка своего передника коробок спичек и зажгла свечу. Пол снова занял свое место за столом. Он не сводил глаз с жены, пока она выключала свет. Когда же Юнис села за стол, он продолжал пристально смотреть на нее. Брови Юнис чуть приподнялись в немом вопросе.

— Я люблю тебя, Юнис. Так сильно, до боли, что порой это даже пугает.

Глаза ее засияли и наполнились нежностью.

— Я тоже люблю тебя.

Она была нежной и мудрой, красивой и твердой в своей вере настолько, что порой внушала ему благоговейный ужас. Господи, никогда бы не подумал, что женюсь на ангеле. К горлу внезапно подступил комок от прилива безграничной благодарности.

Юнис подалась вперед, протянула ему руку.

— Тебе не один день пришлось ухаживать за мной, чтобы покорить мое сердце, Пол Хадсон. Чтобы покорить сердца этих людей, тоже понадобится время. Наберись терпения. Они полюбят тебя так же, как и я. Дай им время.

Он коснулся ее руки, поцеловал в ладонь и смиренно поблагодарил Бога за дарованную ему благодать.

3.

В 6.30 утра Стивен Декер вошел в «Закусочную Чарли» и присел у стойки вместе с остальными ранними завсегдатаями. Только он положил свой номер «Уолл–стрит джорнал» на стойку, как официантка отошла от кухонного окошка с двумя большими тарелками в руках. Она внимательно посмотрела на Стивена, улыбнулась ему и занялась двумя посетителями, сидевшими неподалеку от него. Поставила тарелку с омлетом перед мужчиной в заляпанной маслом спецовке, а яйца «Бенедикт» перед человеком в форме почтового служащего. Плавно развернулась, сняла кофейник с горячей подставки и долила кофе в их чашки, потом, прихватив еще одну чашку, прошлась в обратную сторону вдоль стойки. Улыбнулась.

— Кофе?

— Да, пожалуйста.

Женщина поставила чашку и до самых краев наполнила ее кофе.

— Сливки? Сахар?

— Спасибо, черный вполне устроит.

— По–моему, раньше я вас не видела. Уверена, я бы запомнила. Стивен поднес чашку ко рту, улыбнулся прямо над ее краем и с наслаждением сделал глоток обжигающего напитка.

— Кстати, меня зовут Салли Уэнтворт. А вас?

— Стивен Декер.

Она посмотрела на газету, затем перевела взгляд на его спецовку. Стивену стало интересно, неужели она пытается догадаться, кто он и чем занимается.

— Вам когда‑нибудь говорили, что вы похожи на Тома Селлека [13] ?

— Пару раз, — Стивен улыбнулся. — Тот постарше. Женщина рассмеялась:

— По–моему, все мы рано или поздно станем старше. Чем вы занимаетесь?