— Он не предложил бы.
— Почему?
— Ни один из нас не станет тратить время впустую.
Игривость исчезла, глаза Шилы сверкнули гневом.
— Иногда вы становитесь откровенно грубым!
— Вы и ваш муж наняли меня для того, чтобы я построил вам дом, миссис Атертон. Вот на что направлены все мои силы и помыслы.
Глаза Шилы стали жесткими.
— Что дало вам повод думать, что я хочу от вас чего‑то другого?
Она напомнила ему бывшую жену: такая же лощеная блондинка, такая же жадная до вещей и власти, вечно скучающая, с такими же вечно алчущими глазами. Как только она получает то, что хочет, это становится ей не нужно. Бедняга Атертон. Вероятно, он думал, что приласкал красивую нежную кошечку, которая согреет его в старости, а теперь понял, что ухватил за хвост тигрицу. Стивен посмотрел Шиле прямо в глаза, его губы скривились в улыбке. Молчание говорило больше, чем слова.
— Ну, и самомнение же у вас, мистер Декер. Неужели вы решили, что меня может заинтересовать такой «синий воротничок», как вы! — бросила она ему и быстрым шагом направилась к машине.
Стивен с облегчением вздохнул, увидев, что она уезжает, развернул чертежи и принялся в уме прикидывать, сколько времени ему понадобится, чтобы встроить окно в потолок. К тому же, откуда ему было знать, что завтра она не явится и не потребует поднять крышу и добавить слуховые окна. Разъяренная тигрица с такой силой хлопнула дверцей машины, что он вздрогнул. Шила подала машину назад и, чуть не задев его пикап, проехала мимо его автомобиля с водительской стороны. И прежде чем нажать на газ, бросила на него испепеляющий, полный яда взгляд. В тот же миг из‑под ожесточенно вращающихся задних колес фонтаном брызнул гравий.
— Эй, босс, — с лесов подал голос Каланча, — что это такое ты наговорил этой леди, что она так вскипела?
— Тебя это не касается! — Когда вся команда расхохоталась, Стивен отвернулся и пробормотал себе под нос: — И никакая она не леди.
— У сеньора Декера всегда проблемы с женщинами, — заметил Гектор, стоя на лестнице. — Даже Салли из «Закусочной Чарли» интересовалась тобой.
Каланча прыснул со смеху и подтянул к себе плиту размером четыре на шесть.
Стивен поднял руку, указывая пальцем на своего друга:
— Поговори еще, Гектор, и я отправлю тебя обратно в Мексику!
— Нет проблем, Декер. Я все равно собирался поехать туда этой зимой, и не без тугого кошелька, который я получу от тебя!
Стивен рассмеялся.
* * *
Том Хадли, инспектор, осуществляющий контроль за строительством, припозднился, но строительную площадку обошел разве что не с лупой в руках. Стивен разложил чертежи, ответил на все его вопросы, сам задал несколько своих, рассказал парочку анекдотов. Когда Стивен только начинал работать, он понял, что инспекторы могут на первый взгляд легкое дело превратить в ночной кошмар. Поэтому единственно правильное решение было видеть в них просто мужчин или женщин, у которых есть своя личная жизнь помимо строительной площадки. Стабильный бизнес можно построить только на взаимном уважении и вежливом обращении. Считать инспекторов противниками так же неконструктивно, как использовать динамит при рытье котлована под фундамент.
Хадли был семейным человеком, а посему любил хвастать своими детьми, которые учились в университете. Он все еще продолжал болтать со Стивеном, прислонившись к грузовику, когда рабочие стали разбредаться по своим машинам.
Хадли посмотрел на часы и выпрямился.
— Не заметил, как пролетело время.
Напоследок Стивен прошелся по площадке еще разок. Все выглядело очень хорошо. Планирование и строительство какого‑либо объекта с нуля не приедалось ему, наоборот, он всегда ощущал легкое возбуждение, подъем. И все же, несмотря на получаемое от своей работы удовлетворение, Стивен зачастую не мог избавиться от некоего охватывающего его беспокойства. Он сел в кабину пикапа, захлопнул дверцу и поехал в гору.
Сегодня его интересовал только один вопрос: удастся ли ему поговорить с дочерью. Последние несколько дней Кэтрин мастерски чинила ему препятствия. Стивен заскрипел зубами, как только вчерашний разговор всплыл у него в памяти.
— Что, по–твоему, мне нужно? — спросил он в ответ на холодное приветствие. — Я хочу поговорить со своей дочерью. Я звоню каждый вечер, но разговариваю лишь с автоответчиком.
— Я была занята.
— Я не проверяю тебя.
— Вот и прекрасно, поскольку никакого права на это ты не имеешь.
— Можешь позвать Бриттани?
— Она в постели.
— В шесть? Она что, больна?
— Нет. Хотя вряд ли тебя это озаботило бы.
— Я ведь звоню, не так ли? Почему она в постели?
— Она наказана. Отказалась убирать свои игрушки, а я не собираюсь делать это за нее. Иногда она очень напоминает тебя. Такая же упертая.
— Позволь мне поговорить с ней.
— Нет. Она воспримет это как прощение, а это подорвет мой авторитет.
— А как же я? За восемь дней я ни разу не смог поговорить с ней, Кэтрин. Все, о чем я прошу, это несколько минут.
— Это роскошь, Стивен. Когда мы были женаты, у тебя никогда не было времени ни для дочери, ни для меня. Сколько раз я молила тебя уделить мне чуточку твоего драгоценного времени? Все, что тебя вообще интересовало, это твой бизнес, или твои дружки, или футбол с бейсболом по телевизору.
Стивен стиснул зубы, как только вспомнил весь тот желчный сарказм, которым Кэтрин окатила его с головы до ног. Его так и подмывало высказать ей, что она была слишком увлечена ролью мученицы, чтобы у него появилось желание помогать ей. Кроме того, кому приятно проводить время с женщиной, которая использует малейшую возможность, чтобы изливать нескончаемый поток жалоб? Стивен даже чуть было не спросил, продолжает ли она встречаться со своим боссом.
Кэтрин Макмюррей Декер с удовольствием возложила бы на него всю вину за свою жалкую жизнь, но истина заключалась в том, что она была несчастна задолго до того, как они встретились. До вступления в брак она винила в своих бедах мать, потому что та была слаба, и отца за его склонность к жестокости.
Когда Стивен познакомился с ее родителями, ему пришлось согласиться с ней, что вдохновило Кэтрин занять оборонительную позицию. В своих неудачах она винила всех, кроме себя: коллег, начальника, друзей. Ее жизнь в новом коллективе всегда начиналась с непомерных восхвалений всех и вся вокруг, однако уже через полгода она жаловалась на коллег, которые якобы не выказывали ей должного уважения, или на начальников, которые не поднимали ей зарплату или относились к ней несправедливо.
Только по прошествии двух лет совместной жизни Стивен осознал, что, пытаясь сделать ее счастливой, он точно проиграет. Когда он перестал стараться, вину за свою несостоятельность Кэтрин переложила на его плечи. Умение жалеть себя она отточила до совершенства. Но тогда, усугубляя ситуацию, Стивен стал винить жену в своем пристрастии к алкоголю. Когда Кэтрин намекала Декеру, что он уже достаточно выпил, он назло делал еще один коктейль. Ну а когда она говорила ему, что на сегодня довольно возлияний, он напивался еще больше, только для того чтобы вывести ее из себя. Вот так и понеслась эта карусель, оборот за оборотом, набирая скорость, вызывая у обоих дурноту.