Теперь у него было законное основание хранить молчание: анонимность была неотъемлемой частью реабилитационной программы. Бороться с собой он должен без горькой пилюли общественного порицания. Так зачем же он разоткровеничался с этой молодой женщиной? Он совсем не знает ее и все же взял и положил к ее ногам сведения из своей биографии, которые могли полностью разрушить его репутацию в обществе и в церкви прежде, чем он рискнет пустить здесь корни.
Может, он надеялся лишить себя возможности начать здесь новую жизнь?
— Все в порядке, мистер Декер. — Он почувствовал слабость в коленях, когда Юнис нежно улыбнулась ему. — Постараюсь забыть.
Время покажет, держит ли эта женщина свое слово.
Для пущей безопасности Стивен решил умолкнуть и поскорее ретироваться, пока не сболтнул Юнис, что она самая привлекательная женщина, которую он когда‑либо встречал за свою долгую–предолгую жизнь.
* * *
Пол заметил, как ушел Стивен Декер.
Раздраженный и подавленный, он ссутулился, плечи его опустились.
— Я устал и сыт по горло жалобами Холлиса Сойера.
— Я не оправдываю его, Пол, но традиции имеют значение, и их необходимо принимать во внимание.
У Пола не было настроения выслушивать мудрые замечания Сэмюеля Мейсона. Если бы эти двое добились своего, Сентервилльская церковь перестала бы существовать, погребенная под развалинами традиций.
— Именно традиция лишила церковь доступа свежего воздуха. Пряча эмоции от посторонних взглядов, Пол очень старался, чтобы его голос звучал спокойно. Ему не хотелось, чтобы другие подумали, что между ним и старейшинами возникли трения. Уже то неприятно, что Холлис прервал их беседу с Декером и потом демонстративно ушел с оскорбленным видом. Сентервилльская христианская церковь нуждалась в таких людях, как Стивен Декер, и в том, чтобы всё больше таких профессионалов средних лет присоединялись к общине. Вместо этого храм заполонили усталые, похожие на развалины старики, которые убеждены, что церковь может функционировать без каких‑либо изменений в старых обычаях. Эта духовная обитель длительное время вообще бездействовала.
— Какая разница, лежит на кафедре Библия короля Иакова или один из современных переводов Священного Писания?
— Для Холлиса это имеет значение, впрочем, как и для многих других.
— Главная идея заключается в том, чтобы донести до людей смысл Писания, а не сокрыть его в тумане устаревших выражений, которые уже давно никто не употребляет и не понимает.
— «По тому узнают все, что вы Мои ученики, — сказал Христос, — если будете иметь любовь между собою» [25] .
Пола обдало жаром. Эти мягко сказанные слова задели его за живое. Неужели Сэмюель намекал на то, что ему не хватает любви? Разве он не проявлял любовь, тратя всю свою энергию на возрождение этой церкви?
— Я люблю Холлиса, Сэмюель. Он мой брат во Христе. Но это не означает, что я во всем должен ему уступать.
— Это не вопрос уступки. Библия короля Иакова была подарена церкви одним из ее основателей.
— Иисус, вот Кто является основателем этой церкви, Сэмюель.
— Я не буду оспаривать это утверждение.
— Очень бы хотелось надеяться на это.
— И все‑таки сжигать все мосты неразумно.
Почему бы и нет, если все деревянные конструкции давно прогнили и нуждаются в замене сталью и камнем? После замечания старейшины Пола охватил знакомый страх неудач.
— Я не сжигаю мосты, Сэмюель. Я стараюсь построить церковь.
— Тогда пойти на компромисс будет очень разумно.
Слово «компромисс» возмутило Пола до глубины души. Когда в древние головы этих стариков просочится мысль, что церковь — это живой, дышащий организм, и когда они наконец перестанут воспринимать ее как музейный раритет? Если он уступит Холли–су, то следующим выступит Отис Харрисон и потребует сменить весь музыкальный репертуар на старые скучные псалмы. Или другие члены общины вдруг захотят, чтобы богослужения проводили точно так же, как их вел Генри Портер в течение сорока долгих лет! Страх перемен — вот что скрывается за этими нескончаемыми жалобами. Они хотят только одного: ничего не менять! Чем скорее Пол наполнит эту церковь молодой кровью, тем скорее эта церковь станет такой, какой ее хочет видеть Бог, и прославит Бога.
А пока ему придется смиренно общаться со сварливыми старичками и старушками. На последнем собрании старейшин Пол предложил принять в штат диакона и диакониссу из новых членов общины. Как обычно, Холлис и Отис заартачились. Сказали, что недостаточно хорошо знают новичков. Отис настаивал, что новенькие должны минимум пять лет пребывать на хорошем счету, прежде чем им можно будет доверить управление. Что, разумеется, исключило всех членов общины, кто был моложе пятидесяти. Парочка старейшин, не желая делиться властью, держала ее в своих руках. Что ж, это был весьма надежный способ замедлить рост общины.
Собрание завершилось, а решение так и не было принято. Опять. Сэмюель Мейсон снова призвал к терпению, молитве и ожиданию Божьей помощи. Чего они ждут? Пол никак не мог с точностью определить, на чьей стороне Сэмюель Мейсон. Может, он один из этих древних, наблюдавших рождение мира старичков и разделяет с ними желание ничего не менять? Или все‑таки он является прогрессивным аналитиком? Готов ли он рискнуть старой дружбой и способствовать возрождению церкви, о котором, с его слов, он молился последние десять лет?
Пол не знал. Поэтому решил действовать по–своему и не делиться новыми идеями с Мейсоном. Лучше, подумал Пол, найти сподвижников из своего поколения, которые будут шагать с ним в ногу и успешно выведут церковь в двадцать первый век, где ей и место, и тогда не придется переубеждать двух мастодонтов, рьяно отстаивающих статус–кво своей церкви.
Вот теперь они снова, в который уже раз, заводят старую пластинку.
— Я буду молиться об этом, Сэмюель. — Мейсон не будет спорить с такой постановкой вопроса. — Почему бы нам не присоединиться к остальным прихожанам и не выпить по чашечке кофе?
В глазах Юнис все еще отражалось беспокойство.
— Все в порядке, Пол?
— Поговорим об этом позднее. Общайся.
Когда прихожане начали расходиться, несколько женщин отнесли на кухню чашу из‑под пунша и вазы из‑под печенья. Лишние салфетки и одноразовые тарелки убрали. Юнис стряхнула желтые скатерти, собрала их и направилась с Тимми домой. Она постирает, погладит скатерти и принесет их на следующее собрание общины.
— Буду через минуту.
Пол вернулся закрыть церковь. Просмотрел записки из ящика для предложений. В основном жалобы от старых членов общины. Он скомкал их и швырнул в мусорное ведро в своем кабинете. Прошел на кухню, уговорил дам перенести свой словесный турнир в местное кафе, запер зал собраний и направился домой. Женщины быстро разошлись.