Лоис с победным криком скатилась с горки, вскинув руки вверх. Затем поднялась, отряхнула брюки от песка. Тимми еще раз забрался на горку и съехал вниз, а бабушка направилась к качелям. Юнис улыбнулась, когда свекровь уселась на качели рядом с ней. Они оттолкнулись и подтянули ноги.
— Вот это жизнь! — воскликнула Лоис. От ее усталости, которую Юнис заметила еще дома, не осталось и следа.
— Бабуля, смотри! — закричал Тимми с верхней площадки горки.
— Я смотрю! Поглядим, как быстро ты скатишься на этот раз! — Тимми уселся поудобнее и оттолкнулся. Он покатился по блестящей металлической поверхности и соскочил в песок. Как только он встал, Лоис принялась аплодировать ему и нахваливать его за ловкость. Польщенный Тимми весь засиял и снова полез на горку. Бабушка рассмеялась: — Представляешь, что можно сотворить с десятой долей его энергии?
Лоис спокойно болтала ногами. Юнис же раскачивалась на качелях и не сводила глаз со свекрови. Она догадывалась, что та хочет с ней чем‑то поделиться, но не хотела торопить ее.
Они пробыли в парке около часа, потом отправились пешком к автостоянке на трассе 99, до которой была примерно миля. Тимми не жаловался на усталость. Он упивался вниманием, которым одаривала его Лоис, радовался ее смеху, болтал обо всем, что видел, и обо всем, что только приходило ему в голову. Юнис нравился смех Лоис, такой искренний и заразительный. В какой‑то момент Лоис наклонилась к Тимми, обняла его и сказала:
— Я люблю тебя, Тимоти Майкл Хадсон. Ты согреваешь мою старую душу.
— А сколько тебе лет, бабушка?
— Ну, когда как. Сегодня утром мне казалось, что все сто, а сейчас я чувствую себя моложе твоей матери. — Лоис выпрямилась и провела рукой по волосам.
Тимми озадаченно посмотрел на мать, но ничего не спросил.
— Можно мне гамбургер?
— Естественно, — засмеялась Лоис.
— Ура! — Тимми побежал вперед.
— Только до конца квартала, Тимми, — крикнула ему вслед Юнис. Впереди уже виднелась автостоянка с множеством фур, пикапов, трейлеров.
— По–моему, это прекрасное место, чтобы перекусить, — сказала Лоис.
Тимми поджидал их у знака «Стоп». Лоис взяла Тимми за одну руку, а Юнис за другую, чтобы перейти последний перекресток. Они прошли через парковку. У самых дверей кафе стояли четыре «Харлей–Дэвидсона», припаркованных у стены. Юнис взглянула на свекровь, но та решительно распахнула дверь. За стойкой сидели четверо мужчин в кожаных куртках. У одного из них на шее была татуировка в виде дракона, пасть которого была широко раскрыта, словно чудище собиралось вонзить клыки прямо в горло мужчине. Юнис посмотрела на Тимми и положила руку ему на плечо.
— Пойдем, милый.
Но мальчик никак не мог отвести глаз от байкера.
— Ну, свободных мест достаточно, — сказала Лоис, осмотревшись. — Как тебе тот столик у окна, Тимми? Ты сможешь смотреть на грузовики.
— Хорошо. — Он по–прежнему пристально разглядывал мужчину у стойки, а тот, словно что‑то почувствовав, повернулся в их сторону. Тимми стряхнул руку Юнис с плеча и решительно направился к стойке.
— А что это у вас на шее?
Мужчина удивленно поднял брови:
— А ты любопытный малыш.
С сильно бьющимся сердцем Юнис сделала четыре шага, отделявших ее от стойки.
— Это татуировка, солнышко. — Она посмотрела мужчине в глаза. — Простите, сэр.
— Сэр! Слышал это, Райли?
Она снова взяла Тимми за плечо, на этот раз крепко.
— Пошли, милый.
Теперь все четверо смотрели на Юнис, краска бросилась ей в лицо.
— У него же на шее дракон, мама! Посмотри! Он впился в шею зубами!
— Тимми.
— Бабуля, смотри! — Мальчик ни за что не хотел отходить, Юнис было никак не оттащить его. — Ему больно?
Мужчины захохотали, все, кроме того, что был с татуировкой. Он явно обиделся, растерялся и начал раздражаться.
— Простите, пожалуйста, джентльмены. — Лоис взяла Тимми за руку и показала в сторону столика. — Это результат уединенной жизни.
— И где же вы его прятали?
— Он вырос при церкви. — Лоис кивнула в сторону Юнис. — Его мама — жена пастора.
— Жена пастора! — Один их мужчин расхохотался и присвистнул. Второй произнес имя Господа всуе. Третий ухмыльнулся, осмотрел Юнис с ног до головы и повернулся к стойке.
— Если бы я знал, что у пасторов бывают такие жены, я бы давно начал ходить в церковь.
— Довольно, джентльмены. — Смелость свекрови удивила Юнис.
Теперь уже все присутствовавшие в кафе наблюдали за происходящим. Двое мужчин даже развернули свои стулья, когда Юнис и Лоис проходили мимо. Лоис держала Тимми за руку. Юнис смотрела себе под ноги, но все равно чувствовала, что ее разглядывают. Один из байкеров даже наклонился вперед, когда Юнис проходила мимо.
— Интересно, что же такая хорошенькая девушка, как она, здесь делает?
— Заткнись, Джексон! — Сверкнул на него глазами татуированный.
— Нельзя уже и повеселиться немного.
— Еще раз откроешь рот, и я сделаю так, что ты не откроешь его целый месяц. Понял?
Юнис села за столик, лицо ее пылало, свекровь и сын сели напротив нее. Лоис дала Тимми меню, чтобы ему было чем заняться и он перестал смотреть на мужчину с татуировкой у стойки. К счастью, четверка байкеров отвернулась и занялась едой, которую поставила перед ними официантка.
Лоис улыбнулась невестке:
— Это напоминает мне то время, когда я с друзьями бегала в бедные кварталы Лос–Анджелеса. Мы рассказывали людям о Боге прямо на улицах.
— Вы и Дейвид? — Юнис не могла представить себе их где‑нибудь на улице, разговаривающими с проститутками, наркоманами и бездомными.
— Нет, конечно. Нет, нет. Это было еще в школе, до того как я встретила Дейвида. — Лоис раскрыла меню, потом опустила его и посмотрела на Юнис. — Плачу, естественно, я. Заказывайте, что хотите.
Юнис уже ничего не хотела. Она все еще переживала из‑за инцидента у стойки. И зачем она согласилась повести ребенка в такое место?
Лоис снова опустила меню:
— Юни, они давно про нас забыли. А если не забыли, джентльмен с татуировкой заставит их держаться в рамках приличий.
Юнис сосредоточилась на меню. Оно было коротким, однако запахи, доносившиеся с кухни, были очень аппетитными. Тимми складывал кусочки сахара в пирамиду.
Лоис отложила меню.
— Я возьму бифштекс. Ты еще хочешь гамбургер, Тимми?
— Ага. — Пирамидка из кубиков сахара рухнула, и он начал все сначала.
Лоис убрала волосы со лба ребенка.