Он отстранился, сжимая ладонями ее плечи. Выражение лица переменилось. Гнев уступил место гордости.
— Ты ждешь малыша? Моя Бетти, какая радость! Вот посмотришь, это будет мальчик. У нас будет два парня, и в четырнадцать лет они пойдут работать на фабрику. Имея три зарплаты, мы купим и дом, и даже автомобиль!
Жозеф так светился от радости, что молодая женщина решила промолчать. Он поцеловал жену в губы, чему она сильно удивилась. Муж редко при свете дня демонстрировал ей свою любовь. Как многие соотечественники, Жозеф считал патриархальный уклад в семье единственно правильным и испытывал чувство вины за даримые супружеской жизнью удовольствия, поэтому избегал «телячьих нежностей». Элизабет поняла, что он очень взволнован.
— Мое счастье, что ты у меня есть! — заявил Жозеф. — Но в присутствии кюре тебе следовало помолчать. Бетти, дорогая, лучше б этот шарик остался нашему второму сыну.
— Нам за это воздастся, Жозеф! — отозвалась она. — Как ты не понимаешь? Мне стыдно ничего не дать! Кажется, Симон проснулся. Пойди принеси его, а я сварю тебе кофе. У нас остался кусок черничного пирога, разделите его на двоих.
Жозеф обожал черничный пирог. Каждый год Элизабет в компании ближайших соседок отправлялась в окрестные леса. Она старалась собрать как можно больше черники, а потом варила из нее варенье, чтобы зимой побаловать мужа вкусной выпечкой.
«А я хочу девочку, — подумала она, склоняясь над печкой. — Жозеф слишком беспокоится о деньгах. Он зарабатывает девяносто долларов в месяц. Десять компания вычитает за аренду дома и еще немного — за электричество и воду. И на хозяйство мы тратим не бог весть сколько…»
Родители без конца твердили дочери, как это выгодно — выйти замуж за рабочего из Валь-Жальбера. Иногда по воскресеньям они приходили на обед, и мать завистливо восхищалась водопроводом, канализацией и другими современными удобствами. Элизабет ценила окружающий ее комфорт, но ей хотелось бы выглядеть чуть элегантнее. Жозеф же считал, что все это глупости.
— Ты очень красивая, поэтому не надо привлекать к себе внимание. Да и потом, добропорядочные жены не должны думать о кокетстве!
Кюре на каждой мессе почти слово в слово повторял эти слова.
«После родов пошью себе новое платье из цветастого перкаля. Думаю, я его заслужила!» — решила Элизабет. Между тем муж вернулся в кухню с сыном на руках.
День пролетел для молодой женщины незаметно. Небо затянуло тучами, поэтому уже в четыре пополудни стемнело. Жозеф встал и выглянул в окно. Снег шел не переставая. Толщина снежного покрова достигла двенадцати дюймов. Он спустился в кухню, где Элизабет кормила сына пюре.
В то же мгновение над поселком пронесся приглушенный вой. Деревянные стены домов на улице Сен-Жорж содрогнулись под сумасшедшим порывом ветра.
— Метель! — воскликнул Жозеф. — Сегодня я иду на фабрику пораньше. Я поменялся сменами с Эженом, Бетти. Я вернусь еще до полуночи.
Молодая женщина заволновалась. Бывало, метели не утихали и по два дня, а ветер дул так сильно, что даже крепкий мужчина с трудом мог устоять на ногах.
— Будь осторожен! — сказала она.
— И ты тоже, Бетти! Я подброшу дров в печку.
Через десять минут Жозеф ушел. На северный регион обрушилась еще одна бешеная снежная буря.
* * *
Берег реки Перибонки, в тот же день
Жослин остановил собачью упряжку. Животные совсем выбились из сил. Вот уже неделю он гнал их на предельной скорости, заставляя прокладывать собственную тропу меж деревьев или вдоль берега реки, быстрые воды которой бурлили под коркой льда. По пути им не встретилось ни единой живой души. Спали Жослин с женой на санях, предварительно соорудив над ними подобие брезентового тента. Прошлая ночь выдалась такой холодной, что пришлось развести костер. Жослин очень волновался за Лору. Она без конца плакала и казалась очень слабой. Поэтому он от души поблагодарил Провидение, заметив посреди белоснежной пустыни хижину.
— Из трубы идет дым, — обернулся он к жене. — Но у этих людей нет причин нас бояться. У меня осталось несколько шкурок для обмена. Нужно накормить собак. Тебе ночной отдых в тепле тоже пойдет на пользу.
— А ты уверен, что это не опасно? — спросила слабым голосом Лора.
— У нас нет выбора. В такую погоду, да еще вечером, Бали далеко не уйдет. Начинается метель. Лора, не вспоминай при них о нашей девочке. Так будет безопаснее. Полиция ищет супружескую пару с ребенком.
На последние слова жена отозвалась рыданиями. Жослин стиснул зубы и направил собак к хижине. Должно быть, ее обитатели заметили гостей. Огромного роста мужчина с непокрытой головой открыл дверь и замер на пороге. Виду него был вполне дружелюбный. Рядом тут же возник маленький мальчик.
— Пожалуйста, пустите нас переночевать, — попросил Жослин. — Моя жена больна, у нее только-только спала температура.
— Разве кто-то в этой стране может оставить путника на улице? — воскликнул хозяин дома. — Распрягайте собак, они совсем обессилели. Клеман, отведи нашего гостя в пристройку. Да открой бочонок с селедкой, нужно накормить собак.
Мужчина склонился над санями и увидел исхудавшее, смертельно бледное лицо сидящей в них женщины.
— Прошу вас, мадам, проходите в дом! — предложил он мягко.
— У меня нет сил идти, — со стоном отозвалась Лора.
Он взял ее на руки и внес в дом.
Вершины сосен и берез гнулись под набиравшими силу порывами ветра. Жослин помог ребенку распрячь и накормить собак. Жизнь снова обрела краски. И нужно было для этого всего лишь окунуться в обычную жизнь — увидеть бревенчатые стены и крышу, накормить собак копченой селедкой, получить приглашение сесть к огню и поесть супа…
— Спасибо, Клеман! — сказал он меднокожему и черноволосому мальчику. — Мы с женой заблудились.
Ребенок на это ничего не ответил. Следом за ним Жослин переступил порог — и задохнулся от царившего в комнате тепла. Когда он снял шапку и рукавицы, хозяин дома подошел и пожал ему руку.
— Анри Дельбо! — представился он.
— Жослин Шарден, траппер.
В доме была одна большая комната, разделенная перегородкой с окошком. Здесь же помещался камин. Одна из стен была увешана полками с консервами и мешочками. Жослин увидел, что Лора лежит на широкой скамье у очага. Рядом с ней сидела молодая женщина с черными волосами и смуглой кожей.
— Моя жена, — уточнил Анри Дельбо. — Она крещеная индианка монтанье. Нашему сыну Клеману в апреле исполнится восемь. Его я тоже окрестил, но не удивляйтесь, если услышите, как мать зовет его Тошаном. Ей хочется, чтобы у него было и индейское имя тоже.
На этом разговор прервался. Мужчины и мальчик вместе съели большое блюдо жаренной на топленом сале картошки. Изголодавшийся Жослин сказал хозяину, что давно не ел ничего вкуснее. Между тем индианка напоила Лору бульоном и удалилась за перегородку. Стены содрогались под порывами ветра.