– Ты молодчина. – Отто сжал ей руку, а Руби приложила палец к губам, призывая его к молчанию.
Он засмеялся:
– Мы за сценой. Никто нас не услышит.
– Я хочу посмотреть, за сколько оно уйдет, – прошептала она, становясь на цыпочки.
– Расслабься. Оно уйдет за чертову тучу миллионов, как и все остальное.
Отто попытался пролезть поближе, чтобы лучше рассмотреть, что происходит на сцене, и она пихнула его локтем:
– Не сглазь. Это мое любимое колье из желтых бриллиантов. Оно самое дорогое. Может, никто не захочет делать ставки?
После объявления начальной цены несколько карточек взметнулось вверх, и он пихнул ее в ответ:
– Ты думаешь?
Ставки быстро поднимались, Руби затаила дыхание, и наконец молоток аукциониста опустился в последний раз.
– Да! – Она выбросила вверх кулак и позволила Отто обнять себя, жалея, что на его месте не ее муж, задержавшийся где-то в фойе.
Муниципалитет гостеприимно распахнул перед ней свои двери, как только «Прииск Марони» внес солидную сумму для финансового обеспечения аукциона.
Старейшее здание города было идеальным местом для проведения самого большого ювелирного аукциона, который когда-либо видел Мельбурн.
И все благодаря Джексу.
Отто потянул ее за руку:
– Пойдем, пришло время повеселиться.
Они направились в соседнее помещение, где уже сновали официанты, предлагая гостям шампанское и канапе.
Еще одна гениальная задумка ее мужа – предоставить проголодавшимся участникам аукциона возможность собраться вместе, обменяться впечатлениями о лотах и, возможно, прийти к выводу, что нужно заказать те изделия, которые они упустили.
Руби улыбнулась, когда Отто зашел в комнату, захлопал в ладоши, чтобы привлечь внимание, и с полупоклоном представил ее присутствующим.
Зазвучали аплодисменты, люди немедленно ее обступили, расхваливая ее работы и требуя, чтобы она делала больше.
Она кивала, улыбалась и посылала воздушные поцелуи, не переставая искать глазами Джекса. Этот прием настолько отличался от того, что Руби устраивала в честь выпуска весенней коллекции, что она с трудом верила своим глазам. Неужели люди настолько жаждут переплюнуть ближнего своего, что готовы купить все что угодно.
Конечно, Руби не жаловалась, потому что деньги, собранные в этот вечер, внесут свою лепту в спасение «Сиборн». К тому же Джекс уже повысил цены на свои камни, и они могли вздохнуть свободно.
Она это сделала. Доказала всем и себе тоже, что не была легкомысленной пустышкой, способной только на дизайн.
Тогда откуда это ощущение пустоты?
Руби знала ответ.
Теперь, когда она получила то, что хотела, Джекс может уйти со спокойной совестью.
Отто похлопал ее по плечу:
– Кое-кто хочет поздравить тебя лично.
– Кто?
Он подмигнул:
– Твой муж. У него небольшая проблема с официантами, но он сказал, что хочет тебя видеть.
Ее не нужно было долго упрашивать.
Решив проблему с нехваткой суши, Джекс отправился на поиски Руби.
Однако не успел он сделать и двух шагов, как Харрод Мейер, президент мировой алмазодобывающей корпорации, перехватил его. Это был человек, с которым Джекс месяцами пытался договориться о встрече. Человек, который каждый раз сводил на нет все его усилия пробиться в этом бизнесе.
– Отличная работа. – Харрод пожал ему руку, и Джекс улыбнулся в ответ, подавляя острое желание сказать ему, куда он может засунуть свое запоздалое дружелюбие.
Харрод и его дружки постоянно вставляли ему палки в колеса, игнорировали его на приеме у Сиборнов и на скачках, и даже на свадьбе умудрились поздравить его так, что он чувствовал себя оплеванным.
– Благодарю вас, но это скорее работа Руби.
Харрод улыбнулся, и теплота, мелькнувшая в его глазах, выдала его привязанность к Руби. Этот проблеск реальных чувств немного смягчил горечь Джекса.
– Безусловно. Но насколько я слышал, вы здорово ей помогли.
– Я делал то, что должен делать муж, – поддерживал ее.
Харрод кивнул. На его лице появилось задумчивое выражение.
– Должен сказать, вы нас очень удивили.
«Прииск Марони» нуждался в Харроде, но Джекс не мог заставить себя его уважать. Он был узколобый, ограниченный и высокомерный. Джекс не хотел ни о чем с ним разговаривать, если только это не касалось бизнеса, но враг в лице Харрода никому не был нужен, особенно его жене.
– Чем же?
Харрод поколебался, потеребил свои запонки и наконец расправил плечи, словно приняв решение.
– Руби выросла у нас на глазах. Она ходила в школу с моими детьми. Мы все здесь знаем друг друга. Поскольку ваш отец, будем говорить прямо, поимел многих из наших друзей, мы испытывали некоторые сомнения насчет вас. Серьезные сомнения. – Харрод нахмурился, и Джекс приготовился выслушать нотацию. – Тем не менее, видя, как вы поддерживаете Руби… ну, скажем, мы решили пересмотреть наше мнение.
Браво! Джекс заскрипел зубами вне себя от мысли, что вынужден терпеть покровительственное отношение этого надутого пафосного индюка.
– Почему бы нам не встретиться на следующей неделе, чтобы вы представили свои планы членам корпорации? Скажем, в понедельник?
Джекс едва не завопил от радости. Наконец-то он добился своего.
– Отлично. С кем я могу связаться, чтобы уточнить время встречи?
Харрод вытащил из кармана визитную карточку:
– Вот. Позвоните моему секретарю, и она назначит время.
– Спасибо. – Джекс взял визитку и протянул Харроду руку, и в этот раз тот пожал ее без колебаний.
Когда Мейер удалился, Джекс долго смотрел на визитку.
Он сделал это. Он нашел лазейку.
Ирония заключалась в том, что он женился на Руби только ради этого: использовать имя Сиборнов, чтобы приобрести право доступа в этот заповедник снобов.
Однако он помог ей с аукционом вовсе не ради бизнеса. Он сделал это, потому что она была ему небезразлична.
Джекс записал номера в смартфон и сунул визитку в бумажник. Теперь он не позволит Харроду соскочить с крючка.
Он заметил Руби, идущую к нему, и что-то шевельнулось в его груди. Джекс двинулся жене навстречу и подхватил ее, когда она бросилась в его объятия.
Он кружил и кружил ее, аплодисменты окружающих сливались с музыкой оркестра и пением райских птиц в его голове. Наконец он отпустил ее.
– Идите, вы двое, я закончу тут. – Отто положил руки им на спину и слегка подтолкнул к выходу.