Энди ждал, пока она успокоится.
— Как ты мог? — закричала она. — Он любил тебя!
Энди с трудом сдерживал слезы.
— Я знаю, — кротко сказал он.
Оба замолчали.
— Так в чем же дело? — требовательно спросила Нелл.
— Могу сказать лишь одно: я не думал, что все так обернется. — Энди увидел, что Нелл смотрит на него с отвращением, и почувствовал, что она не верит ему. Собрав волю в кулак, он продолжил: — Я разговаривал с вашим отцом в тюрьме. Он просил меня передать, как он вас любит. Кроме того, он просил позаботиться о вас.
Последние слова были ошибкой.
— Спасибо, я сама в состоянии о себе позаботиться. Что ж, мастер Морган, теперь вы выполнили обещание, данное моему отцу, и можете отправляться на все четыре стороны.
— Нелл, я знаю, ты не веришь мне, но я изменился. Я молил Иисуса быть моим Спасителем.
— По-моему, это мы уже слышали, — язвительно заметила она.
— Как я могу убедить тебя в этом?
— Тебе не удастся меня убедить, мастер Морган. Ты обманул нас. Ты сделал это умышленно. Ты убил моего отца и уничтожил мой город. Не думаю, что ты вообще виделся с папой после ареста. Тебе не хватило бы духу посмотреть ему в глаза. А сюда ты вернулся, чтобы успокоить совесть. Это не так-то просто. Тебе придется жить с чувством вины, Энди Морган. Я — христианка, но я не глупа.
— Твой отец не был Джастином. Джастин — это ты.
Это вырвалось у него случайно. Он не знал, что делать, и в отчаянии схватился за соломинку. Когда Энди заметил ужас на ее лице, он понял, что совершил ошибку. Однажды он уже видел ее такой. Это было ночью, когда он после встречи с Элиотом застал Нелл в отцовском кабинете. Он вспомнил и ее плач ночью, и то, как Дженни утешала сестру. Нелл знала, чего стоит быть Джастином, и жила в смертельном страхе.
— Об этом знали только три человека, — сказал молодой человек. — Твой отец, Дженни и ты. В ту ночь, когда твой отец простил меня и просил позаботиться о вас, он открыл мне эту тайну. Он умер, чтобы спасти тебя.
Нелл бросилась бежать вниз по холму. Она была не в силах сдержать рыдания. Энди смотрел ей вслед и думал, правильно ли он поступил.
— Тсс!
Дженни снова стояла на крыльце с полными ведрами. Темно-каштановые волосы подпрыгнули, когда она обернулась.
— Уходи! — прошептала она.
— Дженни! Умоляю!
Она топнула ногой.
— Что ты сделал с моей сестрой?!
— Я могу рассказать тебе все, но не здесь. Приходи к реке. Дженни снова топнула ногой и бросила на него гневный взгляд.
— Я все объясню, — повторил он.
Подбоченясь, она стояла перед ним у реки, настроенная куда более решительно, чем во время первой встречи.
— Что тебе сказала Нелл? — спросил он.
— Ничего, — ответила Дженни. — Она просто побежала наверх и закрылась у себя в комнате. Она не разговаривает со мной.
— Тогда почему ты решила, что это из-за меня?
Дженни посмотрела на него так, словно в жизни не встречала никого глупее.
— Так действуешь на нее только ты.
— Я сказал Нелл, что Джастин — это она.
Лицо Дженни исказилось от ужаса.
— Мне очень жаль, — продолжал Энди, — но только так я мог убедить ее, что говорил с вашим отцом. Если бы он не доверял мне, никогда не рассказал бы об этом.
— Ты говоришь правду?
Энди кивнул.
— Про все?
— Дженни, я никогда не желал зла вашему отцу. Я бы с радостью отдал жизнь, если бы это могло вернуть его.
— О, Энди! — Дженни бросилась ему на шею и заплакала.
— Так ты веришь мне?
В ответ она улыбнулась.
Закрыв глаза, он поднял лицо к небу.
— Спасибо тебе, Господи!
Невзирая на горячие мольбы Дженни, Дэвид Купер отказался встретиться с Энди. Он велел девушке держаться от него подальше и бежать без оглядки, если он попытается приблизиться к ней.
Неудача не сломила Энди. Обращение укрепило его дух, и он не собирался сдаваться. Он не сомневался, что для получения ответа нужно правильно задать вопрос. Он стал допытываться у Дженни, какова реакция горожан на новые порядки в Эденфорде. Дженни рассказала, что все чувствуют себя арестантами, за каждым шагом которых следят стражники. Служба в церкви вызывает отвращение, люди истосковались по проповедям. Кое-кто вообще перестал ходить в храм, считая, что Бог оставил их. Городских собраний больше нет, ведь за эденфордцев уже все решили.
— Собрания! — воскликнул Энди. — А какие-нибудь еще собрания проводятся?
Дженни замялась. Впервые с тех пор, как она сказала, что верит ему, она не спешила отвечать.
— Раньше проводились тайные встречи, где обсуждались памфлеты Джастина и все такое, — сказал Энди. — Это тайна? Поэтому ты не хочешь мне говорить?
Дженни кивнула.
— Мне о них никто не рассказывает. Но у Джеймса Купера длинный язык.
Услышав о Джеймсе, Энди поморщился. Вопрос, что он делал в доме Мэтьюзов, так и остался без ответа. Но сейчас незачем обсуждать это.
— Ладно, как знаешь, — сказал Энди.
Несколько жителей Эденфорда тайно встречались в доме старого Сайреса Фермана. Среди них были ветераны, такие, как Дэвид Купер и Чарльз Мэнли, и новички, к которым принадлежал Джеймс Купер. После ареста викария и конфискации сапожной мастерской собираться у Дэвида Купера было нельзя. Дженни не знала, о чем говорили на этих встречах, но туда приглашали только заслуживающих доверия пуритан. В Эденфорде их осталось немного. Опустив шторы, десять мужчин вполголоса беседовали при свете свечи.
В дверь кто-то негромко постучал. Все застыли.
— Успокойтесь, друзья, — сказал старший Купер. — Стражники так не стучат, они врываются в дом без предупреждения. — Сайрес, открой, — попросил он хозяина дома.
Старик побрел к двери.
— Мисс Дженни? Что привело вас сюда в столь поздний час?
Сайрес Ферман открыл дверь. Она распахнулась шире, чем хотел хозяин, и в комнату вошли двое.
— Это опять ты! — Джеймс, сжимая кулаки, вскочил. Он был готов броситься на Энди.
Дженни заслонила собой юношу.
— Джеймс! — прикрикнул на него отец. — Это моя забота.
— Один раз я его уже отделал, и с удовольствием повторю это!
Старший Купер схватил сына за пояс, не давая ему накинуться на Энди.
— Ты избил его? Ты не рассказывал мне об этом. Ты просто сказал, что видел его. — Сапожник присмотрелся к Энди. Даже тусклый свет свечи не мог скрыть синяки и ссадины.