— Вот и зря! — выпалила Тиффани. Порой ее сердило мягкосердечие Хантера, раздражала манера подставлять другую щеку под очередной удар. Она предпочла бы, чтобы ее парень был более жестким, способным за себя постоять. — Ничего естественного в ненависти нет и быть не может. Я понимаю, когда речь идет о Каролин. Ведь ты был невинным ребенком! Как можно упрекать в чем-то маленького мальчика? К тому же Минни позаботилась о том, чтобы тебе не досталось ни цента из трастового фонда Дьюка. Это гадко и несправедливо!
— Не думаю, чтобы она сознательно растрачивала деньги. Просто она никогда не умела с ними обращаться. Пока отец был жив, он распоряжался расходами, поэтому Минни… в общем, она не виновата, я считаю. — Хантер чмокнул Тиффани в щеку, стараясь не задеть своим влажным лицом ее ресниц и не смазать тушь. — Я заговорил об этом для того, чтобы ты знала: смерть Минни не стала для меня ударом. А вот Пит, должно быть, потрясен до глубины души.
И поделом, подумала Тиффани про себя. С Хантера станется простить даже гадкого сводного брата, объяснив его поступки какими-то причинами, но она-то знала, что Пит неоднократно пытался помешать карьере Хантера.
Меж тем Хантер снова взял газету и углубился в чтение.
— Интересно, как себя чувствует Сиена? — тихо пробормотал он. В последнее время он старался не упоминать имя племянницы, опасаясь вызвать раздражение Тиффани. — Как считаешь, может, нужно ей позвонить?
— Нет! — твердо сказала девушка, вставая с дивана и подавая Хантеру руку. — Идем есть. — Она провела его в гостиную, где был накрыт стол. — Ведь она-то не побеспокоилась тебе позвонить. У Сиены есть твой номер, если ей понадобится твоя поддержка.
Хантер обреченно вздохнул, но предпочел не спорить.
— Наверное, ты права.
Тиффани подозрительно взглянула на него. Она не ожидала, что Хантер так легко сдастся, и заподозрила подвох. Впрочем, согласие могло быть вызвано неуверенностью Хантера в том, что его звонка искренне ждут. В последнее время он почти ничего не знал о Сиене.
— После завтрака позвоню матери, — сказал Хантер. — Наверняка папарацци уже бросились в Англию, чтобы узнать ее реакцию на смерть Минни. Пусть будет готова к повышенному вниманию прессы.
Теперь, будучи счастлив с Тиффани, Хантер стал еще теплее относиться к матери. Он подумал, что Кристофер вряд ли придет в восторг, если в его дверь начнут ломиться журналисты, и вздохнул. Каролин наверняка будет купаться во внимании прессы, словно ребенок-переросток, получивший наконец долгожданную игрушку.
Тиффани никогда не встречалась с Каролин, хотя они неоднократно общались по телефону. По идее, было бы вполне понятно, если бы девушка недолюбливала мать своего парня, которая никогда не поддерживала его и не любила в детстве. Однако Каролин вызывала в ней какую-то странную приязнь. Она умела быть обаятельной и забавной, и злиться на нее оказалось невозможно. Более того, Каролин была единственным человеком, который прожил долгие годы в Хэнкок-Парке рядом с Дьюком Макмаоном, но остался при этом верным себе. Влияние тирана не сломило и не покалечило ее душу, как души других Макмаонов. Одно это было достойно восхищения.
— Дай мне три минуты на душ, а потом сядем завтракать, — сказал Хантер. — Все выглядит очень аппетитно, спасибо, милая.
— Это тебе спасибо, что оценил, — довольным тоном ответила Тиффани, присев на краешек стола. — Надеюсь, и вкусом ты останешься доволен.
Хантер потянулся к ее губам.
— Твоим вкусом я точно доволен. Ты очень аппетитная, — усмехнулся он, облизнув губы после поцелуя и сунув руку Тиффани в вырез. Он нащупал левую грудь и мягко сжал ладонью.
Девушка была босой, в выцветшей розовой маечке и сильно поношенных джинсах с низкой талией, над поясом которых выглядывали тонкие веревочки трусиков. Хантеру немедленно захотелось все это снять и заняться с Тиффани любовью. Его влечение к любимой не ослабевало уже долгие годы. Но прежде чем он успел расстегнуть застежку лифчика, зазвонил телефон. Звук был таким пронзительным, что Хантер поморщился и с сожалением вынул руку из выреза Тиффани, чтобы взять трубку. Он подмигнул девушке, намекая, что после разговора намерен продолжить.
— Да?
По счастливой улыбке, осветившей его лицо, Тиффани тотчас догадалась, кто именно звонит.
— Это Сиена! — восторженно сказал Хантер, помахав в воздухе телефонной трубкой. — Она выбита из колеи известием о смерти бабушки и хочет со мной повидаться. Рэндалл и она предлагают нам сходить на матч «Доджерс» этим вечером.
Тиффани подумала, что с гораздо большим удовольствием съест пропотевшую майку Хантера, нежели отправится на бейсбол с Сиеной и ее новым любовником, но смолчала. Она понимала, что подобное высказывание станет причиной очередной стычки, поэтому с усилием улыбнулась:
— Здорово!
— Да, я слушаю, — сказал Хантер в трубку. — Угу… понимаю… ладно, раз ничего не поделаешь. Позвоню тебе в пять. — Он нажал отбой.
— В чем дело? — спросила Тиффани, поправляя майку. Она заметила, что Хантер огорчен.
— Понимаешь, — начал он смущенно, — у Стайна и Сиены всего один лишний билет. А поскольку я не виделся с племянницей столько времени, мне бы хотелось… ну, ты понимаешь…
— А, все ясно. — Тиффани рассмеялась. Сиена даже не попыталась придумать другую, более убедительную причину, чтобы с ней не видеться. Это было так банально, что казалось смешным. — Меня никто не приглашал, да? Сиена хочет увидеться только с тобой.
— Ничего личного. — Хантер покраснел. — Так сложились обстоятельства, вины Сиены тут нет. — Больше всего Тиффани было обидно то, что он сам верил в то, что говорил. — Честное слово, билет всего один и…
— И поэтому меня не пригласили. Я уже поняла. — Тиффани знала, что ее сарказм будет не понят, но не удержалась от комментария: — Разумеется, могущественный Стайн никак не мог найти еще одного билета, бедняжка!
— Прошу тебя, милая, — умоляюще заныл Хантер.
Он выглядел таким несчастным и умилительным, что Тиффани сдалась. Ей было трудно отказать Хантеру в том, о чем он так просил.
— Ничего страшного, иди один. Я не обижаюсь, — сказала она примирительно.
Он сделал шаг к ней, подхватил на руки и закружил, целуя, преисполненный благодарности.
— Спасибо, детка. Я люблю тебя. Огромное спасибо.
— Нет проблем. — Тиффани прижалась к его груди в пропахшей потом футболке. — Я просто переживаю за тебя, глупый. Насколько мне известно, Сиена никогда не делает ничего просто так. Наверняка и здесь она нашла какую-то выгоду. Мне бы не хотелось, чтобы ты пострадал от ее интриг.
— С какой это стати? И ничего она не задумала! — Хантер поставил Тиффани и бросился в душ. — Сейчас ополоснусь, и сядем завтракать. Все будет отлично, можешь мне поверить.
Тара ходила по комнатам Хэнкок-Парка, отдавая приказы помощникам Пита, и наслаждалась ощущением собственной незаменимости. Ребята собирали вещи Минни, а она старательно записывала в блокнот каждую мелочь.