— Хочешь курнуть?
Лесли покачала головой. Заглянула в кухонный шкаф в поисках чистой чашки. Не нашла ни одной. Вынула из холодильника банку содовой. Запечатанную — теперь она пила только из таких, поскольку Рен, пытаясь ее подсадить, стал добавлять наркотики и в напитки.
Брат улыбался, как порочный ангел, и наблюдал за ней снисходительно. Хороший день — он курит марихуану и настроен мирно. Рен-под-травкой проблемой не был. Травка его успокаивала. А вот Рен-под-чем-нибудь-еще — от такого жди любой гадости.
— Хочешь пожевать? Есть чипсы, — Он показал на почти пустой пакет на стойке.
— Спасибо.
Взяв парочку чипсов, Лесли снова заглянула в холодильник, где припрятала вафли. Они исчезли. Тогда она вынула из шкафа пачку овсяных хлопьев с изюмом и орехами. Только их брат не воровал. Гадость, но приходилось запасаться ими, поскольку полезных для здоровья продуктов Рен в рот не брал.
Она высыпала хлопья в тарелку.
— Молока нет, — сказал Рен, закрыв глаза.
Лесли, усаживаясь за стол, лишь тихо вздохнула. Не орет. И не дерется. Дома она всегда чувствовала себя так, словно шла по канату, натянутому высоко над землей, откуда ее мог сдуть первый же порыв ветра.
От табачного дыма в кухне нечем было дышать. Лесли вспомнились времена, когда отец еще следил за хозяйством и по утрам ее будили запахи яичницы с беконом и свежезаваренного кофе. С тех пор прошло больше года.
Рен взгромоздил босые ноги на стол, заваленный рекламными проспектами, счетами, грязной посудой, заставленный пустыми бутылками из-под виски.
Лесли, жуя сухие хлопья, распечатала главные счета — за электричество и воду. Убедилась с облегчением, что по обоим отец заплатил вперед. Такое с ним порой случалось — когда везло за игорным столом или выпадало несколько дней трезвости. Вносил деньги вперед, спасаясь от неприятностей в будущем. Оставались, правда, счета из продуктовых магазинов и за кабельное телевидение, но их при необходимости оплачивала сама Лесли.
Сейчас такой возможности у нее не было. Лесли решилась сделать татуировку. Давно хотела, только не чувствовала себя готовой. Но в последние месяцы она только об этом и думала, так что тянуть больше не собиралась. Пометить свое тело, утвердить право собственности на него — ей нужно сделать этот шаг, чтобы выздороветь.
Остается подобрать рисунок.
Надеясь, что улыбка ее выглядит достаточно дружелюбной, она спросила у Рена:
— У тебя есть деньги на кабельное?
Он пожал плечами:
— Допустим. А что мне за это будет?
— Я не торгуюсь. Всего лишь спрашиваю, не можешь ли ты оплатить счет за этот месяц.
Рен глубоко затянулся и выдохнул дым ей в лицо.
— Нет, если будешь вести себя стервозно. У меня свои расходы. Не хочешь время от времени оказывать мне услуги и быть милой с моими друзьями, — он снова пожал плечами, — плати сама.
— Знаешь что? Мне кабельное телевидение не нужно.
Лесли встала и швырнула счет в мусорное ведро. К горлу подступила тошнота при одной только мысли о том, чтобы «быть милой» с его друзьями. Хоть бы кого-то из родных волновало, что с ней происходит!..
Если бы не уехала мама.
Но она уехала. Бросила их, предоставила Лесли разбираться с отцом и братом. Сказала: «Так будет лучше, детка». Кому? Поговорить с ней Лесли не могла, даже если бы захотела. Ни телефона, ни адреса мать не оставила.
Лесли покачала головой. Думать об этом бессмысленно. Сожаления о прошлом не изменят настоящего.
Она шагнула к выходу из кухни, но брат вскочил и сгреб ее в охапку.
Лесли застыла в его руках как каменная.
— Что? Снова месячные начались? — Рен засмеялся, довольный и своей грубой шуткой, и тем, что ему удалось разозлить сестру.
— Не твое дело. Забудь, что я…
— Расслабься. Я оплачу счет.
Он отпустил ее, и Лесли торопливо отстранилась, надеясь, что запах травки не успел пристать к одежде. Не хотелось бы, чтобы от нее разило на всю школу. Хотя отец Майерс, как ей иногда казалось, и без того прекрасно знал, что творится у нее дома.
Криво улыбнувшись, она буркнула:
— Спасибо, Рен.
— Все сделаю. Только помни, в следующий раз пойдешь со мной. Когда ты рядом, мне охотнее дают в кредит.
Он окинул ее оценивающим взглядом.
Лесли промолчала. Да и что тут скажешь? «Нет» — он тут же взбеленится. «Да» — этого она просто не могла сказать. Зная, на что способны обкуренные друзья брата, что он позволяет им вытворять, Лесли не имела ни малейшего желания снова с ними сталкиваться.
Поэтому вместо ответа она просто вынула счет из мусорного ведра и вручила Рену, повторив:
— Спасибо.
Сейчас ей было все равно, исполнит он обещание или нет. На счет и на татуировку денег у нее не хватит, а телевизор она почти не смотрела. И по счетам платила главным образом для того, чтобы знакомые не догадались о плачевном положении ее семьи. Было неловко, и казалось, что, если делать вид, будто все нормально, все как-то поправится. Не хотелось ни жалости, ни пересудов за спиной — они бы неизбежно начались, если бы кто-то узнал, каким беспомощным стал отец после маминого отъезда и до чего докатился брат.
Осенью она будет учиться в университете, сбежит от них. Как сбежала мама. Порою Лесли гадала: не было ли у матери какой-то тайной причины для побега? Причины, которая оправдывала бы ее поступок? Но вряд ли теперь это имело значение. Анкету в университет Лесли отослала вместе с заявкой на стипендию. Это было самое важное: составить план действий и уехать. И начать в следующем году новую жизнь. В другом городе, в безопасности.
Но мысль об этом не спасала от страха. И страх нахлынул на нее, когда Рен отсалютовал ей бокалом с бурбоном.
Лесли схватила сумку и поспешила к выходу.
— Еще поговорим об этом, сестренка, — сказал ей в спину Рен.
«Ну уж нет, — подумала она. — Не дождешься».
К тому времени когда Лесли добралась до школы епископа О'Коннела, ей удалось совладать со страхами. Она уже научилась распознавать тревожные сигналы, говорившие о том, что Рен опять себе места не находит, а значит, вечером в доме будут чужие. Когда этих сигналов было много, она оставалась работать сверхурочно. На дверь своей спальни Лесли поставила дополнительные замки. Из открытых бутылок не пила. Эти предосторожности не могли изменить того, что уже произошло, но помогали избежать новой беды.
— Лесли, подожди! — услышала она голос Айслинн.
Остановилась на крыльце школы и усилием воли придала лицу безмятежное выражение. Хотя подруга вряд ли что-то могла заметить — в последнее время Айслинн затерялась в собственном неведомом мире. Несколько месяцев назад наконец сошлась со своим красавчиком Сетом. Дружили они давно, так что ничего удивительного тут не было. Удивляло то, что одновременно Айслинн начала встречаться и с другим парнем, Кинаном, и почему-то ни Сет, ни Кинан ничего друг против друга не имели.