Он ведь не указал, что Лилиан Иртон имеет полное право распоряжаться. Нет. Все права были у управляющего. Ему отдавались указания, он распоряжался… короче, Ганц был недоволен.
Работорговцев тоже не обошли вниманием. Большую помощь при допросах оказали, кстати, те же вирмане. И негодяи запели соловьями. Никому не хотелось на дыбу. Или раскаленного железа. И рассказали они много полезного. Лично для Ганца.
Кстати, ставим еще один плюс Лилиан Иртон.
Оставила «рабов» у себя, дала приют, одежду, крышу над головой – да, попросила отработать, но даже заплатить пообещала по итогам. А так абсолютная свобода. Иди куда хочешь. Все допрошенные «рабы» в один голос пели ей хвалу.
Мол, если б не она, злые вирмане… Злые-то злые, но и прижать их было не за что. Законов они не нарушали. Никого сами не продавали, захватили судно с грузом, а потом и вовсе предоставили распоряжаться судьбой бедолаг Лилиан Иртон. Так что казнить и карать их было определенно не за что. А работали они на совесть.
Были, правда, и противоположные сведения. Но стоило ли им доверять?
Нет, в папочку-то мы их положим.
И показания бывшей личной служанки виконтессы Иртон. В которых та утверждает, что графиня – мерзавка, каких свет не видывал. И занимается она богопротивными делами. И вирмане неясно зачем у нее в замке (то есть ясно, зачем – для блуда!). И вообще, так, как она, благородные женщины себя не ведут.
И показания одного из учителей, который утверждал, что графиня слишком много воли дает всяким смердам (негодовал, что его вирманских детей учить заставила), и вообще как-то слишком вольно к мужчинам относится. Вирман полон замок.
Положить их Ганц положил. Но отлично понимал им цену.
Просто нянька не справлялась со своими обязанностями, вот ее и выгнали. И то – графиня проявила благородство, не на большую дорогу приказала выкинуть, в замке оставила. Пусть и навоз выгребать. Но все ж таки не на улице. Так что цена ее словам – медный грош.
Да и словам учителя – немногим больше. Тоже мне, оскорбленное достоинство. Да за те деньги, которые тебе платят, ты весь замок учить должен! И не выступать! Сказала графиня – делай, а не обсуждай. Наглость какая! А вирмане, которые шляются по замку… Ганц наблюдал за Лилиан Иртон и отчетливо понимал, что рогов у Джерисона Иртона нет.
Какие там измены? Женщина за день уставала так, что даже за столом молчала и едва жевала. Падала в кровать и засыпала. К тому же юную виконтессу устроили в соседней спальне, двери между ними были всегда открыты, а дверь в спальню графини заперта на засов, и Ганц знал от служанок, что Миранда часто (каждую ночь, за редким исключением, когда графиня ложилась за полночь, засидевшись у кузнеца или стеклодува в мастерской) ночует вместе с мачехой. Какая уж тут любовь на стороне!
И что вирмане проверяют ее спальню – неудивительно. Убийца-то был. Еще бы немного, и…
Кстати, после допроса Ганц только головой покачал.
Солдат, конечно, знал мало. Но и то, что он знал…
Такая цепочка. Некто, имеющий связь с любовницей графа Иртона. Той самой Аделаидой Вельс, которую по просьбе графа включили в свиту будущей королевы.
Знал ли об этом его сиятельство?
Если знал, то его поведение еще более неприглядно.
Если же нет. Ну тоже хорошего мало. Если Лилиан Иртон пожелает, скандал будет грандиозный. Только она не пожелает. В этом королевский посланник был уверен.
Надо бы еще по деревням проехать и посмотреть, что и как.
Толстый Джим, капитан «Склочной Волчицы», хозяйским взглядом оглядел каменистый берег. Они приплывали сюда уже лет десять, а с того момента как управляющим стал Эдор, даже и не скрывались. Приплывали, забирали груз и должников и уходили, а в этом году Эдор предложил им кое-что еще.
Замок. Целый замок без охраны. Заходи, бери все, что пожелаешь, и выноси. Охрану Эдор брался распустить. Правда, письмецо от него так и не пришло, но Иртон – это ж дикая глушь. Могло и чего случиться по дороге.
Контрабандисты (они же пираты, они же работорговцы, что поделать, в нашем жестоком мире так сложно прокормиться приличным парням) пристали в одном тайном месте и ночью собрались наведаться в деревню. К хорошему другу и даже брату. Действительно, брат боцмана жил в этих местах. Именно они и предложили капитану заняться хорошим делом. А дело было так.
Янтарь – штука дорогая. И ценная. И редкая. А тут его был целый пласт. Большой пласт. Только вот знали о нем немногие.
Знал старый граф, еще дед нынешнего, который решительно не желал делиться с королем. И знали трое его работников. В том числе и отец братиков. Вот жена графа уже не знала. Ибо склочности у старухи хватало на десятерых, а ума и на одну мало выдали. И сынок не знал, ибо в юности папаша его к семейному бизнесу не привлекал, а потом в столице случилась какая-то нехорошая история, после которой в семье Иртонов пробежала трещина. Историю Джим точно не знал, да и не все ли равно?
Важно было другое. Что папаша-крестьянин оказался умнее папаши-графа.
Стоило умереть старику, как он устроил парочку несчастных случаев другим «копателям» и остался единоличным владельцем секрета. И стал потихоньку разрабатывать пласт. Потихоньку, полегоньку, стараясь не спалиться, сбывая драгоценную «кровь моря» буквально по кусочкам.
Хватило на крепкое хозяйство, и ладно. А потом уж его детки… старший стал деревенским старостой, пара других ушла в стражу – в дружину графа, а младший сбежал из дома еще ребенком и дослужился до боцмана.
А потом решил проведать родные края.
Так все и сложилось. Есть что, есть кому… и уже наверняка все готово к их прибытию.
В этот раз, рассчитывая на очень богатую добычу, капитан пригласил с собой приятеля. Капитана Дика, с корабля «Соленая Медуза». Один займется янтарем, второй замком – добычи хватит, потом поделим.
Скоро корабли пристанут к берегу в особом, потайном месте. Все кричат, что побережье каменистое, мели, рифы… но это для дураков. Для умных людей непроходимых мест нет. Всегда можно разведать тропинку. И пройти по ней. Хотя и только в прилив, когда вода стоит высоко. В отлив из гавани не выбраться. Даже им, с неглубокой осадкой. Правда, с грузом они будут сидеть глубже. Надо прикинуть, может быть, сначала все сложить на берегу, а грузить потом? Перевозить на шлюпках?
Ладно. Это потом.
Надо послать боцмана к брату, чтобы узнал, где, что и как, и будем сначала грузить янтарь, а потом уже пойдем на замок. Сначала та добыча, которая точно не будет кусаться.
– Парус в море!
Глядеть в оба для вирман было не роскошью – необходимостью. И Гэл первым заметил парус.
– Кто там?
Олаф вгляделся, сощурился…
– Корыто уэльстерской постройки, только у них такой нос. Название пока не вижу.