Скорее даже рано, чем поздно.
Лиля чуть успокоилась, расслабилась и улыбнулась.
– Лейф уже сказал, что первое время вы все будете жить в замке? А потом что-нибудь придумаем?
– Сказал. Ваше сиятельство, а ваш супруг точно не будет против?
Лиля пожала плечами.
– Ввиду его отсутствия его одобрение меня не волнует.
Джес Иртон в это время как раз собирался на свидание.
Его ждала Адель.
Милая, нежная, хрупкая… такая красивая… такая трогательно беспомощная… правильно ли он сделал, что тащит ее с посольством?
С другой стороны, расставаться с женщиной совершенно не хотелось.
Нет, Джес отчетливо осознавал, что пожениться они не могут. Во всяком случае, пока Лилиан жива. И у него нет наследника.
Да и церковь больше четырех браков не разрешит.
Но разве это повод держаться подальше от прекрасной женщины?
Джес вспомнил ее рассказ о замужестве и вздохнул.
Бедная девочка. Совсем ребенком ее выдали за старика… И ей еще пришлось за ним ухаживать несколько лет. А когда он умер, Адель решила уехать из дома, где ей пришлось так тяжело. И отправилась в столицу.
У мужа был здесь дом. А она надеялась, что здесь ничего не напомнит о ее горе…
Пока у них еще ничего не было. Но, может быть, через месяц-другой… Джесу нравился процесс охоты. И только иногда мелькало смутное сомнение – не переходит ли охота в нечто большее?
Джес не догадывался, что его медленно, но верно загоняют в самую старую ловушку, заставляя быть рыцарем по отношению к несчастной и обиженной жизнью женщине.
А с другой стороны…
Джес видел, как смотрели друг на друга дядя Эд и его жена.
Где бы они ни появлялись – между ними, казалось, искры летели. Но это была не только страсть. Еще и глубокая нежность, понимание, тепло, любовь – во всех ее проявлениях.
У Джеса пока такого к Адель не было.
Или только – пока?
Он и сам не мог ответить на этот вопрос.
Итак. Цветы. Украшение – скромная золотая брошка с сапфиром. Адель оценит. Скромно, но выполнено с большим вкусом. М-да.
И отчета от управляющего до сих пор нет.
Раньше Этор не задерживался. С другой стороны, мало ли что?
Иртон его владельца сильно не интересовал. Прибыль у Джеса шла совсем от другого. У него (сначала у его отца, а потом и у него) были свои корабли, Джес занимался торговлей, а сейчас, объединившись с тестем, вообще собирался развернуться во всю ширь. В конце концов, в Ханганат можно и морем ходить. А если усовершенствовать корабли… ладно, это дело будущего.
Кто-то скажет – не подобает!
Еще Джайс Иртон в ответ на такое только плечами пожимал. Мол, не завидуйте. Пусть не подобает. Но вы выколачиваете последние гроши из земли, а я могу даже не собирать налоги с крестьян. А торговать можно и чем-то вполне благородным. Не скотиной, а, допустим, породистыми лошадьми, пряностями, драгоценными камнями, разными редкостями… Почему нет?
Поэтому доходы от Иртона Джесу были не сильно важны. Собственно, оно хоть и было графство, но на редкость захудалое. Несусветная глушь. Болота, леса… Охотиться хорошо. А жить там – с ума сойдешь. Дом – и тот невесть сколько не ремонтировался.
Странное отношение. Вроде бы родовое поместье. Но…
Дед продал все, что имел, чтобы вывезти отца с теткой в свет. Он-то как раз считал занятие торговлей недостойным дворянина. И статус королевской любовницы – тоже. И дочь сильно не одобрял. Не выдал в свое время, помог, но только чтобы не устраивать шумиху вокруг родового имени.
Поэтому пока он был жив, ни Джесс, ни Джайс Иртоны в родовой замок носа не казали. А когда он умер, осталась их матушка. Чрезвычайно милая дама с тем же мнением.
Бабка умерла незадолго до смерти отца. Джес отлично ее помнил. И терпеть не мог. Кстати – вполне взаимно. По какой-то причине бабушка относилась ко всем своим внукам – кроме детей Джессимин, рожденных в законном браке, – с редким по силе отвращением. И стоило кому-то появиться в поле ее зрения, начинала говорить гадости.
Поэтому для жены Джайс Иртон приобрел поместье близ столицы. Выкупил у короны. И поселил там жену. А все остальные Иртоны предпочитали жить в самой столице. Амалия и Джес с отцом, который души в них не чаял.
Тихий стук в дверь оборвал его размышления.
– Ваше сиятельство, к вам герцогиня Ивельен.
– Проси, – отмахнулся Джес. И сосредоточился на сложной задаче – как завязать бант красивым узлом.
Тихий скрип двери. И насмешливый голос:
– Как поживаешь, братик?
– Отлично. А ты как?
Амалия пожала плечами. Плащ чуть распахнулся, приоткрывая круглый животик.
– Подозреваю, что скоро у тебя появится еще один племянник. Или племянница.
– Еще один? – картинно закатил глаза Джес. – Да вы с Питом просто герои.
Амалия пожала плечами.
Все-таки Джайс зла своим детям не желал. Джесу в браках не повезло. Но Амалию ему удалось сговорить за наследника герцога Ивельена чуть ли не с колыбели.
Питер оказался неплохим парнем. Не дурак, не урод, у Джеса он выигрывал один поединок из пяти, что много значило, а жену обожал и был готов носить на руках. Впрочем, Амалия тоже отвечала ему взаимностью. Настолько, что у Джеса уже насчитывались племянник и две племянницы, которых он любил и баловал.
– Опять уедете в Ивельен?
– Ну да. Ты и сам ведь уезжаешь. Я и пришла попрощаться.
– Вовремя. Еще бы немного…
– И ты бы умелся к своей клушке.
– Не называй ее так.
– А как? Джес, ты, часом, не влюбился?
Джес пожал плечами.
– Не знаю. А это плохо?
– В данном случае плохо, – посерьезнела Амалия. – Джес, я при дворе сейчас бываю редко, но… не так проста твоя Адель, как хочет показаться.
– Вот как?
– Именно так. Ты знаешь, что у нее есть кузен?
– Какой-то племянник ее мужа… Да?
– А что они с ним, возможно, более близки, чем необходимо? И ее супруг умер от шока, застав их в интересной ситуации?
Джес сдвинул брови.
– Где ты набралась этой гадости?
– Одна из моих подруг знала мужа Аделаиды.
– Этот старикашка…
– Очень достойный человек. И всего на пятьдесят два года старше жены.
– О, это так немного…
– Джес, ты меня прекрасно понял. – Сестра топнула ножкой. И Джес невольно залюбовался женщиной. Высокая, светловолосая… Как же она была похожа на тетю Джесс.