Он сделал шаг вперед, вынуждая ее попятиться. Она выполнила его требование с радостью. Он сделал еще шаг, потом еще один, пока они не уперлись в кровать и двигаться дальше стало невозможно.
— Ложись, — сказал он.
Пока она ложилась на кровать, он расстегнул пуговицы и снял брюки. Теперь они оба были обнажены. Он лег рядом с ней и посмотрел на нее. В его взгляде было что-то нежное, что-то, что развеяло ее страхи и придало ей храбрости. Впрочем, у нее все равно не было выбора.
— Я рад, что сегодня ночью с тобой, — сказал он и снова стал ее целовать. Его руки ласкали ее груди, живот, потом переместились ниже, к пульсирующему центру желания. К тому месту, которое томилось по его прикосновению. Она положила ладонь на его щеку и притянула его голову к себе, так что их губы встретились. Он снова ее поцеловал, а потом прикоснулся к ней более интимно. Она чуть не вскочила с кровати. Именно про это ей объяснила Женни. Это было место, где он в нее войдет. Место, куда она должна позволить ему войти, чтобы больше не быть девственницей. Она потерла пальцами его тело, притягивая его к себе ближе, побуждая завершить акт.
— Возьми меня. Сейчас.
— Еще нет, — сдавленно прохрипел он. — Ты еще не готова.
Грейс хотела возразить, хотела сказать, что готова, но не смогла найти слова. Он снова припал ртом к ее груди, одновременно лаская ее пальцами и потирая чувствительное место. Грейс казалось, что она рассыпается на кусочки. Она отчаянно извивалась, вскрикивала, чуть не плакала, отчаянно желая чего-то. И только он знал, что такое это «что-то».
— Пожалуйста, ну, пожалуйста!
— Да. Я не могу ждать, — выдохнул он. Его лоб блестел от пота. — Я слишком сильно тебя хочу.
Не колеблясь, он занял позицию над ней и вошел в нее одним долгим толчком. Барьер был сломан. Грейс сжала губы, чтобы не вскрикнуть от боли.
— Какого чер…
Его тело дернулось вверх, он протестующе застонал. Грейс видела, как на его лице отразилось смятение, его разум пытался понять то, что только что произошло. Грейс прочла в его взгляде изумление, его глаза расширились от растерянности и недоверия.
— Все в порядке, не останавливайся. Пожалуйста!
Он посмотрел на нее с нескрываемой яростью, но она не могла позволить ему остановиться. Она не хотела, чтобы этим все и кончилось. Чувствуя, что он собирается скатиться с нее на кровать, она обхватила его за шею и удержала над собой, не давая это сделать.
— Пожалуйста, не останавливайся. Люби меня. Только в этот раз.
Он пристально посмотрел на нее, словно пытался взвесить, что говорит ему рассудок, потом опустил голову и поцеловал ее в губы. Сначала слияние их губ было неуверенным, как бы пробным. Потом он снова поцеловал ее, на этот раз глубже, как если бы понял, как сильно она его желает. Почти так, как будто он желал ее столь же сильно.
— Ты уверена?
Он начал двигаться в ней, сначала медленно, мягко, затем все быстрее и быстрее, и вот она уже была не в состоянии делать ничего, кроме как обнять его и позволить ему взять ее в путешествие к звездам. Ей страстно хотелось обладать им. И страстно хотелось отдать ему как можно больше самой себя. Она отвечала толчком на каждый толчок и льнула к нему, когда он с каждым движением подталкивал ее к безумному, немыслимому экстазу. Он погружался в нее снова и снова, пока она не закричала, достигнув пика наслаждения.
Грейс все еще жадно ловила ртом воздух, ее руки вцепились в его плечи, ноги обхватывали его тело, когда он весь напрягся, задрожал, издал сладострастный стон и обрел освобождение. Он рухнул на нее, и она крепко прижала его к себе, не желая отпускать, отказываясь отделяться от него. Водя руками по рельефным мускулам его плеч и спины, Грейс слышала, как он тяжело дышит, ее руки слегка скользили по его вспотевшей коже — свидетельству их яростного соединения. Потом она подняла голову и поцеловала его тело, а по ее щекам струились слезы восторга и сожаления.
Винсент проснулся в кровати один. Он медленно открыл глаза и огляделся, пытаясь вспомнить, где и с кем он был. Чувствовал он себя отратительно. От сочетания виски, выпитого до приезда сюда, и чего-то, что Женевьева подмешала в его напиток, у него раскалывалась голова. И вдруг он вспомнил все. Девушка. Фантастическая ночь любви. Ее руки касаются его, ее губы целуют его, ее ноги обхватывают его, обнимают. Вспомнил ее нежное, податливое тело. Преграду, которую он сломал.
Проклятие!
Его мысли унеслись назад, в те часы, которые он провел, держа ее в своих объятиях. Стоило ему только ее поцеловать, и все — он стал беззащитным. Он потерпел поражение в ту же минуту, когда прикоснулся к ней. У него возникло острое желание погрузиться глубоко в нее и никогда не отпускать. И там он и нашел освобождение. Внутри ее. Винсент помнил, как взял ее в тот первый раз и как потом, позже, взял ее снова. Помнил, как она прижимала его к себе, как побуждала его двигаться быстрее и сильнее. Помнил, как она вскрикнула в экстазе. И как он излился в нее.
От этого воспоминания Винсент похолодел. Его охватила паника, такая, что дыхание сперло. Он поднял голову и огляделся в надежде, что она может быть еще в комнате, но уже зная, что ее здесь не будет. Только ее сорочка валялась на полу там же, куда упала, когда он спустил ее с ее плеч.
Винсента охватило отчаянное желание найти ее. Он откинул простыню и свесил ноги с кровати. Первая попытка встать окончилась неудачно: у него закружилась голова, и он снова осел на кровать. Он обхватил голову руками и посидел так, дожидаясь, пока перед глазами прояснится. Когда мир снова встал на свое место, он медленно поднялся на ноги и потянулся за одеждой. Он еще застегивал жилет, когда в дверь постучали и на пороге появилась Женевьева.
— Вы поздно встали, ваша светлость.
Рейборн посмотрел на нее самым свирепым взглядом, но она слишком хорошо его знала, чтобы испугаться. С ее лица не сходила улыбка.
— Вы очень давно не оставались на ночь. Думаю, несколько лет.
— Где она?
— Не желаете перед отходом позавтракать вместе со мной?
— Где она?
Винсент услышал, как Женевьева вздохнула.
— Она ушла.
У него ёкнуло сердце.
— Ушла? Что ты хочешь этим сказать?
Женевьева пожала плечами:
— Ушла рано утром.
— Куда она пошла?
— Ваша светлость, я не знаю.
— Ты должна знать. Ты все знаешь о каждой из твоих девушек.
Женевьева не ответила. Он посмотрел на нее, выражение ее лица было непроницаемым.
— Она ведь одна из твоих девушек?
Женевьева отвернулась от него.
Рейборн почувствовал, что его начинает охватывать отчаяние. Он взял чашку с горячим кофе, поставленную кем-то на столик, и немного отпил.