— Нет, ты же меня не бросила, а могла.
— Не могла, Лейни, не могла. И сейчас не смогу, но нас могут разлучить.
— Но мы все равно найдем способ общаться.
— Конечно, найдем, а пока отдыхай. До прихода Корвуса тебе лучше поспать. Этот яд, он был специально сделан для оборотней. И не пугай меня больше так, ладно?
— Постараюсь. А ты не пугай меня своими страшными сказками. Лузаника, которую знаю я, никогда бы так не поступила, а та, другая, осталась в далеком прошлом.
— Да, осталась, — с сомнением сказала принцесса, глядя на сестру. С одной стороны, она хотела ей счастья, с другой — Лузанике было сложно видеть, как и сейчас все отдают предпочтение младшей. Вот только младшая не знала, чем тогда стала для отвергнутой собственной семьей Лузаники, и не узнает. Пусть лучше она ненавидит ее, чем рискнет собой. Если Вильгельм решит выманивать Сайлейн, шантажируя жизнью сестры, — а тот император, которого она знала, пошел бы на это, и если даже сама Лузаника будет умолять младшую сестру спасти ее, пусть лучше девочка из ненависти и обиды этого не сделает.
Так она думала, пока рассказывала ей отрывок их семейной истории, но с каким-то удовлетворением наблюдала, как все ее планы разбиваются о привязанность младшей сестры. С затаенным удовольствием она понимала, насколько зависима от нее Сайлейн, пусть даже она и давно вышла из-под опеки.
Сайлейн проснулась внезапно, огляделась и, не найдя сестры, сползла с кровати. Чувствовала она себя значительно лучше, но рисковать и совершать резкие движения не стала. Платье, которое с нее так никто и не снял, пришло в негодность, и с легким сердцем девушка просто содрала его с себя отросшими когтями.
Запах сестры успел пропитать все комнаты и, ориентируясь на самую большую концентрацию следов родного ей существа, Сайлейн проникла в гардеробную Лузаники. Надев первое попавшееся платье, чтобы не идти в зверином облике, девушка вышла в гостиную.
Первой она разглядела сестру, прикорнувшую в кресле прямо с недопитым бокалом вина в левой руке. Своим вмиг обострившимся слухом девушка уловила ее слабое дыхание.
Вторым оказался Аллектор, вальяжно развалившийся в кресле и читавший сестрину нетленку. Он был уже в парадном облачении и, судя по всему, ждал Сайлейн. Заметив ее, мужчина поднялся. Девушка почувствовала попытку просканировать ауру. Поразмыслив, что если бы он пришел по ее душу, то она и не проснулась бы, она позволила ему это сделать.
Убедившись, что с ней все в относительном порядке, Аллектор опустился в кресло и без лишних предисловий проинформировал:
— Заказчик уже во дворце. Скорее всего, будет на приеме, следовательно, сразу же после официального объявления на меня можешь не рассчитывать. Опасайся Кристофа, ему уже сообщили, что отравить тебя не удалось. На мой взгляд, пока тебе лучше находиться со мной. Подставлять коллегу не в его правилах, так что…
— Ходить с тобой или Тарикой?
— С Тарикой не стоит. Любитель шкурок на нее обижен и может не совладать со своими чувствами.
— Отказала? — заинтересовалась девушка.
— И это говорит оборотень, обвиняющий меня в излишней тяге к романтике! Заказ она у него увела. Очень выгодный, но простой. А потому подгадить — святой долг каждого обиженного наемника.
— А ты у него заказы не уводил?
— Уводил, но мы с Тарикой в разных категориях опасности, и уж поверь, я не буду думать, а буду мстить. Но вам, ваша светлость, головку этим забивать не стоит. Сейчас я уйду, и принцесса придет в себя. Поэтому во избежание недоразумений вернись в комнату. И, Кати, будь с ней аккуратнее. Я понимаю, что она для тебя единственная семья, но это не лучший вариант.
— С чего ты взял?
— Посмотрел со стороны. Ее любовь — скорее болезненная зависимость. Она не любит тебя, но нуждается в тебе, чтобы быть живой, что-то чувствовать. Я встречал принцессу в Тааль-Ене, большей куклы в жизни не видел. Прости, конечно, но я не понимаю, что младший принц в ней нашел. А ты для нее — средство почувствовать хоть что-нибудь. И чаще всего это зависть, горечь, обида и ненависть. Она не боится потерять тебя, она не хочет терять воспоминаний о себе, а ты — напоминание о ее прошлом. И, судя по всему, далеко не лучшей его части. Поэтому берегись. Если принцессе перестанет требоваться этот стимулятор, необходимость в тебе исчезнет. А это рано или поздно произойдет. Я даже полагаю, сегодня. Если ты поднимешься выше, чем она. Не все могут искренне радоваться чьему-то счастью, а зависть толкает на многое, и на предательство в том числе. Поэтому, если у тебя есть те, кому ты нужна, именно ты, такая, какая на самом деле, позови их сейчас. Боюсь, тебе может очень скоро понадобиться их сила и поддержка.
Проследив, чтобы девушка скрылась в комнате, Аллектор взмахнул носовым платком над головой принцессы и поспешно вышел. Цветочная пыль, осыпавшаяся на Лузанику, заставила ее чихнуть и прийти в себя.
Принцесса с недоумением посмотрела на бокал в руке, нахмурилась, взглянув на часы, и быстро вошла в спальню, где Сайлейн обувалась.
— Все хорошо?
— Да, спасибо. А Корвус скоро придет?
— Так не терпится попасть на прием?
— Чтобы скорее все кончилось. И платье нужно взять другое. Это я у тебя взяла, ничего?
— Все в порядке, — заверила сестра, придирчиво оглядывая Сайлейн в своем платье. На более низкой и худенькой Сайлейн оно висело как на вешалке.
— Я сбегаю к себе за другим?
— Хорошо, идем, я провожу. Но потом сразу же возвращайся.
Лузаника провела ее до самых покоев, сдала с рук на руки обеспокоенной Трише и ушла.
— Ты в порядке?
— Да, все отлично, — сказала девушка, спешно переодеваясь в приготовленный ей портными наряд. Надевать очередной шедевр Кристофа, который, по словам Триши, доставили как запасной вариант, Сайлейн не стала, как, впрочем, и прикасаться к нему. Велика была вероятность напороться на еще один подарок с отсроченным действием. Приняв помощь Триши, девушка оделась в рекордные сроки. Украшения выбрала Астония, которая заглянула следом. Видимо, Лузаника попросила ее присмотреть за сестрой.
Разглядывая себя в зеркале, Сайлейн улыбалась. И пусть портные несколько пренебрегли ее пожеланиями, платье девушке очень нравилось. С декоративным, почти не чувствующимся корсетом, длинной юбкой, но не плотно облегающей, а свободно струящейся по фигуре, рукавами, полностью скрывающими кисть и позволяющими незаметно вытаскивать иглы. Застегнутое на ее шее ожерелье удачно вписалось в общую композицию.
— Тебе бы еще к парикмахеру заглянуть, а то прическа уничтожена подчистую. Ты спала? — тихо спросила Астония.
— Да, — призналась Сайлейн.
— Я сейчас все исправлю, — пообещала принцесса, открывая еще одну принесенную коробочку. Блеснули бриллиантами шпильки. — Если страшно, можешь закрыть глаза, — смеясь, разрешила Астония, — но учти, у меня большой опыт, и с твоими волосами ничего не случится.