Когда же сопротивление начало понемногу стихать и парень окончательно выбился из сил, Мирча вонзил свои острые клыки в его шелковистую кожу. Послышался сдавленный крик, глаза парня закатились, а Мирча принялся сосать горячую кровь. Жертва вновь дернулась, но тут на помощь хозяину пришел Раф, который явно не хотел, чтобы что-то мешало обеду.
Приткин болезненно поморщился, когда Раф тоже присосался к бедренной артерии, но вмешиваться не стал. Вампиры имеют право сосать кровь до тех пор, пока это не угрожает жизни их жертвы. Увидев выражение глаз пленника, я подумала, что он, наверное, об этом не знает. Сцена, конечно, не из приятных, и все же мне очень не нравилось выражение гадливости на лице мага. Жертвой вампиров был наемный убийца, с которым они, надо сказать, обошлись еще не слишком жестоко.
– А скольких вы убили сегодня, Приткин? – не выдержала я. – Полдюжины? Или больше? Я не считала.
Маг ощетинился.
– Я убивал в целях самозащиты и чтобы защитить тебя от последствий твоей же собственной глупости! – И он гневно посмотрел на диван, откуда раздавались детские всхлипы несчастного пленника. Когда же тот, изогнувшись всем телом, снова попытался стряхнуть с себя вампиров, чтобы избавиться от жгучей боли в паху, руки мага сами собой сжались в кулаки, – Нелепость какая-то.
Я могла бы сказать ему, что все было бы куда более нелепо, если бы вместо парня наказывали меня, а это непременно случилось бы, если бы этот самый парень, желая получить награду, доставил меня Тони. Но я практик, а не фантазерка.
– Вампирам нужно есть. Вы что, хотите, чтобы они охотились по ночам, как в добрые старые времена?
– Все знают, что они нападают на беззащитных людей! Круг создан для того, чтобы их было кому защищать, а ты, которая считает себя человеком, сидишь и спокойно защищаешь вампиров! Ты омерзительна. Ты хуже вампиров!
Все ясно, Приткин жаждал скандала. Это было видно по тому, как он сжал зубы и расставил ноги. Ему хотелось кого-нибудь ударить, но он боялся и потому изливал гнев в словах. Жаль, что в тот момент я не была настроена на дипломатический лад.
– Я такой же человек, как и вы, Приткин, и я видела, как вы сражались сегодня. Пока в дело не вступили рыцари Черного круга, вы наслаждались возможностью убивать. И не надо молоть чепуху насчет самозащиты! Вы хищник, Приткин, такой же хищник, как те, среди которых я выросла.
Тут я замолчала, потому что пленник улучил момент, чтобы устроить нам небольшое шоу. Вампиры отпрянули и с интересом наблюдали, как по его телу прошла длинная судорога, словно по земле во время землетрясения. Через секунду он изогнулся дугой так, что касался дивана лишь ягодицами и связанными за спиной руками. Затем вновь забился в судорогах, откинул голову и хотел закрыть глаза, но Раф не дал ему это сделать, заставив смотреть на происходящее. Уставившись на Рафа широко раскрытыми глазами, пленник начал извергать сперму, которая потекла по его телу, а оттуда на гладкий деревянный пол.
Этому не видно было конца; тело никак не могло успокоиться, казалось, семяизвержение будет длиться до тех пор, пока не остановится сердце. Наконец парень без сил повалился на диван. Вампиры легонько его подтолкнули, и он тяжело скатился на пол между диваном и кофейным столиком. Ясно, что именно этого они и дожидались – сексуального эффекта, сопровождающего процесс высасывания крови; таким образом, пленника унизили трижды – страхом, болью и вот этим, словно вампиры заранее знали, что больше никогда с ним не встретятся. Увидев лицо парня и его дрожащее тело, я поняла, что так оно и будет.
Маг демонстративно отвернулся, а я чувствовала себя немного виноватой оттого, что не испытывала к парню жалости, но, увидев лицо Приткина, ощутила желание оправдаться.
– Вампиры больше не убивают людей, во всяком случае, если те не нападают первыми. Сенату это не нравится – слишком много шансов, что кто-нибудь увидит и начнет распускать слухи или что какой-нибудь вампир-новичок забудет убрать тело и начнется расследование. Охота на людей была запрещена в тысяча пятьсот восемьдесят третьем году, когда европейский Сенат подписал договор с вашим кругом. Даже Тони не убивает людей.
– Как приятно это слышать, – сказал Мирча, вытирая рот носовым платочком с собственной монограммой. На его костюме не было ни пятнышка – вот что значит практика. Он даже не стал втягивать в себя остатки крови; видимо, уже пресытился. Очевидно, парень продержался дольше, чем рассчитывал вампир.
– Мне известны законы вампиров, – сказал Приткин, с ухмылкой оглядывая комнату. – Но вампиров тысячи по всему миру. И большинство из них пьют кровь почти каждый день. Вот они, враги. Или вы сейчас скажете, что вампиры питаются кровью животных? Это ложь!
– Не надо делать поспешных выводов. – Я заметила, что слова мага не произвели на вампиров никакого впечатления. Может быть, они просто устали, а может, не считали нужным с ним связываться. Или просто знали, что он все равно им не поверит. Возможно, они были правы, и все же мне не хотелось, чтобы последнее слово осталось за магом. – Вампирам нужна кровь, поэтому со своими врагами они поступают так, как вы видели. Но при этом оставляют им жизнь, тем самым даруя второй шанс – в отличие от вашего круга, где, как я слышала, ослушников казнят. Только вампира могут казнить за то, что он защищался.
Приткин не ответил; он с жалостью смотрел на пленника, которому удалось доползти до двери, несмотря на связанные руки и ноги. От потери крови он сильно ослаб, поэтому дважды поскользнулся на полу. Извиваясь, пленник добрался до двери, но наткнулся на замок. Попробовав открыть его ртом, он развернулся и попытался дотянуться до него связанными руками. Мне стало жаль парня, хотя именно он, возможно, едва не всадил мне пулю в голову. Трудно было поверить, что это жалкое существо с липкими бедрами, кровоточащими шеей и пахом еще совсем недавно было хладнокровным дерзким убийцей. Хорошо, что он не смотрел никому в глаза.
Приткин гневно взглянул на меня.
– Так ты утверждаешь, что вампиры наказывают своих жестче, чем чужих? Ложь. Монстры не знают жалости!
Я пожала плечами.
– Можете мне не верить, но это так. Где вы видите здесь вампиров? Если бы они были пленниками, их давно проткнули бы колом.
Это если бы они ответили на все вопросы. Если же нет, у Джека был бы очень тяжелый день.
– Дело вовсе не в жалости, маг Приткин, уверяю вас, – сказал Раф, глядя, как пленник царапает дверь связанными руками, пытаясь ее открыть. – Просто мы не испытываем страха перед людьми.
Приткин что-то раздраженно буркнул, потом решительно зашагал к двери и резким рывком распахнул ее. Пленник вывалился в коридор, где его с удивлением подхватили слуги, чтобы затем прочитать длинную лекцию о правилах поведения. Думаю, что он в ней уже не нуждался.
– И как же они в таком случае питаются? Уж не хотите ли вы сказать, что вампир отпустит свою жертву, даже если его никто не видит?
Приткин явно не собирался отступать. Странно, он ведь прекрасно знал, что и как едят вампиры. Я не видела ни одного мага, который выразил бы удивление, наблюдая, как питается Тони. Это ни для кого не секрет, в том числе и для магов. А Приткин выглядит явно расстроенным. Интересно, чему учат магов-воинов? И кто их там учит?