В этот момент другой маг что-то крикнул, и вокруг меня заплясал огонь. Я отпрянула и только тогда сообразила, что пламя остановилось в футе от меня, не переходя границы пентаграммы, начертанной на полу. Чтобы противостоять заклятию, моей защите пришлось использовать огромное количество энергии, но я не чувствовала себя обессиленной. Не знаю, откуда питалась моя энергия, во всяком случае не от меня.
Сквозь огонь было видно, как рядом медленно поднимается огромная черная тень, пытаясь подобраться ко мне сзади. Ждать помощи было неоткуда – Мирча был слабее двухлетнего младенца, слабее любого призрака. И тогда, оглянувшись на свою армию, я сказала:
– Он ваш.
Призраки ринулись вперед, как пчелиный рой, и тень исчезла из вида, издав пронзительный вопль. Для людей призраки неопасны, но когда призрак выступает против призрака, тогда шансы равны. Через несколько секунд армия призраков вновь стояла у меня за спиной, а черная тень исчезла, словно ее и не было.
– Они его съели, – пояснила я, обращаясь к высокой и тощей фигуре, что стояла за спиной магов в окружении призраков. Надо же, оказывается, Распутин не слишком храбр. Хитрый, но трусливый – Уходите, или я спущу их на вас.
– Они не могут нападать на людей, сивилла, – сказал он, словно прочитав мои мысли. На секунду передо мной мелькнуло бледное лицо и черные сальные волосы. Он не был красив, но его глаза притягивали, завораживали. – Даже ты не сможешь одолеть дюжину магов Черного круга. Отдай нам вампира. Ты нам не нужна.
Его низкий голос, в котором слышатся сильный акцент, действовал странно успокаивающе. Хоть он и был призраком, его энергия продолжала действовать: Распутин пытался повлиять на мой разум, и ему это мало-помалу удавалось. Внезапно я поняла, зачем он сюда пришел. Но мне, мне зачем умирать здесь, за сотни лет и тысячи километров от родных мест? Зачем отдавать свою жизнь за того, кого вижу впервые в жизни и кому было бы лучше умереть, чем столетиями влачить жалкое существование и терпеть адские муки? Наоборот, я поступила бы гуманно, позволив ему умереть. Ему… это Раду? Распутин его убьет, а я… Тут я с силой хлопнула себя по щеке. Черт! Ничего себе призрак – он меня почти одолел!
– Двенадцать магов, говоришь? – сказала я и взглянула на мага, лежавшего у стены. Его шея была согнута так, что было ясно: он уже не встанет. Трое других были заколоты моими кинжалами, которые сейчас висели у меня над головой. – Восемь, Распутин. А теперь спроси своих, кто из них хочет быть следующим.
Он и бровью не повал. Может быть, не хотел со мной ссориться, а может быть, ему было решительно наплевать на тех, кто готов был отдать за него жизнь. В следующее мгновение армия Распутина, превратившись в одно сверкающее облако, ринулась на меня, но едва призраки достигли границы моей защиты, как в бой пошел мой призрачный корпус.
– Осторожнее с женщиной! – успела крикнуть я, когда мимо прокатилась волна привидений всех форм и расцветок.
Взметнулись фонтаны зеленых и белых искр, когда духи Каркассона начали пожирать своих врагов, высасывая их до последней капли. Да, в ту ночь многим вампирам уже не суждено было подняться.
Пока в воздухе бушевали разноцветные сполохи, я склонилась над призрачной фигурой девушки; это была исчезнувшая сивилла. Она была бледна и напугана, но жива. На круглом личике, обрамленном слипшимися светлыми волосами, сияли серые глаза, которые неотрывно смотрели на меня.
– Ничего не бойся, – сказала я, что в данной ситуации звучало несколько нелепо. – Я не дам тебя в обиду. Нам нужно…
Я не успела договорить. Внезапно все призраки замерли, словно окаменели, и в подземелье наступила мертвая тишина. Испуганно оглянувшись, я приготовилась к отражению очередной атаки, как вдруг увидела, что юная сивилла сжимает в руке нож, который находится всего в миллиметре от моей груди. Я с удивлением взглянула на острие. Да она собиралась меня проткнуть! И, судя по наклону ножа, метила в самое сердце. Конечно, я находилась не в своем теле, но как-то неудобно возвращать тело законному владельцу с зияющей в нем дырой. К тому же что могло бы случиться со мной, если бы женщина, в чьем теле я находилась, погибла? Этого даже Билли не знает. Может быть, я и выжила бы, а может быть, и нет, но Раду и Луи Сезару уж точно бы помочь не смогла, и на моей совести осталась бы еще одна смерть.
– Вижу, ты получила мое послание, – внезапно раздался в подземелье чистый голос, похожий на звон серебряного колокольчика.
Я вскинула глаза и увидела тоненькую девушку небольшого роста, с длинными темными волосами, которые доходили ей почти до колен. Девушка скользнула мимо привидений, застывших на месте с разинутыми ртами. Никто не двинулся с места, все замерли.
Казалось, все вокруг превратилось в фотографию, где двигались только я и девушка.
– Какое послание? – спросила я, отодвигаясь от ножа в руке застывшего призрака.
– В твоем компьютере, – продолжала девушка. – В офисе. Умно придумано? – Она бросила взгляд на Луи Сезара, затем вновь повернулась ко мне, и на ее лице появилось капризное выражение. – Ну что? Неужели я не заслуживаю благодарности? Я ведь спасла тебе жизнь. Еще немного, и тебе в самом деле понадобился бы некролог. Если бы ты не сбежала из офиса, тебя бы схватили люди Распутина. А потом, когда ты улепетывала по улице, могла натолкнуться на боевиков Тони, которые собирались тебя застрелить. Это я прислала некролог, чтобы тебя предупредить.
– Кто вы? – спросила я, уже догадываясь, что она ответит.
Девушка улыбнулась, и на ее щеках заиграли ямочки, совсем как у Луи Сезара.
– Меня зовут Агнес, хотя никто меня больше так не называет. Наверное, все давно забыли мое имя.
– Вы Пифия.
– Она самая.
– Но… вы выглядите моложе меня. А говорили, что вы лежите на смертном одре, что вы совсем старая.
Она слегка пожала плечами. Тут я заметила, во что она одета, – на ней было длинное свободное платье, похожее на те, что шила для меня Эжени. Такой фасон носили в конце девятнадцатого века.
– Боюсь, это и в самом деле так. Вполне возможно, что это маленькое путешествие меня доконает. У меня осталось мало энергии, а вернуться на четыреста лет назад – это очень трудно. – Не могу сказать, что при этом в голосе Пифии слышалась тоска или хотя бы грусть. – Постепенно и ты научишься управлять своим призраком, придавая ему ту внешность, какую захочешь. Лично я предпочитаю видеть себя такой, какой была в юности. Не люблю видеть себя сморщенной старухой. – Она показала свои скрюченные пальцы. – Да еще и артрит разыгрался.
Я молча таращилась на нее. Честно говоря, я ожидала увидеть нечто более величественное.
– А что вы здесь делаете?
– Решаю проблему, что же еще? – со смехом сказала Агнес. Она наклонилась, чтобы взглянуть в искаженное яростью лицо женщины, которая собиралась вонзить в меня кинжал. Она так и застыла с перекошенным злобой лицом, занеся руку. – Я потратила двадцать лет, чтобы ее обучить. По ней не скажешь. Двадцать лет, и вот, пожалуйста, результат. – Пифия покачала головой. – Я пришла, потому что все это произошло отчасти по моей вине. Я решила взять твою мать в ученицы. Я учила ее почти десять лет. Я любила ее, как дочь. А когда я узнала, что она связалась с твоим отцом, я категорически запретила ей с ним встречаться; я была уверена, что так будет лучше. Ради бога, говорила я, он вампир, к тому же еще и мафиозо! Ну разве он пара для такого прелестного создания?