— Так и было, — подтвердил Дима, энергично кивнув. — Он пробежал. Но лицо я не очень хорошо разглядел. Далеко все-таки.
— Какие у него волосы? — настаивал оперативник.
— Совсем короткие. Мне так показалось.
— Он был обрит наголо, — неожиданно вмешался Макс Гордеев, стряхивая пепел со своей сигареты в пустую пачку. — Я в это время вышел покурить, — объяснил он оперативнику. — И тут раздался выстрел. Я увидел мужика, который явно убегал из дома Фокиных. Дима очень точно его описал. Только я был ближе и успел рассмотреть его физиономию.
— Вы узнаете его, если увидите?
— Без сомнения! — уверенно заявил Макс. — Я ведь фотограф. У меня профессиональная память на лица. Он был такой… страшный. Маленькие глазки, густые брови, небритый. В общем, типичный уголовник.
— Во что он был одет?
— В мятые коричневые брюки и зеленую куртку, — немного подумав, сказал Макс. — Хотя я могу и ошибаться.
Лиза стеклянными глазами смотрела в одну точку. Оперативник схватился за телефон — решил узнать, не сбежал ли из тюрьмы заключенный или на крайний случай какой-нибудь псих из лечебницы. Сделав несколько звонков, он повернулся к супругам Куприным.
— Что вы можете добавить к сказанному?
— Мы уже спали, — растерянно сказала Арина Никодимовна и замерла, сообразив, что соседи сверлят ее взглядами.
— Но как раз незадолго до происшествия я проснулся и подошел к окну, — вмешался ее муж. — Я забыл его закрыть на ночь. Наверное, меня разбудил шум у соседей. Хотя точно не знаю.
— Но, Серафим! — прошептала жена.
Он толкнул ее локтем и продолжал:
— Я увидел, что дверь дома Фокиных открыта и изнутри доносятся голоса. Потом я узнал голос Алекса Фокина. Он крикнул: «Руки вверх!» — послышался шум борьбы, а потом выстрел.
— Если верить вашим соседям, громила должен был пробежать вот здесь. Это совсем рядом с вашим окном.
— Так и было.
— Вы разглядели его лицо?
— О да! Оно будет сниться мне в страшных снах.
— А поконкретнее?
— У этого типа огромный нос, величиной со сливу. А лоб такой узенький, в два ваших пальца. И еще у него заячья губа. Такое лицо трудно забыть, поверьте!
— Вероятнее всего, дело было так, — подвел первые итоги оперативник, обращаясь к своим товарищам, подтянувшимся к крыльцу. — Какой-то громила постучал в дверь, и хозяйка дома открыла ему. Он напал на нее и ударил. Тут из спальни с пистолетом в руке выскочил ее муж. Бандит бросился на него. Завязалась драка. Громила, — а судя по показаниям свидетелей, это человек здоровый и сильный, — отобрал у Фокина пистолет и выстрелил ему в сердце.
— Оружие проверили?
— Да, пистолет принадлежит убитому. На нем искали отпечатки пальцев, но зря. Видимо, нападавший — дока в таких делах.
Когда Валерий Худяков пришел в себя, медсестра подарила ему ослепительную улыбку:
— С возвращением, док! С вами все будет в порядке.
— Я… Кажется, я попал под машину, — пробормотал тот, проверяя, двигаются ли у него руки и ноги.
— Сотрясение мозга, ушибы, синяки, но ни одного перелома! — задорно сказала девушка, поправляя его подушку. — Ну и шок, конечно.
— Выходит, я цел?
— Целы, не беспокойтесь.
Худяков сразу же вспомнил о событиях, которые предшествовали несчастному случаю. Тень легла на его лицо. Он огляделся по сторонам. Возле постели на тумбочке стоял роскошный букет цветов.
— От кого это? — прохрипел он.
— От девушки, которая была за рулем. Она просидела тут целые сутки.
— А больше никто не приходил?
— Никто.
— А милиция?
— Сначала вам нужно прийти в себя, — строго сказала медсестра. — Никуда не денется ваша милиция.
Худяков беспокойно зашевелился.
— Сколько времени я тут нахожусь?
Медсестра заметила, что пациент с каждой минутой становится все мрачнее.
— Всего сутки. Сегодня четверг. Утро четверга, — уточнила она.
— Включите, пожалуйста, телевизор. Я хочу посмотреть десятичасовые новости, — пациент сел в постели.
— Хорошо, хорошо. Только не нужно делать резких движений, — сестра оправила халатик и протянула ему пульт дистанционного управления. — Скоро придет ваш лечащий врач, и вы все с ним обсудите подробно.
Худяков только махнул рукой.
— Ну что за существа эти мужчины! — кокетливо вздохнула медсестра, прикрыв за собой дверь. — Сначала кидаются под колеса, а потом, едва придя в себя, интересуются свежими новостями.
Кусая губы, Худяков с трудом дождался криминальных новостей.
— Преступник, застреливший известного телеведущего Алекса Фокина, до сих пор не найден, — говорил диктор. — Дюжина свидетелей видела нападавшего, который, выстрелив Фокину в грудь, бросился бежать. Соседи хорошо запомнили внешность этого человека. По их описаниям был составлен фоторобот. Сейчас он появится на ваших экранах.
Худяков застонал. Через секунду он увидит собственное лицо. И все остальные тоже увидят. Все его знакомые, родственники, коллеги… Господи, как там Лиза? Ему хотелось повидаться с ней до ареста. Он избавил ее от Алекса Фокина, но, к сожалению, теперь не может предложить себя взамен. Он сядет в тюрьму.
В это время на экране возникла ужасная лысая рожа с узким лбом, огромным носом, маленькими злобными глазками и заячьей губой. Дверь палаты в тот же миг распахнулась, и раскрасневшаяся Лиза влетела внутрь. Раскинув руки, она бросилась ошарашенному пациенту на грудь.
— Ах, Валера! Я еле-еле тебя нашла! Я так люблю тебя! С тобой все хорошо? Ты такой смелый, такой умный, такой красивый! — Она целовала его лицо, смеясь и плача одновременно.
— Насчет умного и смелого ничего не скажу, — пробормотал Худяков сквозь поцелуи. — Но если это ты давала милиции описание моей внешности, то с чувством прекрасного у тебя явно какие-то проблемы, любимая.
Софья Виноградова стремительно ворвалась в комнату, в которой Толик Левашов тщетно искал уединения, пытаясь дописать проклятый отчет. Денис вошел вслед за клиенткой и прикрыл дверь.
— Итак, я вернулась! — сообщила та и опустилась в кресло для посетителей. — В поездке я постоянно думала о том, как у вас тут идут дела. Вам уже удалось что-нибудь сделать?
— О да! — кивнул Толик, стараясь не встречаться с напарником взглядом. — Мы тут кое-что выяснили.
— Что же?
— Ваши родители… Они ненастоящие, — глупо сказал Толик. — Когда вы были маленькой, они украли вас из коляски. А их настоящий ребенок умер.
Целую минуту Софья смотрела на него, не мигая, потом тряхнула головой и с негодованием воскликнула: