— Скажи ей, что она должна выбирать между тобой и отцом.
— А что, если она выберет его?
— Не думаю, что существует такая опасность,
— Кто знает… — мрачно возразил Джарвис. — Но какое-то решение должно быть принято в ближайшее время. Вечно так продолжаться не может. Я схожу с ума по Дови. Все в Саммерсайде это знают. Она словно маленькая красная розочка, до которой не дотянуться. Я должен дотянуться до нее, Аня.
— Поэзия очень хороша, когда она к месту, но в данном случае никакой пользы от нее не будет, Джарвис, — невозмутимо заявила Аня. — Что требуется тебе сейчас — это простой и суровый здравый смысл. Скажи Дови, что ты устал от неопределенности и что она должна или выйти за тебя замуж, или забыть о тебе. Если она любит тебя не настолько, чтобы расстаться с отцом, будет лучше, если ты осознаешь это.
Джарвис застонал.
— Тебя не держал всю жизнь в ежовых рукавицах Франклин Уэсткотт. Ты понятия не имеешь, что он за человек. Ну что ж, я сделаю последнюю, окончательную попытку. Как ты говоришь, если Дови действительно любит меня, она убежит со мной, если же нет, пусть мне будет известно худшее. Я начинаю чувствовать, что выгляжу в этой ситуации довольно смешно.
«Если у тебя появляется такое чувство, — подумала Аня, — Дови лучше быть начеку».
Несколько дней спустя сама Дови заглянула под вечер в Шумящие Тополя, чтобы посоветоваться с Аней.
— Что мне делать, Аня? Что я могу сделать? Джарвис хочет, чтобы я убежала с ним… то есть, по сути дела, это будет побег. На следующей неделе отец проведет один вечер в Шарлоттауне, на масонском банкете, и это был бы такой удобный случай. Тетя Мэгги ничего не заподозрила бы. Джарвис хочет, чтобы я пришла в дом миссис Стивенс и чтобы мы там поженились.
— А почему ты не хочешь, Дови?
— Ах, Аня, ты действительно думаешь, что мне следует так поступить? — Прелестные глаза Дови были полны мольбы. — Пожалуйста, пожалуйста, реши за меня! Я в полной растерянности… — Голос Дови прервался на слезной ноте. — Ох, Аня, ты не знаешь моего отца. Он прямо-таки ненавидит Джарвиса. Я не могу даже представить почему, а ты? Как кто-то может ненавидеть Джарвиса? Когда он зашел ко мне в первый раз, отец запретил ему приходить и сказал, что спустит на него собаку, если он когда-нибудь снова появится возле дома, — нашего большого бульдога. Они, знаешь, уж если схватят, так ни за что не отпустят. И он никогда не простит меня, если я убегу с Джарвисом.
— Ты должна выбирать между ними, Дови.
— То же самое Джарвис сказал, — заплакала Дови. — Ох, он был такой суровый. Я никогда прежде не видела его таким. И я не могу, не могу жи-и-ить без него, Аня…
— Тогда живи с ним, моя дорогая девочка. И не называй это побегом. Просто прийти в Саммерсайд и пожениться в присутствии его родных и друзей — это не побег.
— Отец назовет это именно так, — возразила Дови, глотая слезы. — Но я последую твоему совету, Аня. Я уверена, что ты не посоветуешь дурного. Я скажу Джарвису, чтобы он получил брачную лицензию, а я приду к его сестре, когда отец уедет в Шарлоттаун.
Джарвис с торжеством сообщил Ане, что Дови наконец уступила его просьбам.
— В следующий вторник я встречу ее вечером в конце тропинки, которая идет от их дома. Она не хочет, чтобы я подходил к самому дому, — боится, что тетка Мэгги увидит меня. Ну, и мы просто зайдем к Джулии и мигом поженимся. Вся моя родня будет там, чтобы бедняжка чувствовала себя вполне уверенно и спокойно. Франклин Уэсткотт сказал, что я никогда не получу его дочь. Я докажу ему, что он ошибся.
Наступил ожидаемый вторник — пасмурный день в конце ноября. Время от времени над холмами проносились гонимые ветром холодные ливни. Сквозь серую пелену измороси мир казался мрачным, забытым жизнью.
«Бедная Дови! Не очень-то приятный день для свадьбы, — подумала Аня. — Что, если… что, если, — она содрогнулась, — что, если дело все же примет неблагоприятный оборот? Это будет моя вина. Дови никогда не решилась бы на такой шаг, если бы не мои советы. И что, если Франклин Уэсткотт никогда не простит ее… Анна Ширли, прекратите! Просто это на вас действует погода».
К вечеру дождь прекратился, но воздух по-прежнему был холодным и сырым, а небо хмурым. Аня сидела в своей башне, проверяя школьные тетради, в обществе Василька, свернувшегося возле ее печечки. Неожиданно раздался оглушительный стук в парадную дверь.
Аня побежала вниз. Ребекка Дью с тревогой выглянула из своей спальни. Аня сделала ей знак вернуться.
— Кто-то стучит в парадную дверь ! — гробовым голосом произнесла Ребекка.
— Все хорошо, Ребекка, дорогая. То есть, боюсь, все плохо. Но так или иначе, это всего лишь Джарвис Морроу. Я видела его из бокового окна башни и догадываюсь, что он хочет меня видеть.
— Джарвис Морроу! — воскликнула Ребекка Дью, возвращаясь к себе и закрывая дверь. — Это поистине последняя капля!
— Джарвис, что случилось?
— Дови не пришла! — сообщил Джарвис вне себя от волнения. — Мы ждали два часа ! Священник уже там… и мои друзья… и у Джуди готов ужин… а Дови не пришла! Я ждал ее в конце дорожки, пока чуть с ума не сошел. Я не смею подойти к дому, так как не знаю, что случилось. Этот старый изверг Франклин Уэсткотт мог неожиданно вернуться. Тетка Мэгги могла запереть ее. Но я должен знать, что произошло! Аня, ты должна пойти в Вязы и выяснить, почему она не пришла.
— Я пойти? — недоверчиво и грамматически неправильно спросила Аня.
— Да, ты. Мне больше некому довериться; никто другой не знает о побеге. Аня, не подведи меня в этот решающий момент! Ты всегда поддерживала нас. Дови говорит, что ты ее единственная настоящая подруга. Время еще не позднее — только девять часов. Пойди к ней!
— И пусть тебя сжует бульдог? — иронически уточнила Аня.
— Этот старый пес! — пренебрежительно отозвался Джарвис. — Он и бродягу-то со двора не прогонит. Не думаешь же ты, будто я боюсь собаки? К тому же они всегда запирают своего пса по вечерам. Просто я не хочу устраивать Дови лишние неприятности, если ее отец и тетка уже что-то узнали. Аня, ну пожалуйста!
— Что ж, другого выхода у меня, полагаю, — с безнадежностью в голосе сказала Аня, пожав плечами.
Джарвис довез ее до тропинки, ведущей к Вязам, но она не позволила ему пойти вместе с ней к дому.
— Ты правильно сказал, что это может только осложнить положение Дови, в случае если ее отец вернулся.
Аня торопливо зашагала по длинной, обсаженной с двух сторон деревьями узкой дорожке. Изредка сквозь гонимые ветром облака прорывалась луна, но все остальное время было пугающе темно; к тому же у Ани были немалые опасения по поводу возможной встречи с бульдогом.
Казалось, в доме был лишь один огонек: он сиял в окне кухни. Боковую дверь Ане открыла тетка Мэгги, очень старая сестра Франклина Уэсткотта, морщинистая, немного сгорбленная женщина, которая никогда не считалась особенно быстрой умом, хотя и была отличной хозяйкой.