Так сказал бы папа, будь он жив.
— Кто ты такой? — повторила я в очередной раз свой вопрос.
— Я уже имел честь представиться. — Видимо, решив, что оборотень больше не представляет угрозы, Кристоф отвернулся от склада и опустил дробовик. — Вероятно, серебряные пули отравят Пепла раньше, чем он доберется до своих и наябедничает на нас, но особо не рассчитывайте на подобное везение. Все-таки вам следует завести грузовик, Дрю.
Я подпрыгнула от неожиданности. Какого черта?
— Откуда ты знаешь, как меня зовут?
Парень лишь слегка кивнул головой, будто мой невольно вырвавшийся вопрос только подтвердил его догадку. Я мысленно обругала себя. Отлично, Дрю! Попала в расставленные сети самой известной ловушки с сотворения мира!
— Мне многое известно о тебе.
Он действительно выглядел человеком хорошо осведомленным.
А снег все падал и падал, снежинки уже стали величиной с монетку и покорно кружились в водоворотах усиливающегося ветра.
— Знаю, что ты должна ходить в школу, — продолжил тем временем Кристоф. — Знаю, что ты осталась совсем одна и что очень напутана. Если застрелишь меня сейчас, вопросов без ответов станет еще больше. Поэтому езжай-ка пока домой.
Нет, я так легко не сдамся, не надейтесь.
Или отец по забывчивости (а такое даже представить невозможно!) не отметил безопасный контактный номер условленным крестиком, или стоит надавить на парня и выведать, что ему еще известно. Если Кристоф растворится сейчас во мраке, вероятно, наши дороги больше не пересекутся, хоть сотню раз названивай ему по найденному номеру.
— Что ты сделал с моим отцом?
От напряжения руки дрожат, но по-прежнему не выпускают пистолета.
— С твоим отцом? — Кристоф смерил меня горящим взглядом голубых глаз.
Тут мое внимание привлек его не по погоде выбранный наряд: простая черная толстовка с длинными рукавами и обыкновенные джинсы. Снежинки падали на непокрытую голову, тая на темных волосах и длинных ресницах. Громоздкие ботинки залеплены снегом, несмотря на то, что юноша, словно бестелесный дух, стоит на ледяном насте. Слева — белая полоса, наверное, он кувыркнулся или упал на снег левым боком.
— Я предупреждал твоего отца, чтобы он в одиночку не ввязывался в это дело. Ему сильно повезло, что удалось подобраться так близко. А знаешь, что я ему говорил? Езжай домой, закрой покрепче двери и оставь ночь для нас!
У меня чуть челюсть не отвисла от удивления. Глаза у Кристофа действительно светились, будто беспросветную темноту пронзили два лучика фосфоресцирующих огней. А когда он широко улыбнулся, показывая зубы по цвету белее снега, уже ровным слоем скрывшего поле недавней битвы, моему потрясенному взору открылись клыки. Такие часто продаются в наборах для Хеллоуина, но те, что я увидела во рту у Кристофа, вовсе не выглядели игрушечными! Верхние и нижние клыки были явно настоящими и очень длинными, а передние резцы имели чуть измененную форму, наверное, для того, чтобы легче было хватать жертву, разрывать ей шею и пить горячую кровь!
— Вот черт! — прошептала я, потеряв от страха голос, и отпрянула назад. Вас никогда не посещало чувство, что мышцы буквально отрываются от костей?! Именно такой ужас испытывала сейчас я, едва слышно лепеча: — Ты… ты… один из них…
— Я Курос! Дампир! — произнес Кристоф и гордо вскинул подбородок, будто называл знатный титул или почетное звание. На волосах, словно напомаженных бриолином, мерцали всполохи загадочного света. Потом парень снисходительно добавил: — Ты беззащитна перед его мощью. Уезжай отсюда!
Беззащитна, черт возьми! Я нервно сглотнула слюну, отдающую горьким металлом. Он настоящий вампир! Дрю, вали отсюда, пока не поздно!
Но я упорствовала:
— Расскажи, что случилось с отцом!
Я не сводила с Кристофа глаз, хотя очень хотелось рассмотреть здания за его спиной. Где-то в этих складах тянется длинный бетонный коридор, который я видела во сне, и там, за стальной дверью, наверное, скрывается нечто или некто, виновное в смерти отца.
Но так ли мне хочется встретиться с ним лицом к лицу?!
Кристоф улыбнулся еще шире, выставляя напоказ хищные клыки, — так в момент опасности оскаливают пасть звери.
— Поговорим в другой раз, — предложил он. — Скоро мы снова встретимся. А теперь езжай домой, дитя, и запри покрепче дверь.
Вдруг раздался громкий звук рвущейся бумаги, и Кристоф просто исчез, а снег вокруг взметнулся в воздух фонтаном ледяных комьев. Я испуганно закричала и выстрелила в странный сгусток непонятного происхождения, летящий в воздухе в моем направлении. Он пролетел так близко, что едва не коснулся щеки и выбившихся из прически кудряшек, и, прежде чем упасть на снег, отозвался зловещим смешком. В лицо пахнуло жарким дыханием и запахом печеных яблок.
Я потеряла непонятное существо из виду, кинувшись к арочному входу или выходу с площадки. Наверное, тут была когда-то подъездная дорога к складам, ныне скрывшаяся под снегом. Слюна во рту стала кислой, с привкусом горьких апельсинов, разъедающим язык. Я с трудом сглотнула ее, понимая, что нужно немедленно выбираться из этой дыры.
Но уходить, не найдя жуткого коридора, привидевшегося во сне, не хотелось. Вдруг там остались другие вещи отца?! Правда, сейчас не слишком подходящее время для поисков.
Я пробежала мимо грузовика к тому месту, куда улетело неведомое существо. В воздухе ощутимо пахло яблоками с корицей, но промозглый зимний ветер одним порывом развеял запах. В нескольких футах от заднего бампера грузовика ноги утонули в снегу и неожиданно наткнулись на гравий. И еще один добрый знак! На белом снегу алым веером блестели капельки крови.
Я попала в цель! Что бы это ни было!
А теперь самая пора смываться из этого ада!
Дорога домой стала очередным испытанием. Со скоростью пять-десять миль в час я пробивалась сквозь бушующую метель. Грузовик лязгал цепями, буксуя на льду и увязая в каше из подтаявшего снега и грязи. Снежинки кружились белыми хлопьями в свете фар грузовика, ложась тонким скользким слоем на дорогу. Все тело била дрожь, и я никак не могла согреться, несмотря на обогреватель, включенный на полную мощность.
На подъездную дорогу, ведущую к дому, грузовик свернул только в девять вечера, и я, сделав невероятный «полицейский» разворот, умудрилась удачно припарковать машину. Думаю, мой трюк не смог бы повторить даже самый заядлый лихач.
В доме во всех окнах горел свет, его теплое золотистое сияние пробивалось сквозь тонкие занавески. Не успела я дойти до крыльца, как зубы вновь застучали от холода.
Шторы в гостиной были плотно задернуты, но за ними угадывалось какое-то движение. Я искренне надеялась, что это Грейвс, однако рука сама потянулась в карман и инстинктивно сжала рукоятку складного ножа. На секунду я задержалась на крыльце, рассматривая входную дверь, перед которой за день до меня стоял ночной гость. От этой мысли по спине пробежал холодок. Почему-то казалось, что воспоминание принадлежит вовсе не мне, а незнакомому пришельцу из иного мира, живущему совсем в другом измерении.