– Ты что, считаешь себя очень умной? Думаешь, это смешно?
Я не знала, что сказать. Под такими возмущенно-презрительными взглядами я теряюсь и начинаю соображать еще хуже. Я обернулась к девчонкам за поддержкой. Почти все смотрели на меня с таким же недоумением, как и Рельса, разве что без злости. Все, кроме Лепры и ее прихлебалы Верки. Неужели я проворонила какую-то подставу? С них станется костюм кетчупом облить или еще чего…
– Ты понимаешь, что мы полгода готовились к этому событию? Что, если нашу команду заметят, мы будем выступать на городском первенстве? Или для тебя это тоже шуточка?
Голос Рельсы становился все громче. Она больно схватила меня за плечо и повернула к команде. Пахнуло лилией, ванилью, потом и старыми кроссовками. Жуткое сочетание.Под взглядом тренера девчонки замерли, вытянувшись в прямую линию. А я… я беспомощно смотрела на их бело-золотые костюмы. «Солнечные» – так называется наша команда. А группа поддержки из той школы, против которой наши будут играть, называется «Черные кошки»…
– Повеселиться, да, повеселиться – это главное? Если у тебя богатые родители, значит, можно наплевать на правила, да? – Все, теперь ее не остановить.
– Но это не я…
Рельса меня словно не слышала. Она схватила меня за руку и потащила к выходу.
– Немедленно переоденься. Сейчас же! Рельса втолкнула меня в раздевалку и захлопнула дверь перед моим носом.Дрожащими руками я распахнула шкафчик. В зеркале отразились мои пунцовые щеки. Пакета с формой на месте не было. Не было его и на лавочке, и под ней, и в душевой. Рельса меня порвет. Плечо все еще болело. Но что делать-то? Надо как-то ей объяснить, ведь это не я, единственная моя вина в том, что я опоздала на пять минут, но это же не повод так орать?
Дверь снова распахнулась.
– Ты что, русского языка не понимаешь? Я сказала переодеться! Решила продемонстрировать характер? Смотрите-ка, у Козаревой есть характер, кто бы мог подумать!
Со стороны двери донесся смех, его я могла узнать из тысячи. Если бы меня и Лепру не разделяла сейчас фигура Рельсы, я бы вцепилась этой корове в лицо, даже маникюром бы пожертвовала!
– Демонстрация не удалась, – проорала Рельса. – Вон отсюда! И чтобы я никогда тебя больше не видела, ясно? Ты исключена из секции. Шутница фигова. Вон!
Дверь раздевалки снова захлопнулась перед моим носом.
Я медленно осела на скамью.Как же это? Меня выгнали? Вот так просто, за пять минут, меня выгнали из группы поддержки, и теперь Стас меня никогда-никогда не заметит? И все из-за какого-то глупого костюма с кошкой? Так не бывает. Так не может быть!
Не заботясь об укладке, макияже и маникюре, я начала срывать с себя этот идиотский наряд.
Нет, ну такого ведь просто не может быть. Это ведь только костюм. Я ничего не украла, никого не оскорбила, это ведь даже не Шанель!
При этой мысли я начала смеяться. До истерики, до похрюкивания, до слез, которые тут же побежали по щекам, размывая тщательно нарисованный макияж.
Нет, в таком виде тут оставаться было нельзя. Может, Красавина и выдрала мою мечту на корню, но я не буду ей это демонстрировать. Кое-как я натянула повседневную одежду и вылетела из раздевалки, оставив несчастный костюм на полу.Я быстро добежала до крохотного закутка под лестницей, уселась на подоконник давно заколоченного окна и там уже разрыдалась вовсю. Моя мечта, мой Стас, мой триумф – все это испарилось в одну секунду. Ну почему же я такая невероятно, чудовищно глупая – ну как, как можно было с самого начала не догадаться, что это подстава? Женька бы сразу догадалась. Но что самое странное, я оплакивала этот дурацкий костюм с ушками, который лежал там, под лавкой, скомканный, с оторванными пайетками… Он-то вообще ни в чем не был виноват!
– Настенька, что у вас случилось? Вас кто-то обидел?
Первым делом я почувствовала запах сирени. И совсем чуть-чуть корицы. Очень простое сочетание – такое стоит либо очень дорого, либо дешевле масс-маркета. Но аромат очень приятный, обволакивающий. По такому запаху очень легко узнать человека.
Через щелки, в которые превратились мои глаза, я смогла рассмотреть крупное янтарное ожерелье и узорно вышитую блузку. Анна Петровна, наша учительница литературы. Она-то что тут делает? Не хватало мне только свидетелей моего позора.– Ничего, – буркнула я. И тут же снова разразилась слезами.
– Настенька, ну что же вы… – Анна Петровна погладила меня по спине. – Вот, возьмите.
Перед моими глазами появился белый, оплетенный по краям вязаным кружевом платок.
Сочувствие в ее голосе отозвалось новым потоком рыданий. Так что в конце концов мне пришлось взять платок, высморкаться и вытереть лицо. Платок тут же превратился в нечто серо-бурое с проблесками. Мой макияж! Мамочки, как же я выгляжу, наверное!– Вас кто-то обидел?
– Рель… – начала я. – Анжелика Степановна… Она… Выгнала меня… Совсем… Из секции… А я хотела… Выступление… – Я никак не могла справиться с рыданиями, чтобы связно объяснить произошедшее.
– Вы говорите о спортивной секции? Акробатика?
Я кивнула и попыталась продолжить:
– Лепра… Ну, Красавина… Форму подменила. А я надела. А Рельса… Анжелика Степановна… Выгнала-а-а… – На последнем слове я опять залилась слезами.
– Красавина? Лена? Вы хотите сказать, что она сделала это специально? – недоуменно переспросила Анна Петровна. Естественно, в голове единственного нормального учителя в этой школе такое не укладывается.
– Еще бы, – со злостью ответила я. – Она меня ненавидит.
– Ну что вы, Настенька. Просто Лена… – Анна Петровна запнулась. – Вы не думайте о ней плохо.Ну, конечно же, мысленно злорадствовала я, конечно, Лепра всех тут очаровала. Леночка ангел, Леночка умненькая девочка. Как говорит Женя, Лепра передается воздушно-капельным путем и, как угарный газ, стремится заполнить все окружающее пространство.
– Лена из тех людей, которые очень стремятся обратить на себя внимание и поэтому иногда совершают необдуманные поступки, – неожиданно продолжила Анна Петровна. – Уверена, это недоразумение как-то разрешится. Хотите, я поговорю с Анжеликой Степановной?
Я покачала головой. О чем теперь разговаривать? Рельса меня после такого до выпускного будет ненавидеть. И еще сто лет после.
– Вы не расстраивайтесь, Настенька. Если для вас эта секция очень важна, нужно постараться туда вернуться.
Я вздохнула. Вспомнились бесчисленные синяки, постоянный ор Рельсы, скользкая от пота кожа и пыльные маты.
– Да нет, не очень, наверное…
– Вы еще очень молоды, у вас впереди столько чудных открытий, столько интересных занятий. Стоит ли так расстраиваться из-за того, что вы не считали особенно важным? – Анна Петровна улыбнулась.Улыбка у нее очень добрая и открытая. Да и вообще она нормальная тетка. Одевается очень интересно, в такие немного крестьянские блузки с вышивкой или кружевами и широкие юбки. И бусы эти ей очень идут. И сирень.