Дети с Горластой улицы | Страница: 15
- Georgia
- Verdana
- Tahoma
- Symbol
- Arial
Лотта вздохнула. И кроме этого тяжёлого вздоха на чердаке не было слышно ни шороха, ни звука. Очень неприятно, когда так тихо, подумала Лотта и запела:
— Только ночью без огня
Напугать легко меня…
Так Лотта пела и время от времени вздыхала:
— Только ночью без огня
Напугать легко меня…
Но больше Лотта уже не могла петь, она горько заплакала. В это время на лестнице раздался папин голос. Он пел:
— Я зажгу свою
Свечку на окошке.
Жаль, что нет со мной
Моей Лотты-крошки.
Лотта заплакала ещё горше.
— Папа! — закричала она. — Твоя крошка Лотта соскучилась по тебе!
Тогда папа вынул Лотту из кроватки и крепко прижал к себе.
— Лотта, милая, — сказал он, — мама совсем извелась без тебя. Может, всё-таки вернёшься домой хотя бы к Рождеству?
— Я хочу вернуться сейчас, сию же минуту! — крикнула Лотта.
Тогда папа взял на руки Лотту и Мишку и отнёс их в жёлтый дом Нюманов.
— Лотта вернулась домой! — крикнул он на весь дом, как только они вошли в прихожую.
Мама сидела в гостиной перед зажжённым камином. Она протянула к Лотте руки и сказала:
— Неужели это правда? Неужели ты и в самом деле вернулась домой?
Лотта, заливаясь слезами, прижалась к маме.
— Я буду жить с тобою всю жизнь! — воскликнула она.
— Это будет замечательно! — сказала мама.
Потом Лотта долго сидела у мамы на коленях, она плакала и ничего не говорила, но в конце концов не выдержала:
— Мама, теперь у меня есть другой белый джемпер, мне его подарила тётушка Берг. Ты на меня не сердишься?
Мама ничего не сказала Лотте. Она только молча смотрела на неё. Тогда Лотта опустила глаза и проговорила:
— А свой старый белый джемпер я разрезала на кусочки, и мне хочется попросить у тебя за это прощения, но я не могу.
— А если я тоже попрошу у тебя прощения? — спросила мама. — Если я скажу: «Милая Лотта, прости меня, пожалуйста, если я когда-нибудь глупо вела себя».
— Тогда и я смогу попросить у тебя прощения! — воскликнула Лотта. Она крепко-крепко обняла маму за шею и сказала: — Прости, прости, прости, прости!
Потом мама отнесла Лотту в детскую и уложила её в красивую кроватку с простынкой и одеяльцем, которое Лотта обычно сбрасывала во сне. Папа тоже пришёл в детскую, они с мамой поцеловали Лотту и пожелали ей спокойной ночи.
И они ушли.
— Какие они добрые! — сказала Лотта.
Юнас и Миа-Мария ещё не заснули, и Юнас сказал:
— Я так и знал, что на ночь ты там не останешься.
— Но я буду играть там днём сколько захочу. А если вы с Миа-Марией будете бить моего Мишку, я выпорю кнутом вас обоих. Так и знайте!
— Нужен нам твой старый грязный поросёнок! — сказал Юнас и тут же заснул.
А Лотта ещё некоторое время лежала без сна и пела про себя:
— Приютил меня
Славный домик-крошка.
Свечка на окне,
На коленях кошка.
Хотя эта песня не обо мне, а совсем о другой Лотте, — сказала она.
