– На хер. Здесь и гаубица не поможет, если что.
Вышел на открытое пространство, поднял ладони, провел по лицу. Ну, идите ближе, «афгансусане». Поговорим. А сердце-то стукнуло: интересная делегация двигалась навстречу. Жекетфилды, камуфляж – «Буря в пустыне». Сухие, рослые, чернобородые. Бойцы. И не «узи», у одного – «Инграм» и галабия с небрежным шиком брошена вокруг шеи. Редкий для здешних мест зверь. Где та Палестина! А вот что «протокол» приняли – это хорошо. Двое присели на корточки и тоже стволы к небу. Неторопливо, издалека, широко улыбаясь, подходил тот, что с «Инграмом». Ну, коль они к нам, то и хабар открывать не нам. И улыбаться ни к чему. Можно просто опустить глаза…
– Здравствуйте. Как добрались? Вы Курьянов?
Акбар, собравшийся ответить традиционным приветствием на дари или пашто, поперхнулся, услышав русскую речь с едва заметным кавказским акцентом. Ну, коль так:
– Ва алейкум вассалам! Ва рахматулла, ва баракатулла! Спасибо, без происшествий. А в Кашгузаре – чума, наверное?
– Нет, земляк, – осклабился бородач. – Вам нужны лишние глаза и уши? Теперь понимаю: ты не Курьянов. Проводи к командиру. Оружие могу здесь оставить.
– Нохчи гуй? Ты чеченец? Здесь?
– И ты – здесь. Наверное, лезги? Только вот что-то немного…
– Не стесняйся, скажи – с русским хвостиком.
– Из примесей – это лучшая. Сам знаешь! Друзья меня зовут Султан.
– Акбар, – протянул руку Аллахвердиев и не удержался от подначки: – А враги как зовут?
– С врагами вот этот говорит, – качнул «Инграмом». – Пойдем, у вас мало времени.
Подходя к бронетранспортеру, Аллахвердиев радостным тоном объявил напрягшимся разведчикам:
– Наш афганский друг хорошо говорит и понимает по-русски.
Это чтобы исключить ласковые эпитеты типа «душара-обезьяна-чурка-бабай».
Курьянов еще при первых контактах в Туругунди понимал, что организаторы экспедиции правды ему не скажут. По условию, конечным пунктом маршрута и местом сдачи груза он и сам называл Айбак. Схема была простая: на подъезде к провинциальному центру проводники должны были вывести на приемщика. Тот пишет семизначный пароль, после чего Курьянов вскрывает пакет и поступает согласно инструкции. Но вначале на сцену должны были выйти два проводника, некие Архун и Расул. В представлении Курьянова это могли быть два афганца, худых и черных, в галошах на босу ногу, широченных шароварах и драных кацавейках. Обычные наводчики, одним словом. Поэтому появление Султана его насторожило.
– Где проводники? – сухо осведомился он вместо приветствия.
Султана это не обескуражило. Вроде как руку к груди приложил, а тут же из карманчика извлек блокнотик с тонким зеленым карандашом и молча набросал несколько цифр.
– Хорошо. Я ознакомлюсь с этой… инструкцией. А там видно будет. – Курьянов, подавляя скверное предчувствие, полез в кабину. Горшенев и Аллахвердиев, понимая, что планы могут измениться на ходу, пристально изучали мерзлый песок под ногами.
– Хороший командир. Здесь никому верить нельзя, – нарушил молчание Султан.
– Да, Султан, все критяне лжецы, сказал критянин, – съязвил Акбар. Перепалка, однако, не состоялась, поскольку из кабины буквально вылетел Курьянов.
– Знаешь, что здесь? Тобе покет! Какие, на хер, инструкции? Бред полный! Оставить машины по его выбору и продолжить маршрут на Айбак. Он что, загрузку знает? А людей куда?
Град риторических вопросов был обращен к Горшеневу. Тот естественно и разумно молчал, сокрушенно кивая головой: как же, посыпались четкие планы! Султан же, пробормотав не то «аман-диздарман», не то «зегримар куй», полез в недра жекетфилда и извлек на свет увесистую трубку радиотелефона, нажал несколько кнопок.
– Командир, не надо столько слов. Сейчас я вас свяжу с заказчиками. Голос узнаете, отвечайте, задавайте вопросы. Тут хорошая связь, река недалеко.
Курьянов буквально выхватил заморский аппарат:
– Алло… Да представил, но… А люди? Зачем мне столько водителей и охраны. Вы же говорили… Да… Но не дальше Ирганака, слышите, иначе разверну колонну… Успею. Все. Отбой. Как он выключается? Черт бы вас побрал!
Последние слова он произнес, протягивая радиотелефон Султану. Тот, пряча замечательное средство связи, заменившее командно-штабную машину, настороженно спросил:
– Как это «тобе покет»? Что за обозначение? Новое?
Горшенева и Аллахвердиева перегнуло пополам в смехе. Так бывает по пустякам после напряженных, тупиковых ситуаций.
– Да это же анекдот! Не знаешь? Солдат приходит к генералу и дает пакет со словами: тобе покет. А тот его поправляет, дескать, не тебе, а вам. Солдат возражает: нам он не нужен, сказали, что тобе. Не слышал?
– Нет, – улыбаясь, ответил Султан, – у нас донесения генералам подают офицеры связи.
– Офицеры связи? Где это, у вас? – поздновато прозрел Акбар.
– Это неважно. Пойдете за проводниками? Или мы впереди колонны до Ирганака будем вас вести? Дорога одна.
Курьянов заупрямился:
– Нет. Вы пойдете в хвосте. Давайте сюда этих «афгансусаней». Да чтобы никакого оружия в их мотне не было. Найду, с яйцами вырву.
Махмади Расул и Архун, тощие и запуганные, суетились, невпопад соглашаясь со всем, что им втолковывал Курьянов. Поведение «афгансусаней» вызывало смешанное чувство досады и тревоги. У одного багровела ссадина на скуле, у другого подозрительно припух нос. Судя по всему, с проводниками плотно пообщались сподвижники Султана.
– Твоим братьям что-то не понравилось? – вскользь поинтересовался Акбар.
– Это люди Дустума. Сегодня одно – завтра другое. Здесь много таких. И Дустум – такой же, – нехотя ответил тот.
Прямая, накатанная грунтовка позволила набрать приличную скорость, и вскоре слева показались изрезанные склоны холмов Зави-Зард. Едва слышно пискнул зуммер. На свет вновь появилась диковинная трубка рации-телефона. Молча выслушав сообщение, Султан тронул за плечо водителя, знаком показал идти на обгон. Аллахвердиев встревожился, такой маневр не был оговорен, но моджахед, положив руку на его плечо, повторил: «Сегодня одно – завтра другое. Особенно после того, как вы ушли». Через несколько минут «Тойоты» поравнялись с головной машиной, где находился Курьянов. Узрев вопиющее нарушение приказа, тот, едва ли не на ходу, выскочил из кабины, с автоматом на отлете. Из ближайших машин, в полной готовности открыть огонь, бежали к «Тойотам» разведчики.
– Почему нарушили приказ? Где их место в колонне? Горшенев! Он понимает, что я говорю? Пусть займут свое место. Еще десять километров до развилки. Какого черта?
Джума, сообразив, что в данной ситуации лучше всего заткнуть язык в известное место, молил Бога только об одном, чтобы никто не пальнул, пусть даже и в воздух. Один в воздух, другой «в направлении», третий – «по ногам», и пошла плясать деревня.