– Ричард, я тоже хочу участвовать! Надоело быть зрителем, ей-богу…

– Договорились, ты будешь Бикара.

– Что? Это кто еще? Гвардеец? Ричард! Я хочу быть мушкетером!

– А чем тебе не по душе славный Бикара? «Он был из тех железных людей, которые стоят до конца и падают только мертвыми», – процитировал говорящий по памяти. – Филипп, перечитай текст, в самом деле… У Дюма иные мимолетные персонажи описаны лучше, чем у многих других авторов – главные герои…

Тут Ксения почувствовала, что ей пора вмешаться.

– Скажите, вы мистер Сеймур? Меня зовут Ксения Тамарина, и я хотела бы переговорить с вами по одному важному вопросу.

– Если меня сейчас не разорвут на части, я к вашим услугам, – ответил ее собеседник, улыбаясь.

Наконец все будущие роли были распределены, все спорные моменты улажены, и Ричард пригласил Ксению следовать за собой.

Они поднялись по лестнице и миновали несколько зал. Стены одной из них были увешаны старинным оружием, таинственно поблескивающим в полумраке. Другое помещение оказалось библиотекой, в которой, судя по корешкам, было собрано множество изданий Дюма, включая переводы. За столом сидел тот самый молодой человек, которого Ксения встретила в саду, и изучал какие-то бумаги.

– Ну что, Гилкрист? – весело спросил Ричард, подходя к нему.

Тот поднял голову.

– Письмо, которое вам предлагали купить, – подделка, Ричард, – спокойно промолвил он. – Оно якобы написано в Париже, но я тщательно все проверил и выяснил, что в тот день Дюма не было в городе. Так что не вздумайте больше ничего приобретать у того, кто предложил вам этот… этот якобы раритет.

– Что бы мы делали без вас! – засмеялся Ричард.

Ксения и ее спутник пересекли еще несколько комнат, повернули налево и наконец оказались в маленьком уютном кабинете, где на одной стене висел портрет, изображавший молодого красивого Дюма, а на другой – заключенная в рамку первая страница газеты «Век» за 14 марта 1844 года, в которой началась публикация «Трех мушкетеров». Поглядев на дверь, Ксения увидела над ней выписанные золотыми буквами слова: «Каждый человек имеет право быть мушкетером, когда ему вздумается».

– Это девиз нашего клуба, – пояснил Ричард. – Вы не хотите снять плащ? Весной в этих комнатах иногда бывает чертовски жарко – из-за отопления…

– Да, я уже заметила, – улыбнулась Ксения.

Ричард положил на стол шпагу, с которой выглядел так же естественно, как любой другой лондонец – со своим неразлучным зонтиком, и помог своей собеседнице избавиться от плаща.

– Прошу вас, садитесь… Вы ничего не хотите? Чаю? Кофе? Вам стоит только пожелать…

– Нет, благодарю вас, ничего не надо.

Ричард сел за стол, Ксения опустилась в кресло напротив. Снаружи что-то зашелестело – снова начался дождь.

– Итак, мисс, я могу вам чем-то помочь? – спросил Ричард Сеймур.

Глава 11
Пунктуальность мистера Ярвуда

Направляясь в клуб, моя героиня держала в голове несколько вариантов развития событий. Либо полиция опередила ее, либо не опередила; либо Ксения найдет Гарретта, либо нет; если ей придется наводить о нем справки, то она либо скажет правду, которая может кому-то показаться неправдоподобной, либо придумает правдоподобное объяснение. Но, само собой, ни один из этих вариантов не предусматривал того, что она окажется лицом к лицу с молодым человеком в форме, на которой нашит золотой мушкетерский крест, – с человеком, у которого, между прочим, серо-голубые глаза, которые в сочетании с темными волосами производят совершенно замечательное впечатление, а еще – как она заметила только сейчас – изящные руки с тонкими пальцами. Будем откровенны: с таким собеседником хочется говорить о романах плаща и шпаги, об истории, о поэзии, но никак не о каком-то гражданине, который, судя по всему, оказался замешан в крайне скверную историю. И тем не менее Ксения сказала:

– Я бы хотела навести справки об одном из ваших служащих… Его зовут Тимоти Гарретт, и он работает в гардеробе.

Вообще-то в этот момент Ксения с куда большой охотой наводила бы справки о самом мистере Сеймуре, который не на шутку ее заинтриговал, но дело есть дело. Ричард откинулся на спинку кресла, и Ксения видела, что он явно озадачен.

– У нас много служащих, – сказал он наконец, потирая подбородок, – и я не могу похвастаться, что знаю их всех, но попытаюсь вам помочь… А что, собственно, он натворил?

– Я даже не уверена, что он что-то натворил, – ответила Ксения после легкого колебания. – Именно поэтому я и хотела бы его найти.

– Хорошо, – сказал Ричард и дернул за звонок, вызывая слугу.

В результате переговоров со слугой в кабинете через некоторое время материализовался невозмутимый человек лет пятидесяти в сером камзоле.

– Это наш незаменимый Ла Порт, – с улыбкой пояснил Ричард, – доверенное лицо королевы Анны, он же мистер Ярвуд, отвечающий за наем персонала. Мистер Ярвуд, что вам известно о Тимоти Гарретте?

– Он больше у нас не работает, – спокойно ответил мистер Ярвуд.

– Вот как? Почему?

Мистер Ярвуд заколебался.

– Можете говорить все как есть, – разрешил Ричард.

– Он явился на работу пьяным, – сокрушенно сказал мистер Ярвуд. – Я был вынужден его уволить.

– Когда это случилось?

– Недели две тому назад, мисс.

– У вас остался его адрес?

– Да, но я не могу поручиться, что мистер Гарретт до сих пор там живет. Он упоминал, что часто переезжает. По-моему, он принадлежит к тем людям, которые съезжают, не заплатив за последний месяц.

– Какое впечатление он вообще на вас производил?

– Впечатление? – Вопрос явно поставил мистера Ярвуда в тупик.

– Да, что вы о нем думали как о человеке?

– Боюсь, я вообще о нем не думал, – с достоинством отозвался мистер Ярвуд. – Для меня он был прежде всего служащим.

Продолжение «а не человеком» не было произнесено, но все же подразумевалось настолько явно, что Ксения едва не вспылила; однако тут вмешался Ричард:

– Я полагаю, мистер Ярвуд, что вам все же есть, что сказать. От нашей гостьи вы можете ничего не скрывать.

– Ну что ж, сэр, – с некоторым сомнением молвил Ярвуд, – если вас интересует мое мнение о Гарретте, то вот оно. Он человек безалаберный, неумный, болтливый и склонный к выпивке, но я был согласен терпеть его, пока он вел себя пристойно и проявлял все эти качества не в рабочее время. Он то и дело поминал войну, к месту и не к месту, и, по-моему, она повлияла на него не лучшим образом. У меня сложилось впечатление, что война покалечила его – не физически, а морально, если вы понимаете, что я имею в виду. Сэр, вы наверняка встречали людей, у которых война выявила худшие их качества, и, по моему скромному мнению, мистер Гарретт как раз относится к их числу.