Скорость нарастает. Полугусеничный тягач и бронетранспортер обгоняют штурмовые орудия. Задача орудий — огневая поддержка легкой бронетехники. Мы в авангарде нашей атакующей колонны. И высокая скорость неизбежно собьет с толку русских. По броне хлестнули автоматные очереди. Я вижу перед собой лишь эту никак не желающую закончиться улицу и продолжаю наращивать скорость. Из-под гусениц разлетается снежная пыль — наша техника уподобилась вспенивающим морскую воду крейсерам. Клином вонзившись в позиции русских, мы стремимся разметать их ряды. Прямо перед нами на улице тяжелый миномет. Вперед! Ни в коем случае не останавливаться! Наша задача — смять исходные позиции противника.
Я напрягаюсь от страшного удара по броне. В нос ударяет едкий запах гари. Еще удар сотрясает бронетранспортер, заставляя его остановиться. Наш водитель, роттенфюрер Небелунг дико вопит. Рядом со мной вспыхивает пламя. Я бросаюсь наружу через башню и рместе с Михелем падаю прямо в продавленную гусеницами и колесами колею. Но доносящиеся из машины крики вот-вот лишат меня рассудка. Ползу вперед — надо помочь водителю. По-видимому, толстая зимняя куртка, зацепившись за что-нибудь внутри, не дает ему выбраться — я вижу, что крышка люка откинута. И вдруг чувствую, что кто-то удерживает меня за ногу. Михель тащит меня назад, крича:
— Назад! Командир важнее! Назад! Я позову ребят! Они ему помогут!
Казак вскакивает на горящий бронетранспортер, вытаскивает нашего водителя и начинает катать его в снегу. Русские поливают нас огнем из автоматов и минометов. Вжавшись в снег, мы отползаем по колее назад, к нашим атакующим бойцам.
Только сейчас до меня доходит, что мы полностью разгромили позиции русских и вражеские пехотинцы разбегаются куда попало. Но, увы, мы не можем воспользоваться достигнутым преимуществом — горючего остаются капли, а в тылу у нас куда более сильная неприятельская группировка, в любую минуту готовая нанести удар.
Едва мы вернулись на исходный рубеж, как выясняется, что несколько осколков мины угодили Михелю в затылок и что наш водитель, если не считать мелких ожогов, отделался легким испугом. Шум боя западнее Алексеевки приводит нас чуть ли не в восторг. Это может быть лишь Макс Вюнш. Так и есть. Танковому батальону все же удалось прорваться через линию сильной обороны русских и доставить нам и горючее, и боеприпасы. Так что мы снова в полной боевой готовности и согласно приказу штаба дивизии уже на следующее утро наносим противнику ответный удар.
Пробиваясь в западном направлении столкнулись с еще одним примером ведения бесчеловечной войны. Порой невозможно бывает отличить русского солдата от безобидного местного жителя. Впервые наших товарищей атаковали в нескольких селах, причем следов присутствия русских регулярных частей так и не было обнаружено. Это внесло долю нервозности. Местные жители не решаются выдать нам укрывающихся в их домах красноармейцев. Готовность русских сражаться с нами, невзирая на обстоятельства, и позиция местного населения требуют от войск особой бдительности. Мой старый боевой товарищ Фриц Монтаг, водитель из штабной роты, случайно заехав на заминированный участок, подорвавшись, лишается обеих ног выше колена. Его доставили ко мне в полном сознании в коляске мотоцикла. Несколько дней спустя его похоронят уже в Полтаве рядом с генералом фон Бризеном. Да, бои начинают принимать изощренно-коварный характер.
Между тем положение в районе Харькова сложилось для нас катастрофическое. Но — вопреки здравому смыслу в силе остается приказ удержать город любой ценой. Поскольку и повторный запрос штаба танкового корпуса СС о сдаче Харькова со ссылкой на приказ от 13 февраля отклонен, командующий корпусом принимает самостоятельное решение оставить город с тем, чтобы предотвратить окружение войск противником и дать им возможность собрать силы для предстоящего контрудара.
Во второй половине дня 14 февраля на восточном участке фронта частям противника удается прорвать нашу оборону в городском районе Основа. Переброшенный туда батальон разведывательных машин пехоты под командованием Пайпера серьезно увязает в ожесточенных схватках с русскими. В городе против нас сражаются теперь и гражданские лица с оружием в руках — проходящие колонны обстреливают из окон домов.
В сложившейся обстановке вечером 14 февраля командование армейской группы решает приостановить наступление передовых частей корпуса в южном направлении и удерживать атакуемые врагом участки. Группировка вынуждена выделить часть сил на оборону Харькова, а группу бронетехники перебросить в Валки для того, чтобы отбить у Советов захваченные ими Ольшаны. Этот приказ изначально невыполним — подтягивание необходимых для проведения данной операции сил заняло бы двое суток, если исходить из существующих дорожных условий. Командующий корпусом вновь вечером докладывает обстановку, с тем чтобы испросить разрешение оставить Харьков. В течение ночи на 15 февраля противник сумел вклиниться к нам в тыл в юго-восточной и северо-западной частях города. Одному из батальонов танковой дивизии «Дас Райх» удается организовать на северозападном участке контрудар, в результате которого противник понес серьезные потери. Так что противник на время отложил прорыв. Штаб корпуса вновь информирует командование армии о серьезности обстановки. Но решение приходит лишь днем 15 февраля.
В эти последние часы, когда еще оставалась возможность изменить положение, командующий корпусом в 12.50 15 февраля отдает дивизии СС «Дас Райх» приказ оставить позиции и пробиваться на участок Уды с целью предотвращения окружения полутора дивизий. При поддержке танков в последнюю минуту удается отвести войска, сосредоточенные в Харькове и юго-восточнее города.
В 13 часов упомянутое решение добирается до армейской оперативной группы. Командующий корпусом отправляется на передовую. Примерно в 16 часов 30 минут снова поступает приказ оборонять город всеми средствами. Ответ командующего корпусом таков: «Никаких переигрываний — Харьков будет оставлен!»
Решение генерала Хауссера спасло тысячи жизней, избавило многих от многолетнего пребывания в плену. В сложившейся обстановке стало возможным выстроить укороченную линию обороны, пропорциональную имеющимся силам. Удалось сдержать дальнейшее проникновение противника с помощью тщательно распланированных оборонительных мероприятий. 16 февраля арьергард дивизии «Дас Райх» с боями оставляет город.
То, что сдача Харькова позволила предотвратить окружение полутора наших дивизий и усилить укороченную линию обороны, можно считать успехом. Но решающую роль сыграла возможность высвободить основную массу танкового корпуса СС для продолжения наступления на южном направлении с целью соединения с группой армий «Юг», которой подчинена армейская оперативная группа. Дело в том, что на северной оконечности Донбасса обстановка складывалась так: неприятель крупными силами танковых и стрелковых частей и соединений генерала Попова сумел обойти с фланга группу армий «Юг» в районе Славянска и на данный момент в умеренном темпе продвигается к Днепру через Павлоград—Новомосковск. Разведывательные группы русских были обнаружены даже под Днепропетровском и Запорожьем, а их левый фланг протянулся до Красноармейского. Мы же в районе Днепра боеспособными частями не располагали. Наскоро сколоченная из отпускников и остатков разгромленных частей группа Штайнбауэра переброшена из Днепропетровска в Новомосковск для охраны западной части города — восточная его часть до сих пор в руках противника. 15-я пехотная дивизия, как раз выгружающаяся в Днепропетровске, выделила несколько полков для обеспечения прикрытия Синельниково.