Оперативная группа (первый эшелон штаба) дивизии через Ле Небур добирается до Лувье, именно оттуда намерена осуществлять управление пока еще боеспособными частями дивизии.
Прорвавшиеся со стороны Дре и Вернеля американские танковые части досаждают арьергардными боями, пока наши вышедшие из окружения силы осуществляют переход через Сену у Руана. Первый эшелон штаба без потерь переправляется через реку возле Эльбефа.
В Руане являюсь к командующему группой армий «Запад» фельдмаршалу Моделю. Фельдмаршал воспринимает сложившееся положение без каких-либо иллюзий, считая, что для укрепления Западного фронта нам необходимо от 35 до 40 дивизий. Так как мы оба понимаем, что упомянутые 40 дивизий взять неоткуда, нам остается уповать лишь на «Западный вал».
Наскоро сколоченная ударная группа дивизий удерживает Эльбеф до 26 августа. После отхода из района обороны ударная группа блокирует излучину Сены южнее Руана у Форе-де-ла-Лонда, тем самым обеспечивая возможность отрыва от противника.
В Форе-де-ла-Лонд наши бойцы в последний раз ведут бои с канадцами. 2-я канадская пехотная дивизия задержана на данном участке до 26 августа. Во второй половине дня 29 августа ударная группа под командованием В. Монке окончательно отходит.
После двух суток пребывания в районе Ёевэ дивизия перебрасывается в район Ирсона — нечего и помышлять об отдыхе вблизи линии фронта. Мы передвигаемся маршем только в темное время суток, минуя обагренные кровью поля сражений Первой мировой войны, через которые мы вихрем пронеслись на запад летом 1940-го. Наша маршевая колонна представляет собой жалкое зрелище. Один целый грузовик или тягач тащит сразу несколько поврежденных.
В Ирсоне дивизия переподчинена командующему танковыми войсками «Запад» генералу Штумпфу. Генерал лично пожелал убедиться, в каком состоянии находится соединение, и передает мне известие о награждении меня «мечами» к «дубовым листьям» Рыцарского креста.
Дивизия сразу же приступает к переформированию и довооружению разгромленных частей. Все необходимое должно поступить из Вердена и Метца.
Потери личного состава, вооружений и техники ужасают. Потери личного состава достигли 80 % от первоначального. Даже части снабжения, и те пострадали от потерь — следствие воздушных атак штурмовиков союзников.
Дивизия потеряла в боях более 80 % танков, а при отступлении — до 70 % разведывательных бронемашин и бронетранспортеров, 60 % артиллерийских орудий и 50 % транспортных средств.
В несколько дней такие потери, само собой, не компенсировать. Но иного выхода нет — как можно скорее соединение должно снова воевать.
Обстановка как в районе Ирсона, так и в целом особых поводов для восторгов не дает. Снабженческие части и вообще все не участвующие непосредственно в боевых действиях структуры оперативно перебрасываются восточнее Мааса.
31 августа американцы вышли к Суассону и Лаону и продолжают наступать на северо-восток. Ударная группа дивизии сдерживает продвижение американских частей в ночь с 1 на 2 сентября у Таона. Между тем в дивизию прибывает и группа Монке.
Поскольку существует прямая угроза удара противника в тыл дивизии, соединение отходит на северо-восток и у Анора занимает полосу заграждения. Приходится выигрывать время — необходимо дать возможность нашим пехотинцам перебраться через Маас. При следовании на эти позиции кавалер Рыцарского креста командир 3-го батальона 26-го полка Эрих Ольбеттер наезжает на мину, подложенную на дороге партизанами. В результате взрыва он лишился обеих ног и в ту же ночь скончался в госпитале в Шарлевиле. И снова я потерял верного боевого товарища, с которым плечом к плечу сражался с 1939 года. Эрих был отчаянным воякой и образцовым командиром.
В ночь на 2 сентября мы вместе с остатками 116-й танковой дивизии удерживаем заградительные позиции под Бомоном. Под Филипвилем дивизия под натиском неприятеля вынуждена отступить к Флоренну. Уже на подходах к Флоренну от выпущенной вражеским снайпером пули погибает командир 2-го батальона 25-го полка гауптштурмфюрер Гейнц Шротт.
«Славная» борьба так называемых партизан была не чем иным, как коварным убийством из-за угла. Духовные предтечи партизанской войны — они и были истинными военными преступниками в этой войне. Именно они — враги человечности, взывающие к самым низменным инстинктам. Мне ни разу не пришлось сражаться с партизанами, как не пришлось испытать на себе жгучую ненависть к немцам со стороны бельгийцев и французов, о которой без умолку тараторят сейчас. Напротив, я могу лишь судить о самых добрых отношениях наших войск и населения занятых нами территорий. И в особенности это относится к испытавшей столько невзгод Нормандии.
Так называемые партизаны подняли голову тогда, когда угрозы для их существования уже не стало. Они не вели организованных боевых действий, предпочитая коварно поодиночке убивать немецких военнослужащих. С военной точки зрения их деятельность не сыграла сколько-нибудь важной роли. Но духовные инициаторы этого противоправного метода ведения войны добились того, что немецкие войска вынуждены были перейти к репрессивным мерам в отношении местного населения, что, в свою очередь, способствовало укоренению взаимной ненависти между народами на долгие времена. Нельзя отрицать и того, что союзники своим либеральным отношением к «партизанам» в немалой степени способствовали упрочению коммунизма в Европе. Без коварных акций «бесстрашных» партизан в оккупированных районах не было бы и повода для «процессов над военными преступниками».
4 сентября мы в районе Ивуара перешли через Маас для обустройства позиций за этим участком. Дивизии достался участок Годьен-У, а участок по обеим сторонам Динана заняла 2-я танковая дивизия СС.
Численность дивизии — 600 бойцов, которые поделены на две ударные группы. Боеготовых танков больше нет, а поврежденные находятся в ремонтных мастерских в Люттихе. Для вполне боеготовой батареи тяжелых полевых гаубиц отсутствуют боеприпасы. В качестве противотанкового оружия используем одну-единственную оставшуюся у нас батарею 8,8-см зенитных орудий, находящуюся на позиции у пересечения дорог западнее Спонтена.
Американцы сразу же предпринимают попытку форсировать Маас под Годеном и у Ивуара, но отброшены, неся большие потери. Зато им удается создать плацдарм в районе У, войти в лесной массив и там закрепиться. В результате нашей контратаки плацдарм ликвидирован еще до наступления темноты 6 сентября.
Объезжаю участок дивизии, обсуждаю с Милиусом и Зибкеном вопросы продолжения обороны Мааса. В перелесках наши машины часто становятся объектом партизанских атак. Потерь, правда, у нас нет. Однако мы обнаруживаем шесть трупов — бойцов охранного батальона Люттиха. Они были коварно убиты во время привала.
Между Спонтеном и Динаном обстреляна наша разведгруппа. Кем — установить так и не удалось.
В ночь с 5 на 6 сентября американцам удалось перейти Маас у Намюра и восстановить неудачно подорванный мост.
Военный комендант Намюра перебрался на восток, не поставив об этом в известность соседние участки. Так что теперь американцам открыт путь в тыл защитников Мааса.