«По «дипломатам» шарили перед отправкой, в частях, и это правда, позорная страничка…»
«Шмонали перед дембелем свои, но не очень жестоко. А вот в Кокайты! Джинсы отобрали – в дукане купил! Мелочевку заполовинили – в дукане брал? Платки с люрексом – изъять! Уперся было, а таможенник вызвал погранцов. «Вы сколько, товарищ сержант, получали? Тринадцать чеков в месяц? А тут на шестьсот рублей!» Плюнул – мысленно, конечно, у них там комендатура суровая была».
«Курсы обмена афошек, рублей, чеков, водки, кристаллона, одеколона, электрических чайников, американских джинсов и прочего добра – грязная изнанка той войны. Кстати, «полканы», которые приезжали в Афган со всех уголков нашей бывшей необъятной, получали 50 чеков суточных в день, так-то вот!»
«…Магазин (полковой) все время пустовал. Поэтому, желая хоть что-то привезти домой, солдаты и офицеры ходили в афганские дуканы. Не для всех подобные мероприятия закончились успешно, и однажды «духами» были пойманы и обезглавлены двое солдат из нашей минометной батареи».
«Был рядовым. Получал 10 чеков. В 1984 году. С какого-то каравана взяли старинные деньги, еще дореволюционные. Так они, в кантине, влет шли – видимо, за красоту; еще и сдачу афошками давали».
«4 пузыря самогона = 2 пузыря водки = 100 руб. (чеками)».
«Караван мочканешь, столько бабок приходилось сжигать; лучше трофеи собрать, чем бумаги».
«Для памяти посылал афошки домой… Мудрые родители их получали, но я же не написал, что обратно их не нужно высылать! Они регулярно и возвращали их в часть. До меня они, естественно, не доходили. Так что, вся моя коллекция пошла прахом, лучше бы я их проел».
«Ах деньги, деньги… Помнится, заплатил по полторы штуки афгани за каждое пуленепробиваемое колесо на БТР (а их 8!), это при моих девяти рублях-то. А не заплатил бы, так и бортировал бы все 8 после каждой поездки. Это ведь не в полку на консервации стоять. Что душман не прострелит, то сам на гильзу наедешь. Первое колесо ставит ее «на попа», а второе… А ведь все дороги ими усыпаны были. Где взял деньги? Нет, вы лучше ответьте: мне эти колеса должны были выдать просто так или что? Мало того, купил я себе пулеметные рожки (по 45 патронов), кроссовки и горные ботинки».
«…Как начинать боевые действия, вести их и выходить из боя, мы знали прекрасно и без облеченных большими звездами чиновников из ГлавПУРа, этому нас всех долго и планомерно учили всю нашу предыдущую службу. Гораздо больше военнослужащих в тот момент интересовало, что делать с выданными нам накануне в огромных количествах «красными» чеками Внешпосылторга, для чего всех офицеров и прапорщиков заставили закрыть свои банковские счета? На это мы получили исчерпывающий и удовлетворивший всех нас тогда ответ с похлопыванием ладонью по адмиральской груди и обещанием бросить свою честь морского волка собакам на поругание, если он нас вводит в заблуждение… Дело в том, что в Союзе в это время началась большая кампания за прекращение хождения «второй валюты», как в средствах массовой информации назвали чеки Внешпосылторга, и все «прогрессивные силы» страны в один голос требовали закрытия магазинов «Березка», где на них торговали… К нашему прибытию в СССР наши «фантики» были уже никому не нужны, всех военнослужащих еще раньше вынудили закрыть банковские книжки, где они хранились, а выданные еще в РА на руки по ним чеки на Кушке просто поменяли на рубли в соотношении 1 к 1».
«…На территорию Афганистана из Союза вывозятся товары, которые пользуются спросом. Там они продаются за афгани, и на эти деньги покупается товар, имеющий большой спрос в СССР. Этот оборот давал десятикратный приварок! Если у нас закупалось на 100 тысяч – получался миллион. Обычно ввозили продукты питания: с продовольствием в Афгане было плохо, зато деньги гуляли… Могу сказать, что мы несколько раз буквально полностью обновляли таможенную службу, отправляя многих таможенников в «места не столь отдаленные». Однако настолько большие взятки давались, что хотя знали: предшественник – там, но брали. Разум отшибало, когда дают 100 000 рублей! Впрочем, рядовому таможеннику, как правило, за разовый провоз предлагали 10 000 рублей».
«Маклеры в Ташкенте в 1985 году давали за чек два рубля, а в Москве – три с полтиной. Таксисты возле Тузеля борзели, суки. Возили за чеки один к одному. Знали, когда выплатной пункт закрыт, а у нас советских рублей не было. За двадцать чеков в военике билет на любой авиарейс, без проблем!»
«Как-то в Кундузе, в декабре восемьдесят первого, со скуки начали считать, во сколько Союзу обходится Афган. Народ грамотный: замполит батальона с нами. Конечно, по доступным источникам, примерно, но список получился длинный. А итог – убийственный, что-то около десяти миллионов рублей. По тем временам – астрономия, а не экономика!»
Поговорить и договориться с афганцем труда не составляло. В составе каждого подразделения (наземного) всегда служили таджики, узбеки или туркмены. Вот вам и переводчики. Летчикам не рекомендовалось общаться с местным населением ни на земле, ни тем более в воздухе, по вполне понятным причинам.
Официальные встречи, митинги, контакты с агентурой и допросы обеспечивали офицеры – выпускники факультетов восточных языков и спецпропагандисты из института Министерства обороны с языками дари, фарси, пушту и урду.
Афганцы (особенно дети и дукандоры) усваивали обиходный русский язык фантастически быстро. Не потому, «что им разговаривал Ленин». Продать, купить и доказать непричастность к душманам – вот причина.
Не сбросить со счетов изрядное число офицеров армии ДРА, учившихся в СССР в разные годы. Так что чаще говорили они с нами, чем мы с ними.
Ласковое – «чурка нерусская», в отношении лингвистических способностей, к афганцам не относилось. Нерусская – да. Но жители этой страны в массе своей владели двумя-тремя языками (дари и пушту – непременно); интеллигенция, в том числе и армейская, – свободно владела английским; многочисленное духовенство в разной степени – арабским языком.
«Вопросы языкознания» и страноведения для солдат решались, как и все в СССР, двумя подходами: командно-административным и «само нарастет». Первый заключался в распространении среди военнослужащих словариков с наиболее часто употребляемыми выражениями и брошюр, где описывались обычаи афганцев. Разумеется, выражения в основном были книжными, а традиции описывались чаще «салонные». Второй подход оказался успешнее. И вот что «наросло», коль через четверть века вспомнилось. (В нижеприведенном перечислении некоторые слова искажены, но смысл всегда был понятен.)
Аллах – бог. Джума – пятница. Дреш (дриш) – стой! Дриш, фаёри мекунам! – стой, стрелять буду! Шурави бурбухай – советский едет. Душманон нис! – врагов нет! Буру, бача! – уходи, пацан! Инджи бьё, бача – иди сюда, пацан.
Бакшиш – подарок, подачка. Биформайд ташшакор – большое спасибо. Эстме шома аст? – как тебя зовут? Мачта – мечеть. Кам-кам – чуть-чуть, немного. Чи, бача, сигар (гугер) аст? – что, пацан, сигареты (спички) есть? Нис, рафик, сигар нис – нет, товарищ, сигарет нет. Хоп (хуб), бача – хорошо, пацан. Бохо-бохо – кушать. Ту чан соло аст? – сколько тебе лет? Рафта – был. Кашук – ложка. Ман тро мегоям – я тебя вы…бу. Кери хар – ишачий член. Як дакике сабр кун – подойти через одну минуту. Бале (бали) – слушаю, да, понимаю (чаще в телефонном разговоре). Парванис – все равно, безразлично. Пайса нис – денег нет. Брим сайку – пойдем посмотрим. Шурави (шоурави) – советский. Китаб – книга. Дуст (дост, мн. достлар) – друг. Дукан – лавка, магазин. Кантин – небольшой магазин (в контейнере). Бисёр-бисёр – много-много. Чи аст? – что есть (что имеешь, в смысле – на продажу)? Контрол – предъяви, покажи, проверка, обыск, осмотр товара на качество. Чан пайса? – сколько денег (стоит)? Духтар – девочка. Ханум – жена. Хона – дом. Мехмонхона – гостиница, гостевая комната. Таёра, геликоптар – вертолет. Пико – пулемет ПК. Дашика – пулемет ДШК. Зур – хорошо, красиво. Дошман (душман) – враг, противник. Чарс – анаша (гашиш). Эпиум – опий. Дорухона – аптека. Барб – парикмахерская. Трафик – дорожная полиция. Саур – апрель. Кебоб – шашлык. Гушт – мясо (сырое). Балик – рыба. Хар – осел. Шароб – виноградный самогон. Дивана – безумный, сумасшедший. Майдон – площадь, перрон аэропорта. Сарбоз, аскер – солдат. Чой – чай. Биринж – рис. Тупчи – пушка. Качал – картофель. Карам – капуста. Кабак – арбуз. Нон – хлеб. Бародар – брат.