Клоун, а не дворецкий. Впрочем, мне нет дела до его гардероба до тех пор, пока Бласетт выполняет свои обязанности. А выполняет он их идеально, и жаловаться мне не на что.
— Я забрал ваш смокинг из чистки, чэр. Прибывшая корреспонденция на вашем столе, — он шел за мной, отчитываясь о проделанной работе. — Спешу вам напомнить, что завтра у чэры эр’Тавиа день рождения. Двести один год.
— Думаю, будет любезным послать ей цветы.
— Как скажете, чэр. Но прошлый букет она вышвырнула на помойку.
— Это не повод быть невежливым, Бласетт. Возможно, ей не понравились розы. Давай на этот раз попробуем хризантемы. Белые и желтые. В достаточном количестве. Купи их у цветочницы на улице Модисток. И отправь с курьером.
— Что написать в записке?
Я на секунду задумался, изучая в окно пожелтевший сад, за которым скрывалась кладбищенская ограда.
— Ничего особенного. От чэра эр’Картиа с почтением и уважением.
— Старая ведьма этого явно не заслуживает, да простит мои слова чэр. Никогда не забуду, как этот божий одуванчик засветил булыжником в окно обеденного зала. Возможно, мусор — ее рук дело.
— Вы со Стэфаном просто сговорились, — возмутился я. — Очерняете несчастную старуху. Она и мухи не обидит.
— Осмелюсь возразить, чэр. Сто лет назад ваша соседка была замужем за одним из Палаты Семи. Это все знают, и, как говорят, без нее не принималось ни одно важное политическое решение в Рапгаре. К тому же у этой леди есть причины рассыпать на вашем крыльце мусорное ведро — ведь у вас неплохие отношение с господином МакДрагдалом.
— Не вижу связи.
— Она считает, что полковник пнул одну из ее кошек, чэр.
— А он пнул?
— Конечно, нет, чэр! — возмутился Бласетт. — МакДрагдал предпочитает пинать только врагов Рапгара. Но попробуйте объяснить это «почтенной» чэре!
Он достал из кармана жилета золотой «Мьядо-хуэр» — мой подарок ему в честь десяти лет безупречной службы. Дворецкий ужасно гордится ка-гаскими часами и всегда находит причину посмотреть на стрелки.
— Приказать подать чай, чэр? Как всегда? В Дубовом зале?
— Да, благодарю. Через полчаса, — я подумал, что до этого времени стоит сходить в кабинет.
— А что делать с ужином? Не раньше восьми?
— Пожалуй.
— На одну персону? Госпожа Мьяка вновь не придет? — спросил он, словно бы невзначай.
— К сожалению, — сухо ответил я.
Прима-балерина национального театра мне давно надоела, на поверку она оказалась скучной и немного вульгарной особой, так что мы разбежались после трех встреч, опечалив всех моих домашних. Слуги все еще тешат себя надеждой, что я найду замену Клариссе и, чего доброго, наконец-то женюсь. Бласетт как-то обмолвился, что дому давно нужна хозяйка. Мне, кажется, он сговорился со Стэфаном и Полли.
— Купи мне завтра свежий номер «Времени Рапгара».
— Он будет у вас на столе утром, чэр.
— Это все. Хотя нет. Крыльцо требует уборки.
Дворецкий закатил глаза и, сетуя, что пора поставить капканы на хулиганов, удалился по увенчанному охотничьими трофеями коридору.
Я решил, что будет вежливым заглянуть на кухню, поприветствовать Полли. Она всегда рада меня видеть. Войдя в Дубовый зал, я посмотрел на стеклянный потолок, заваленный листьями, сквозь который проникали тусклые, золотистые, не жгучие лучи осеннего солнца.
Когда один из моих предков проектировал этот дом, он пожалел одиноко стоящий молодой дубок и выстроил особняк вокруг дерева. Спустя века, дуб вырос, и теперь его ствол торчит прямо посредине зала. На высоте двадцати футов дерево окружает стеклянная крыша, а над ней колышется крона.
Пару раз во время сильных зимних ветров, оторвавшиеся ветки падали, разбивали стекло, приходилось делать ремонт, но на дуб я не в обиде. Он такой же член моей семьи, как и остальные немногочисленные жильцы огромного дома. Я лазал по этому дереву еще мальчишкой…
С кухни раздавался приглушенный гул камнепада. Оба голоса Полли ни с чем не перепутаешь.
— Я так тебе скажу, моя девочка. Приготовление блюд — это искусство. И, как всякое искусство, оно содержит в себе маленькие тайны. Те же самые худосочные жвилья. Не смотри, что люди, а их кухня славится на весь мир. Мол, она изысканна, бесподобна и очень пикантна. А знаешь почему? У стряпни жвилья, у этой высокой кухни тоже есть секрет. Не нужно много ума, чтобы приготовить зеркального карпа с чесноком и тмином или булгонскую утку, или хорошую кохеттскую пасту с ветчиной, или гусиную печень в мадере с тмином. С этим справится и криворукий поваренок. Все дело в соусах. Жвилья знают их пятьдесят тысяч и по праву гордятся этими рецептами. С хорошим соусом можно съесть все, что угодно.
Грохот посуды на мгновение заглушил слова поварихи.
— Даже тот ужас, что готовят в кафе и ресторанах Сердца, считающихся лучшими в Рапгаре. Так что мой секрет прост — вкусная еда и еще более вкусный соус. Кстати, ваша магарская пища тоже не лишена приятности, но, на мой взгляд, излишне остра. Все эти тонны перца, карри и лимонов на одну небольшую тарелку хороши, чтобы убить заразу, встречающуюся в дикой стране, но вовсе не для того, чтобы порадовать желудок гурмана.
Я остановился в дверях, наблюдая, как моя кухарка одной парой рук рубит здоровенным поварским тесаком салатный лук, а другой парой взбивает в прозрачной плошке яичные белки с сахаром.
Полли из племени махоров. А это значит, почти девять футов роста, сила слона, грация бегемота, четыре руки и две рогатые головы. Ее родовое имя не выговорит даже такой полиглот, как Стэфан, поэтому все предпочитают называть повариху приближенным к первому из сорока ее имен — Полли.
Не кривя душой, могу сказать, что она — одна из лучших мастеров кухни в Рапгаре. Махорша работает на нашу семью со времен юности моего отца, и я вырос на ее замечательных блюдах. Много раз Полли приглашали в самые модные рестораны жвилья, а также к благородным чэрам в Небеса и Золотые поля, но она всегда отвечала отказом, даже несмотря на обещанные горы фартов. Этот дом давно стал для нее родным, и менять его на что-то новое на старости лет она не собиралась.
Правая голова махорши внимательно следила за приготовлением еды, в то время как левая беззаботно общалась с Шафьей и Эстер.
Почувствовав движение, Полли обернулась, и оба ее морщинистых, серокожих лица расплылись в счастливой улыбке.
— Тиль! Мой мальчик! — ей единственной из слуг позволено обращаться ко мне так, как в детстве. — Когда ты вернулся?!
— Здравствуй, Полли. Привет, Эстер. Доброго дня, Шафья. Только что приехал.
Стафия растянула зубастый рот, что означало бурную радость, а служанка отвлеклась от мытья посуды, подняла голову и гортанно сказала:
— Доброго дня, саил [20] Картиа.