— Остановите спуск, — глухо доносится из-под воды, — что-то темнеет внизу…
— Что вы увидели? — нетерпеливо спрашивает Абст.
— Какая-то тень. Пусть Глюк потравит светильник.
— Линь светильника у меня. Спускаю на метр.
— Я увидел ее! — раздается взволнованный голос Леонарда. — Вот она, лодка: лежит на скальном карнизе, метров на десять ниже меня. Она накренилась на борт!..
— Лучше глядите! — кричит Абст. — На грунте она или на скале? Видите грунт?
— Нет, шеф. Дна я не разглядел. Внизу все скрыто в сером тумане. Потравите светильник!
Абст исполняет требование водолаза.
— Все равно, — звучит в динамике, — серая мгла — и ничего больше. Наверное, здесь много глубже, чем мы думали. Лот, когда его бросили, упал на карниз или на палубу лодки.
— Понял вас, Леонард. Опишите лодку!
— Спустите меня еще метра на три—четыре.
— Спускаем! — Абст делает знак Глюку, и тот травит сигнальный конец. — Стоп! — командует Абст Карцову.
Секундомер остановлен.
— Восемьдесят четыре секунды, — докладывает Карцов.
Движением пальца Абст сбрасывает показания секундомера, снова включает его.
— Глубина пятьдесят девять метров, — сообщает он в микрофон. — Пробудете здесь девять минут. Не теряйте времени, рассказывайте!
Водолаз сообщает. В поле зрения середина лодки; корма и нос теряются в сумраке. Крышка рубочного люка откинута — Леонард висит над мостиком, ему это хорошо видно. На палубе, где она освещена, пробоин нет. Борта же лодки не видны.
— Самочувствие? — спрашивает Абст.
— Хорошее, шеф. Отличное. Вокруг так красиво. Будто во сне. Я вот что сделаю: спущусь на палубу! Пусть Глюк потравит сигнал и шланг.
Абст вопросительно глядит на рыжебородого. Тот пожимает плечами.
— Травите потихоньку, — решает Абст. И командует в микрофон: — Леонард, я спущу вас на три минуты. Осветите рубочный люк, загляните в него!..
— Сделаю, шеф, — отвечает водолаз. — За меня не беспокойтесь. Дышится легко, все идет хорошо. Если б кто видел, какая здесь красота!
Глюк хмуро сдает несколько метров сигнала и шланга. Карцов следит за секундомером. Стрелка заканчивает второй круг.
— Стою на палубе, — раздается в динамике. — Очень скользко: ноги разъезжаются. Смех, да и только! Эй, Глюк, трави линь светильника, чертов сын! Я внизу, а фонарь где-то над головой, освещает мне темя…
Абст опускает светильник.
— Вот так, — говорит Леонард. — Теперь я у мостика… Забрался на него.
Стрелка секундомера сделала еще один круг. Наблюдая за ней, Карцов в то же время чутко прислушивается к докладам водолаза. Голос его звучит весело, бодро. Куда девался страх, который испытывал Леонард перед погружением!.. Перемену в настроении глубоководника можно объяснить одним: видимо, началось действие азотного наркоза.
Глюк мрачен: тоже заметил неладное… Абст же делает вид, что все идет гладко.
Некоторое время в динамике слышится лишь тяжелое дыхание Леонарда. Но вот вновь звучит его голос:
— Шеф, я уже там!
— Где? — кричит Абст. — Неужели спустились в люк? Вы в боевой рубке?
— В центральном посту, шеф!
— Осторожно, Леонард! Идите назад!
— Минуту… Подошел к двери командирской каюты. И дверь отперта! Я увидел сейф. Вот он, железный ящик, лежит у переборки!
— Хватайте его, — вопит Абст, — хватайте и выходите из лодки! — Он оборачивается к Карцову: — Сколько?
— Пять минут и двадцать секунд, — сообщает Карцов. И мысленно добавляет: “А глубина около семидесяти метров!”
— Взял ящик, — докладывает Леонард. — Тяжелый, дьявол, хоть и малыш. Тащу его к трапу…
— Выбирайте слабину, — шепчет Абст помощникам. — Осторожно!
Он раскраснелся от возбуждения, вытирает пот со лба.
И вдруг все цепенеют.
Водолаз начинает петь!
В наступившей тишине дико звучит его голос, высокий, прерывистый:
Ах, мой милый Августин, Августин!
Все прошло, все прошло…
Шланг и сигнальный конец выходят из воды свободно. Это значит: водолаз карабкается наверх, он еще в сознании. Быть может, все обойдется.
Секунды бегут. Карцов представляет себе: с тяжелым ящиком в руках водолаз лезет по отвесному трапу. Он напрягает все силы. А это усиливает действие сжатого азота…
Еще полминуты долой. Динамик звучит не переставая. Но водолаз уже не поет. Телефон доносит хаос звуков.
Глюк помогает Леонарду, осторожно подтягивая сигнальный конец. Но с каждой секундой трос все медленнее выползает из-под воды.
— Еще немного — и он выберется, — бормочет Глюк, взглянув на отметку на тросе. — Еще метра два!..
— Погодите, — едва слышно доносится из динамика. — Дайте передохнуть!
Глюк задерживает трос.
— Отдохните, Леонард, — поспешно говорит Абст. — Крепче держите ящик!
— Держу… О, черт! Он упал. Я выронил его, шеф, и он грохнулся в лодку!..
— Отдыхайте. — Абст раздосадован, едва сдерживается: — Соберитесь с силами — и наверх!
— Пустяки, — хрипит динамик. — Сейчас я вздремну немного, потом спущусь за ним. Это недолго, я только подремлю с четверть часа…
Абст делает знак Глюку. Тот осторожно тянет сигнальный конец.
— Не тащите, — звучит слабеющий голос Леонарда, — я все сделаю сам…
— Восемь минут прошло. — Карцов показывает Абсту секундомер.
— Леонард, выходите наверх! — кричит Абст.
Ответа нет.
Сунув Карцову линь от подводного светильника, Абст спешит к Глюку, хватается за сигнальный конец. Трос не поддается.
— Леонард, за что вы Там держитесь? Немедленно выходите наверх! Слышите меня, Леонард?
Динамик молчит.
— Тянем! — командует Абст. — Вальтер, беритесь за шланг, но — осторожно!
Снова усилие. Абст и Глюк стараются изо всех сил. Трос не поддается. Вальтер застыл, вцепившись в натянутый резиновый воздухопровод.
…В течение последующих пяти часов Абст и его помощники тщетно пытались вытащить водолаза, застрявшего в затонувшей лодке.
Потом Глюк нырнул в кислородном респираторе и на глубине двадцати пяти метров перерезал трос и резиновый шланг.
“Випера” приняла еще одну жертву.