— Есть любопытная новинка, эксцеленц, — сказал работник, ставя гармошку на стеллаж. — Очень занятно.
Он вопросительно посмотрел на шефа. Тот кивнул.
Человек быстро прошел в глубину склада, спустя минуту вернулся в сопровождении инвалида — тот двигался, опираясь на палку. Его усадили, предложили поднять штанину. Под ней оказался протез — Гейдрих отчетливо увидел металлический коленный шарнир, еще выше — ремни крепления. Владелец искусственной ноги продемонстрировал, как надо вскрыть ее полость ниже колена, достать оттуда наушники, включить передатчик и привести в действие ключ.
— Сколько таких устройств? — спросил Канарис.
— Пока сто десять, — доложил работник. — На днях будет доставлена еще сотня. Людей хватит на все. Практически подготовка завершена. Радисты могут приступить к работе хоть завтра.
Канарис и Гейдрих вышли из склада.
— Полтораста — двести радистов будут действовать в России под видом беженцев, покинувших свои дома из страха перед немцами. Задача: сеять панику, слухи, — словом, вносить в большевистский тыл дезорганизацию и хаос. А главное, вермахт получит полную информацию о том, что происходит перед его наступающими колоннами.
Проговорив это, Канарис посмотрел на Гейдриха. Он ждал реакции собеседника.
Гейдрих не спешил с ответом. После осмотра склада настроение его отнюдь не улучшилось. Получив приглашение Канариса посетить этот лагерь аусланд-абвера [46] , он много думал о причинах такой любезности адмирала. Можно было не сомневаться, что Канарис оторвал его от дел вовсе не для того, чтобы показать диверсантов и аппаратуру, подготовленные для действий против России. Что же тогда? Гейдрих терялся в догадках, но пока ничего не прояснил.
— Весьма благодарен, — сказал он наконец. — Все, что я видел, очень мило, дорогой адмирал. Проделана большая работа, она даст свои результаты. Фюрер будет доволен. А теперь попрощаемся. Сейчас у нас с вами уйма дел, не так ли?
И он тепло улыбнулся Канарису.
Тот кивнул в знак того, что все очень хорошо понимает, целиком согласен с собеседником. И вдруг сказал:
— Группенфюрер, в это трудное время я хотел бы предостеречь вас.
— Что такое? — надменно проговорил Гейдрих,
— Имеется в виду некая фотография. — Канарис помолчал. — Снимок касается одной из ваших родственниц. — Снова возникла пауза, более продолжительная. — Родственницы старшего поколения… — Канарис сделал третью остановку.
Все это время собеседники глядели в глаза друг другу. Гейдрих не разжал губ, и адмирал продолжал:
— Фотография попала ко мне случайно, Я бы сказал точнее, по счастливой случайности.
— О каком снимке вы говорите? — не выдержал Гейдрих.
— На нем изображено надгробие. Судя по надписи и номеру захоронения, это надгробие сооружено на могиле вашей бабушки, может быть — тетки. Вот, посмотрите.
Гейдрих взял фотографию, мельком оглядел ее и вернул. Лицо его прояснилось.
— Фамилия и инициалы, — сказал он ровным голосом. — Год рождения и дата смерти. Да, могила моей бабушки со стороны отца. Не понимаю, чем взволновал вас этот снимок.
— Взволновало сообщение моего доверенного человека. Он утверждает: некое лицо, у которого добыт данный снимок, располагает еще одной фотографией той же могилы. Но на втором снимке доска надгробия иная. Приведено полное имя покойной. Кроме того, сделан перевод на… другой язык.
Гейдрих молчал.
— У вас есть враги, группенфюрер, — мягко сказал Канарис. — Но еще больше у вас друзей. И я хочу, чтобы вы знали: они не дремлют, эти ваши друзья.
— Кто хозяин снимков?
— Увы, он не немец и живет не в Германии. Но сети расставлены, и я надеюсь поймать этого человека в ближайшее же время. Как только это случится, он будет передан в ваше распоряжение.
В тоне, каким были сказаны эти слова, Гейдрих уловил плохо скрытую насмешку. Он холодно кивнул адмиралу и направился к машине.
К злобе и ненависти, которые он всегда испытывал к Канарису, сейчас примешивался страх. Было ясно, что второй снимок тоже находится у Канариса и что он, Гейдрих, никогда не узнает, кто и при каких обстоятельствах проник в его тайну.
Теперь стало понятно, зачем глава абвера пригласил его в этот лагерь. Проведал, что РСХА охотится за его секретами. Подготовил и нанес ответный удар. Недвусмысленно предупредил Гейдриха о своих возможностях…
2
На следующее утро Гейдриху доложили, что вернулся штандартенфюрер Теодор Тилле. Группенфюреру было известно, что Альфа, как теперь именовалась в картотеках СД Эстер Диас, то есть Саша Сизова, заброшена в Советский Азербайджан и уже дала знать, что у нее все благополучно. Тем не менее Тилле был немедленно впущен в кабинет: операции придавалось важное значение, глава РСХА хотел знать подробности.
Выслушав рассказ о том, как была организована и проведена генеральная проверка нового агента, Гейдрих некоторое время разглядывал сидящего перед ним человека, чуть покачивая головой. Казалось, он озадачен.
— Кто все это придумал? — наконец проговорил он. — Неужели вы сами, штандартенфюрер?
Почувствовав в словах начальника похвалу, Тилле скромно улыбнулся.
— Я главную ставку сделал на ампулу с ядом. Приказал Альфе самой выбрать ампулу из дюжины других, находившихся в коробочке, вшить в угол воротника своей блузки. Она видела, что произошло, когда одну из этих ампул раздавили во рту овцы… Все было сделано чисто, шеф. Ампулу Альфы мы лишь в последний момент подменили фальшивой…
— И она воспользовалась ампулой?
— В ту самую минуту, когда поняла, что вот-вот будет схвачена «чекистами». Разгрызла ампулу и рухнула, потеряв сознание. Это был нервный шок. Ее долго приводили в чувство.
— Как она вела себя, когда все раскрылось?
— Вспоминаю, и мне делается страшно. — Тилле усмехнулся. — Первый, кого она увидела, когда очнулась, был гауптштурмфюрер Бергер. Собрав все силы, она поднялась на ноги и надавала ему пощечин. Потом с ней сделалась истерика…
— Ее можно понять, — сказал Гейдрих. — Этот ваш Бергер, он еще дешево отделался. Все должно иметь свои пределы, Тилле. Боюсь, здесь вы хватили через край.
— Спустя день мы помирились. Шеф, я взял смелость сказать ей, что вы уже все знаете, восхищены тем, как она держалась, представите ее к награде.
— Ну, а она?..
— Мне показалось, оживилась…
Гейдрих расхохотался. Затем спросил, как отнесся ко всей этой истории супруг Эстер Диас.
— Я был предусмотрителен и в те минуты, когда самолет, в котором находилась Альфа, набирал высоту, посадил Энрико Диаса в автомобиль и отправил в Пехлеви. Оттуда его увезли в Германию… Таким образом, он ничего не знает.