— Меганики, например. Они технологии не потеряли.

— Если у них кибер-руки, это не значит, что они могут ими дотянуться до спутника.

— Знаю. Для управлением спутником нужна принимающая антенна, — кивнул Франц.

— Чего?! — не понял Герман.

— Ну… Такая тарелка, через которую в небо идет сигнал. В Городе такой нет, это точно. Наши проверили.

— Значит, это не Меганики, — уверенно сказал Герман.

— Нет. Это Меганики. Слушай дальше. Наши забили тревогу, но ничего найти не смогли. Вообще ничего, кроме того цилиндра и остаточных симптомов облучения. Кстати, через четыре часа они полностью проходят. Так вот, пока на Базе думали, кто-то жахнул излучением по территории Медоедов. Мы успели вовремя, зараза еще не распространилась. Почти всех спасли. Но сорок человек из клана исчезли. Словно их и не было. Вот тогда-то я и решил провести собственное расследование.

— Уж ты бы провел! — хмыкнул Герман. — Расследователь…

— И провел! — разгорячился Франц. — Пока мы сидели с тобой в подвале, спутник ударил по району Мусорщиков. Нам повезло, А-излучение поражает тех, кто находится на поверхности земли. А потом мы с тобой что увидели? Правильно. Мы увидели, как Меганики грузили тела сонных Мусорщиков в машину. Этим и объясняется пропажа Медоедов. Меганики планомерно облучают районы города. А затем заметают следы, подбрасывая красный тиф. Кто будет искать пропавших и думать, что произошло, когда надо справиться с болезнью и трупы сжигают без счета?

— Не понимаю, зачем им это надо? — удивился Герман.

— Не знаю, — покачал головой Франц, — я хотел узнать, и не только я, но…

— Значит, Меганики, не имея этой… как ее… приемной антенны, — перебил его следопыт, — управляют военным спутником и лупят по Городу сонной дурью, так?

— Да, — подтвердил юный Госпитальер.

— Ты сам-то себе веришь? Будь у Мегаников доступ к этому спутнику, они бы давно им воспользовались и перебили всех мутантов. Что-то не так в твоих догадках.

— Знаю. Что-то не сходится. Возможно, за Меганиками стоит кто-то еще.

— Угу. Багажники. А за Багажниками Кошачьи дети. Чушь все это!

— И вовсе не чушь! — обиделся Франц. — Если мы поймем, зачем Меганики собирают тела, возможно, нам удастся узнать, кто стоит за ними.

— Вставай! — бросил Герман, внезапно решившись. — Отведу тебя к Кра. Расскажешь ему свою нелепую историю. Там подумаем, что делать. Заразу я все равно выбросил, так что большой опасности ты сейчас не представляешь.

— Мне бы на Базу вернуться, — жалобно пробормотал Франц, — надо своим рассказать, что я видел.

— Вернешься. От нас до вашей Базы два района. Проведу тебя, так и быть. Смотри лучше под ноги, а то в реку к рыбам загремишь…

Они двинулись дальше. Уже на самом конце моста, перед тем как ступить на твердую землю, Герман услышал, как Франц пронзительно вскрикнул за спиной. Следопыт резко обернулся и успел увидеть только, как под Госпитальером проваливается металлическая балка и он летит вниз. Забыв про осторожность, Герман прыгнул, сам едва не улетев в разверзшуюся пропасть, и успел схватить Франца за руку. Парень отчаянно кричал, болтая ногами над мутными водами Майна. Мелкие рыбешки выпрыгивали из воды и ловили в воздухе падавшие сверху камешки и травинки, крупные земноводные плавали по самой поверхности, ожидая более крупную дичь. Герман вдруг осознал, что обросший настом металлический остов моста совсем ненадежен. Крысокот, повизгивая, бегал кругом, не зная, чем помочь хозяину. Герман осторожно продвинулся еще ближе к провалу, что было с точки зрения здравого смысла совершенным безумием, крепко обхватил тонкую руку Франца и аккуратно потащил парня наверх. Бугры мышц вздулись на крепких руках охотника.

«Парень — сущее наказание, похоже, он просто притягивает неприятности, — подумал Герман, — если бы я его не встретил, уже был бы дома».

— Держись!

Госпитальер потянулся и схватился что было сил за его руки. Так может держаться только тот, кто отчаянно хочет жить. Охотник отползал все дальше от края, моля всех богов о том, чтобы балки под ним оказались достаточно крепкими и выдержали…

То ли боги услышали его молитву, то ли он был достаточно осторожен, но через минуту Герман и Франц сидели поодаль от дыры и тяжело дышали.

— Ты просто человек-приключение! — проговорил наконец Герман.

— Ага, мне все это говорят, — откликнулся все еще бледный Франц и улыбнулся, обнажив ряд белых зубов.

Неожиданно для себя Герман рассмеялся. Наверное, ему на роду написано все время вытаскивать мальчишку из неприятностей.

— Ладно, пошли. — сказал он, поднимаясь. — Время не ждет!

Франц было потянулся к мешку, но Герман покачал головой:

— Тут недалеко осталось. Лучше я сам.

Они обогнули дыру и направились дальше. Левее и впереди уже виднелись приземистые здания района Нидеррад и лесные массивы бывшего Парка справа. В давние времена здесь было местечко, называемое Лесной стадион, а теперь располагались охотничьи угодья клана Ветродувов.

Глава третья

ПУСТЬ СУЩЕСТВА, КОТОРЫЕ НАЗЫВАЮТ СЕБЯ ЛЮДЬМИ, ГОВОРЯТ:

И решил Господь в бесконечной мудрости своей испытать детей своих пламенем и мором. И было так. И выжил лишь тот, кто верил Ему, и чтил Его, и пошел за Ним, не оглядываясь в прошлое. И вел Он их сквозь Черные века, даруя силу. И выжили они, вернувшись в мир, и повстречали теней. И жили они вместе с тенями, делясь с ними кровом, хлебом и семенем. И создали они кланы.

ВНЕМЛИТЕ ГЛАСУ ЧИСТОГО РАЗУМА:

И решил Господь в мудрости своей испытать детей своих пламенем и мором, ибо многие из них предались тьме. И было так. И выжили те, кто верили Ему, и чтили Его, и пошли за Ним, не оглядываясь в прошлое. Но были и те, кто шел за Ним, но души их были полны злобы и тьмы. И выжили они в Черные века, и вернулись в мир вместе с детьми Его, повстречав теней. Паршивы овцы, делящие с тенями кров, хлеб и семя. И сами они стали тенями, и создали кланы, отравляя жизнь детей Его.

Последний Завет. Книга Нового мира. Послание заново рожденным. Ст. 1

— Говорят, Ветродувы — жуткие скупердяи! — неожиданно заявил Франц, так что Герман даже поперхнулся и свирепо уставился на своего спутника: секунду назад мальчишка был на краю смерти, а теперь на тебе — рассуждает о прижимистости членов его родного клана.

«Похоже, парень далеко пойдет, — подумал Герман, — такой наглости можно только позавидовать».

— Интересно, вы, Госпитальеры, все такие нахальные? — поинтересовался он.

— Все! — не моргнув глазом ответил Франц. — Просто мы всегда говорим то, что думаем, стараемся никогда не скрывать то, что у нас на уме. Так честнее, на мой взгляд…

«Еще бы вам не говорить все, что у вас на уме, — подумал Герман. — Когда все вокруг знают, что убить Госпитальера равносильно самоубийству, можно молоть языком все, что только в голову придет!»