— Не отвечает он, — сказал наконец Храмов, заново нажимая кнопки.
Он нажал только две, оба друга хорошо это видели.
— Ох, елы-палы! — вздохнул Антон, отходя к обочине и присаживаясь на корточки. — Начался отдых!
Илья тем временем четко и кратко рассказывал кому-то в трубку о происшествии. Через несколько минут он убрал телефон в карман.
— Ну что там? — спросил Антон.
— Ждать велели, — сообщил Храмов.
— Слушай, может, мы пока машину его осмотрим? — предложил Антон. — Ну, узнаем хотя бы — что за человек, откуда? Как-то он мало похож на местного.
— Ты что, с ума сошел? — спросил Илья. — Ничего нельзя трогать до приезда полиции! И вообще, давайте-ка отсюда отойдем подальше. В машине лучше посидим.
— Да, ты прав, — сконфуженно пробормотал Антон. — Как же я мог так лопухнуться? Вот странно: когда книжки читаешь детективные, все герои полными дураками кажутся. Думаешь, вот ты бы ни за что такую глупость не сделал. А вот случилось на самом деле, и ты словно все остатки ума растерял.
— Хорошо, что собрать успел, — бросил Храмов, шагая в сторону машины Антона. — Давайте за мной.
Данько пошел следом, Славик Капитонов двигался как-то неуверенно, словно на ватных ногах. Вдруг он согнулся пополам и, пошатываясь, дернулся в сторону от дороги, к одинокому кусту, возле которого его и вывернуло наизнанку…
…До приезда полиции коротали время в «Ниве». Практически не разговаривали, только неумолчный Антон, на красноречие которого не могли повлиять даже экстраординарные события, все продолжал то высказывать различные версии случившегося, то порываться подойти и «хотя бы издали посмотреть, что там и как». Илья каждый раз пресекал его намерения, поглядывая на Славика. Тот, совсем зеленый, притих на заднем сиденье. Периодически он принимался сокрушаться о том, что их угораздило приехать в Бережное именно этим днем, когда тут произошло такое ЧП, на что Антон возражал, что ничего страшного нет и, наоборот, это даже интересно. Оптимист Данько уже успел оправиться от потрясения и теперь воображал себя чуть ли не главным следователем.
Наконец к месту трагедии подъехала полицейская машина, а почти сразу за ней появился мотоцикл. С мотоцикла слез мужчина уже далеко за пятьдесят, худой, но жилистый и немного нескладный, с рыжеватыми усами. Он первым делом подошел к полицейской машине и через окно заговорил с одним из оперативников.
— Это еще что за почтальон Печкин? — толкнув Илью в бок, шепотом спросил Антон.
Тот не стал тратить время на бестолковый ответ, ибо знал ровно столько же, сколько и его приятели. Затем мужчина с усами и один из полицейских подошли к ним.
— Вы вызывали полицию? — строго спросил человек в форме с погонами майора.
Илья подтвердил, что они, и, достав приготовленные всеми троими документы, протянул их полицейскому.
— А вы куда же это направлялись? — сощурил карие глаза мужчина с усами.
— В село Бережное. Друг у нас там живет. А сами мы из Волгограда. Вот едем в отпуск, — принялся подробно рассказывать Антон. Ему казалось, что чем более открыто и охотно он расскажет, тем скорее их отпустят.
— Это что же за друг такой? — поинтересовался усатый. — Я в Бережном всех знаю…
— Сергей Воеводин, — сообщил Антон, и ему показалось, что щека усатого как-то странно дернулась.
— А вы сами кто? — спросил Данько.
— Я-то сам участковый здешний. Круглов моя фамилия, зовут Василий Андреевич, — назвался усатый. Потом он пристально посмотрел на Антона и спросил: — Вы что же, предупреждали о своем приезде?
— Ну, конечно, как же иначе! Давно договорились! Только он вообще-то нас встретить должен был, но почему-то не встретил.
— Да? — с заинтересованным видом повернулся к нему астраханский полицейский. — А почему не встретил? Может, тут групповое убийство?
— Да что вы такое говорите, Александр Палыч! — вскричал усатый. — Нам одного убийства по горло! Как снег на мою голову, ты подумай!
В это время к майору полиции подошел один из людей, осматривавших брошенный посреди дороги «Фольксваген». Он протянул ему паспорт, завернутый в полиэтиленовый пакет, и что-то негромко произнес. Полицейский выслушал и кивнул. Потом повернулся к усатому и сказал:
— Ну вот что. Дело это не наше. Погибший — человек приезжий, из Москвы. Убили его, считай, в вашем районе. Так что вызывайте, Василий Андреевич, собственную опергруппу. Мы, конечно, сделаем предварительную работу, ну а вести это дело вам.
— Да помилуйте, Александр Палыч, какая ж у нас опергруппа? — запричитал усатый Василий Андреевич. — Один я на всю округу! Да у меня из необходимых для осмотра материалов и нет ничего! Сами знаете, как мой участок финансируется! Я давно городскую управу прошу, слезные письма пишу, чтобы…
— Ладно-ладно! — поморщившись, досадливо остановил участкового майор. — Так и быть, поможем, конечно. Тут, может, и криминала никакого нет. Сейчас послушаем, что наш врач скажет.
К ним как раз подходил невысокого роста, лысенький человечек лет пятидесяти, с чемоданчиком в руках.
— Ну что, Валентин Алексеевич? — обратился к нему майор.
— У него черепно-мозговая травма, несовместимая с жизнью, — заговорил судмедэксперт. — Височная кость пробита. Смерть наступила не более двух часов назад. Думаю, примерно час сорок прошло. Пока больше ничего определенного сказать не могу.
Капитонов почувствовал очередной приступ дурноты. Он вообще отвратительно переносил всякие подробности медицинского характера.
— Слушай, Валентин Алексеевич… — Майор доверительно взял врача под локоть. — А не мог он сам удариться?
— Не думаю, — покачал круглой головой Валентин Алексеевич. — Об этом говорит и характер раны, и отсутствие поблизости предмета, о который он мог удариться. И потом, он же зачем-то вышел из машины! Зачем? Посреди дороги?
Майор, нахмурив брови, молчал и постукивал носком ботинка по асфальту. Потом повернулся к усатому и сказал:
— Вот так вот, Василий Андреевич! Поздравляю тебя с убийством!
— Первый раз в наших местах! — горестно протянул тот. — Господи, думал, на пенсию спокойно уйти, а тут тебе такой сюрприз подвалил!
— Не дрейфь, Андреич! — поддержал его подошедший к ним парень с погонами лейтенанта. — У нас в городе убийства каждый день. Мы уж привыкли!
— Так забирайте и это! — со всей щедростью в голосе попытался откреститься Василий Андреевич, но у астраханской полиции хватало своих висяков. Никому не хотелось вешать на себя еще и это убийство непонятно кого.
— Как хоть его зовут-то? — спросил Василий Андреевич.
Майор раскрыл паспорт, который держал в руках, и вслух прочитал имя и фамилию, которые уже успел забыть:
— Голубев Игорь Николаевич…