В 2.40 группу встретил прапорщик Николаев, отошедший от позиции на юг.
— Ну, что на объекте? — спросил Грачев.
— То, что вы сами видели. У «духов» все в обычном режиме. Часовые на вышках, караульные с начальником и помощником в караулке.
Грачев повернулся к белорусам:
— Займите позиции где-нибудь здесь, но чтобы видели меня. По моему сигналу подойдете.
— Понятно, — ответил Шинкевич. — Но как мне работать бесшумно, имея пулемет и гранатомет?
— Черт, об этом Седой не подумал, что для него нехарактерно… Ну, что ж, тогда корректируем план. В штурмовую подгруппу войдет Бурят; ты же после того, как мы проникаем в караулку, идешь к воротам и дожидаешься Кота.
— Понял.
— А я ни хрена не понял, — сказал Николаев.
— Погодите, все всем сейчас станет ясно. План действий таков: ты и Кот снимаете часовых на вышках. Кот сейчас выбирает позицию для отработки западных постов; тебе же, Бурят, надо определиться с позициями ликвидации восточных постов.
— А чего с ними определяться? Прямо с позиции наблюдения и сниму «духов».
— Прожектора не помешают?
— Не должны. Часовые светят — светили до этого по крайней мере — выше позиции. Я их видел хорошо. А на рассвете вообще должны вырубить светотехнику.
— Посмотрим… Значит, ты снимаешь часовых. Затем проводишь меня и Голубя на территорию складов по коридору в минном поле. Блондин отправится к воротам, к нему подойдет Кот. Отстреляв «духов», минируем склады и автомобили.
— Теперь все понятно, Грач!
— Блондин и Голубь — на месте. Веди к объекту, Бурят!
Старший лейтенант и прапорщик, используя естественные укрытия, вышли на позицию наблюдения снайпера.
— Вот, Грач, и проволока в два ряда, и минное поле между ними. Караулка за «колючкой».
Но Грачев смотрел на вышки.
— Да, отсюда ты должен снять часовых восточных постов.
— Сниму, не волнуйся. А вот чтобы подойти к месту прохода через минное поле, необходимо либо подняться по обрыву, что проблематично, либо обойти его, на что уйдет время. Немного, но уйдет. А у нас нет никакой гарантии, что помощник начальника караула не поглядывает из своей каморки на северные вышки. Отсутствие часовых он заметит.
— Гарантии, Бурят, нет, но нет и подтверждения тому, что «дух» смотрит на вышки. Мы, наблюдая за объектом, этого не заметили.
— Сам знаешь, Грач, при отработке подобной задачи всяко может произойти. Не смотрел помощник начкара на посты, а тут вдруг посмотрит…
— И что ты предлагаешь?
— Пройти заграждение левее караулки. Тогда мы времени практически не теряем.
— Но там более насыщенная минами полоса!
— Я все прикинул. Пройдем эту полосу. Вдвоем пройдем.
— Ладно, согласен…
В этот момент станция Грачева завибрировала сигналом вызова.
— Грач на связи!
— Это Кот. Позицию занял, готов для решения задачи.
— Хорошо, жди сигнала!
— Принял, отбой!
Грачев вложил станцию в карман:
— Кот на позиции и готов снять часовых западных постов. А ты, значит, будешь работать прямо отсюда?
— Вон, впереди канавку видишь?
— В такой тьме ее сам черт не увидит…
— Есть канавка. Оттуда я и отработаю посты.
— Занимай позицию.
Второй снайпер первой штурмовой группы прошел немного вперед и исчез в канаве.
Старший лейтенант подал сигнал рукой ожидавшим белорусам. Они тут же подошли.
— Голубь, остаешься со мной, — приказал Грачев. — Блондин, выйди за правый холм. Как только снайперы снимут часовых, двигай к воротам. Пока не подойдет Кот, отслеживай обстановку у караулки и посмотри на запоры — вам с Котом вход на территорию через эти ворота… Давай!
Затем Грачев посмотрел на часы — 2.57 — и вызвал на связь командира отряда:
— Седой, это Грач. Первая штурмовая группа к выполнению задачи готова.
— Ожидай сигнала.
Грачев отключил станцию и присел на валун, опершись спиной о прохладную поверхность подножия поросшего кустарником холма. Взглянул на белорусов.
— Отдыхайте, ребята. Присаживайтесь рядом, здесь места всем хватит. До рассвета еще два часа с лишним.
— Раньше приказ на отработку объекта поступить не может? — спросил Шинкевич.
Грачев пожал плечами:
— Не должен. Обычно мы работаем строго по плану, принятому командиром, а там… кто его знает. Все зависит от того, как будет складываться обстановка на главном объекте в Гермабаде.
— Понятно.
Белорусы-спецназовцы устроились рядом с российским офицером.
…На преодоление километра, отделяющего склады боевиков от селения Гермабад, группе майора Седова понадобилось двадцать минут. В 2.42, подойдя к южной окраине кишлака, командир вызвал на связь своего заместителя:
— Пегас, ответь Седому!
— На связи, — ответил капитан Коновалов.
— Мы у селения. Встречай.
— Где точно находитесь?
— У виноградника крайней южной усадьбы.
— Следуйте на юг тридцать метров, выйдете за холм. Туда подойдет Давыд. Он проводит вас ко мне.
— Принял!
Майор вывел группу за холм, где ее уже ожидал украинец, прапорщик Давыдюк.
— Приветствую вас, парни, — сказал он. — Следуйте за мной, здесь недалеко.
В 2.52 вторая штурмовая группа собралась на позиции наблюдения капитана Коновалова. Посмотрев на часы, Седов начал ставить задачу:
— Работаем по следующей схеме. На рассвете снайпер Ганс снимает часового на вышке и отстреливает сторожевого пса у мечети, далее группа сближается с южной стороной забора и преодолевает его. В усадьбе Давыд и Бек подходят к караулке и ликвидируют караул. К дому со мной с противоположной стороны идут Пегас и Ганс. На последнем — отстрел часовых в террасе. Отработав внешнюю охрану, моя подгруппа проникает в дом и работает по телохранителям Бурхона, а также по самому хозяину дома и его помощнику, Камару Акбару. На все про все у нас будет не более получаса — это с выходом сюда, на исходный рубеж. Во время работы моей группы Беку и Давыду отслеживать обстановку в селении и при необходимости поддерживать нас в доме. Но до этого, думаю, дело не дойдет. Вопросы, предложения?
— Командир, — подал голос Аппель, — часового отсюда я сниму без проблем, а вот до собаки, если она останется до рассвета у мечети, по дальномеру триста девяносто семь метров, а ваша винтовка «ВСС» «винторез» имеет предельную дальность четыреста метров. Мы имеем критическое расстояние до цели. Гарантировать ее полное поражение в данных условиях невозможно.