— Угощайтесь! — Антонов кивнул на накрытый стол. — Зная, что вы придерживаетесь определенных норм и табу, я предупредил, чтобы нам подали халяльную пищу, соответствующую канонам ислама.
— Спасибо, Виктор-джан.
Антонов налил себе из графина охлажденного клюквенного морса и заявил:
— Я слышал, вас вчера допрашивали в следственном комитете? Сколько длился допрос?
— Примерно шесть часов. Почти до семи вечера.
— Вы знаете, что вас собирались закрыть еще вчера?
Рахимбаев прерывисто вздохнул и ответил:
— Я был готов, говорил вам еще в пятницу, что все к этому идет.
— Как вы думаете, Солтанбек, почему вас до сих пор не посадили в изолятор?
Рахимбаев промокнул платком потное лицо и проговорил:
— По-моему, вы лучше меня это знаете, уважаемый Виктор Михайлович.
— Почему следователи, работающие по вашей преступной группе, до сегодняшнего дня не изменили ваш статус со «свидетеля» на «обвиняемого»?
— Виктор Михайлович!.. — Южанин бросил на него умоляющий взгляд.
— Согласно поправкам в УК от две тысячи тринадцатого года, деяния, предусмотренные пунктом «г» части второй статьи два-два-восемь, караются лишением свободы на срок от восьми до двадцати лет. — Антонов аккуратно отпил кисловатый напиток, поставил стакан на стол, после чего посмотрел на южанина и продолжил: — В вашем случае, как меня проинформировали свои люди в следственном комитете и наркоконтроле, обвинение собирается просить по максимуму — двадцатку.
— Виктор-джан, я отдал все, что смог собрать!..
— Я попросил знающих людей оценить ваши активы, Солтанбек.
— У меня одни долги! Я бедный несчастный пожилой человек.
— Вам и вашим близким принадлежат сотни гектаров земли в Воронежской и Липецкой областях. У вас есть домовладения и земельные участки в ближнем и дальнем Подмосковье. Это без учета наличности, вложенной вами в московскую недвижимость, в офисные и торговые точки. Специалисты говорят, что то, что они пробили, то, что принадлежит либо вам и вашей семье либо близким вам выходцам из Худжанда, стоит по рыночным ценам от четырехсот до шестисот миллионов. — Антонов зацепил вилкой ломтик темно-красного балыка, положил его на свежий хрусткий хлебец, сверху добавил дольку лимона, отправил в рот, прожевал закуску и сказал: — Причем не в рублях, а в американской валюте. — Виктор Михайлович промокнул губы матерчатой салфеткой и продолжил: — Между нами говоря, вы основательно наварились на поставках афганского товара. Ведь так?
Лицо южанина стало пепельным.
— Это большое преувеличение, — заявил он. — Да, землю покупали, было дело. Но эти активы уже давно не мои. — Рахимбаев достал из кармана платок, промокнул влажное, словно покрытое липким налетом лицо. — И мы ведь делились. — Он понизил голос. — В том числе и с вами.
— Если бы я, Солтанбек, не вмешался, не задействовал бы своих знакомых и личные связи, то вам еще на прошлой неделе предъявили бы обвинение. Вы сейчас сидели бы не в этом прекрасном месте, а в набитой битком камере СИЗО, ожидая суда и максимально строгого приговора.
— Да хранит вас Аллах! — Рахимбаев поднял ладони, словно собирался молиться. — Да ниспошлет Всевышний вам и вашим близким бесконечные блага и радости! Мне же только и остается, что молить Аллаха милостивого и милосердного о спасении.
— У нас говорят: «На Бога надейся, а сам не плошай». — Антонов чуть приподнялся, щелкнул пальцами. — Эй, Солтанбек, придите в себя! У вас сын и племянник сидят в СИЗО! И сами вы уже одной ногой за решеткой! Действовать надо, а не молитвы читать!
— Действовать? — Взгляд южанина стал чуть более осмысленным. — Что именно от меня требуется, Виктор-джан? Вы скажите, научите, как и что, а я все сделаю!
— Вот это уже другой разговор.
— Но чтобы собрать всю ту сумму, о которой вы говорили еще три месяца назад, потребуется время.
— Сейчас речь уже не о деньгах. Вернее, не только о них.
— Не о деньгах? — Южанин сам налил себе из графина сок. — А о чем? — Он залпом выпил стакан охлажденного напитка. — Извините, что-то жажда мучит.
— Я же вам сказал, угощайтесь! — Антонов радушно показал на стол, уставленный яствами. — Теперь о том, что касается дела. В пятницу нам не дали договорить, помните?
— Да, вы куда-то уехали.
— У меня было срочное дело. Так вот. Вы сказали, что у вас есть что мне предложить. — Антонов посмотрел на южанина и уточнил: — Вы сами завели разговор про неких американцев, которые зачастили в вашу страну. Имеется в виду в Таджикистан.
— А!.. Да, я подумал, что вам это может быть интересно.
— Не мне, — пояснил Антонов. — Я всего лишь бизнесмен. Посредник в некотором роде. — Он взял графин, налил напиток в высокий стакан и передал его собеседнику. — Кстати, вы упомянули про какого-то господина, которого я, возможно, знаю.
— Да, это так.
— Где именно я мог его видеть?
— Полтора года назад. В Париже. — Южанин задумчиво покачал головой. — Вы встречались в «Серебряной башне». Мой брат, Фарход Шерали и вы с вашей спутницей. Помните?
Антонов продолжал пристально смотреть на южанина. Естественно, он помнил то мероприятие. В Париж они прилетели тогда втроем: он, Игорь Зеленский и Анна Козакова. В тот известный парижский ресторан, где была назначена встреча, Виктор Михайлович отправился вдвоем с Анной. Дело было на католическое Рождество.
Антонов играл роль посредника, через которого Шерали и Джамшед Рахимбаев, брат Солтанбека, ныне покойный, должны были сообщить свои условия по намечаемой сделке по приобретению весьма крупной оптовой партии афганского героина. Это был один из начальных этапов тайной операции российских спецслужб, проводившейся под кодовым названием «Кабульский трафик».
— Ну и?.. — сказал он, когда пауза слишком затянулась. — Мы что, уже торгуемся?
— Вы же сами как-то сказали, что хорошая информация стоит денег.
— Пока еще я не услышал ничего нового, интересного.
— Полтора года назад, когда вы беседовали с Шерали и мои братом, в «Серебряной башне» присутствовал еще один человек, имевший отношение к сделке. Он сидел за одним из соседних столиков.
— О ком речь?
— Если я назову его и добавлю еще кое-что от себя, мне это зачтется?
— Все зависит от качества той информации, которой вы собираетесь поделиться.
— Этого человека зовут Ричард Доккинз. — Южанин пристально посмотрел на своего визави. — Он американец. Работает в крупной международной охранной фирме.
«В «Армгрупп», — уточнил про себя Антонов. — Один из тех, под чьим началом в этой конторе служил Иван. Да, он был в тот вечер в ресторане. Про этого Доккинза мы уже кое-что знали благодаря информации, полученной от Козака».