— Что?.. — Игорь округлил глаза. — А подробности уже известны?
— Пока я мало что знаю. Вроде бы смертник подорвался. Возможно, это было покушение на одного из катарских дипломатов.
Игорь смачно выругался.
— Подождем новостей, — сказал Антонов. — Не будем делать поспешных выводов.
— Я могу навести справки, шеф.
— Пусть этим займется кто-нибудь из наших коллег. — Виктор Михайлович нажал кнопку интеркома. — Сергей, ты у себя?
— Да, шеф, — отозвался один из его сотрудников, находящийся в этом же крыле здания, в своем служебном кабинете. — Мне зайти?
— Включи полицейскую волну, — распорядился Антонов, когда тот появился в проеме двери. — Меня интересует информация о ЧП, которое случилось по адресу Коровий Вал, дом семь.
— Когда?
— От тридцати минут до часа назад. Где-то в начале шестого.
— Еще какие-нибудь детали известны?
— Там произошел взрыв. Возможно, смертник подорвался. Предполагают, что пострадал кто-то из сотрудников катарского посольства.
Когда сотрудник ушел, Антонов вопросительно посмотрел на своего помощника и спросил:
— Итак, что ты накопал, Игорь? Есть что-то интересное для нас?
— Думаю, да. Даже уверен в этом.
— Тогда докладывай.
— Я лучше покажу, — сказал Зеленский. — Минутку, шеф, я принесу свой ноут.
Вскоре он вернулся с лэптопом, положил его на рабочий стол, взял пульт, включил большую настенную панель. Антонов сам вырубил верхний свет. Игорь открыл папку с обработанными видеофайлами. На экране появилась знакомая заставка с атрибутикой хостинга «Аль-Джазира-Аль-Хамра-Ком».
Затем, спустя несколько секунд, это статичное изображение сменилось другим. На экране замелькали кадры, уже знакомые Антонову. Дюжий детина-охранник вел к бассейну молодую женщину, держа ее за локоть. Скорее всего, это была Анна Козакова.
— Шеф, я несколько раз пересмотрел этот сюжет и вот на что хотел бы обратить твое внимание.
На экране застыл стоп-кадр, вырезанный из ролика. Сначала женщина крупным планом, далее только ее левая рука.
— Я чуть обработал изображение, чтобы добиться нужного качества. Вытащил из картинки максимум. Вот… Что скажешь, шеф?
Антонов несколько секунд рассматривал женскую руку, вернее, левую кисть, достаточно хорошо видимую в этом ракурсе.
— Не пойму пока, куда ты клонишь.
Помощник подвел курсор к руке, к среднему пальцу, и сказал:
— Перстень!..
— Вот ты о чем. — Антонов наконец-то понял, куда клонит его помощник. — А перстня-то действительно нет.
— Анна очень дорожит этим предметом.
— Я знаю, Игорь, помню, при каких обстоятельствах он у нее появился.
— Она никогда не снимает этот перстень с зеленым камнем.
— Иван прислал ей его из Афганистана, — задумчиво сказал Антонов. — Анна считает его чем-то вроде амулета или оберега.
— Вещь с виду старинная, возможно, ценная. — Игорь невесело усмехнулся. — Я ей как-то предложил показать перстень одному ювелиру, эксперту по восточным украшениям. Так она ни в какую! Я его, говорит, продавать не собираюсь! И мне все равно, новодел он или старинный, потому что это подарок Ивана.
Игорь открыл папку с фрагментами, вырезанными из ролика. На каждом из них с той или иной степенью четкости, в различных ракурсах виднелась левая рука женщины, которую под охраной вывели к бассейну отеля.
— Перстень могли снять, — сказал Антонов. — Ты об этом не подумал?
— Он очень плотно сидит на пальце, — возразил Игорь. — Как-то Анна при мне пыталась снять его. Знаешь, не получилось. Палец надо слюнявить либо намыливать.
— Ну что ж, это дает пищу для ума. Кадры с официантом не могут быть постановочными?
— Парня убили по-настоящему.
— Реально вышибли ему мозги?
— Тут не может быть никаких сомнений.
— Что еще?
— Часы.
— Те, что когда-то преподнесли ей Фарход Шерали и брат Солтанбека, ныне покойный?
— Да, те самые. Она их тоже носит постоянно.
— На правой руке.
— Точно. Они были на ней в тот день, когда она улетела из Домодедово, я это помню.
— Ни перстня, ни часов!.. — Антонов почесал в затылке. — Но это по большому счету пока ни о чем не говорит. Разве только о том, что она попала в руки грабителей.
— Маловероятно. Там не бедные люди живут, и нравы по части воровства весьма суровые.
— Что еще?
— Походка у нее на этом видео странная. Анна так не ходит.
— Так не по подиуму же она прогуливалась! В экстремальной ситуации меняется не только походка, но и поведение в целом.
— Да, это так. Однако…
В кабинете зазуммерил телефон закрытой связи. Антонов жестом отправил помощника в предбанник. Звонил Митрохин.
— Слушаю, Павел Николаевич!
— Только что узнал новости по ЧП на Коровьем Валу. Это был второй секретарь посольства. Он жив и здоров, отделался лишь несколькими мелкими порезами.
«Живой, значит, этот сын пустыни, — подумал Антонов. — Ну и слава богу!».
— Есть и вторая новость по этой теме. За этим сотрудником катарского посольства, оказывается, было установлено наружное наблюдение! Это ЧП случилось фактически на глазах у топтунов!
— Вот это да!..
— Кто-то из них помог дипломату выбраться из машины, не открывая, естественно, своей служебной принадлежности. Они же вызвали взрывотехников, полицию и «Скорую».
— Жертвы есть?
— Кроме водителя подорвавшегося микроавтобуса, к счастью, никто не пострадал.
— Павел Николаевич, а на какую тему наши смежники занимались этим катарским дипломатом?
— Мне это тоже хотелось бы знать.
— Почему мы не в курсе?
— Догадайся сам. — В трубке послышался мрачный смешок. — В каждой избушке свои игрушки. Если бы у меня не было своих каналов и связей среди смежников, то я эту деталь мог бы так и не узнать.
— А можно выяснить, ради чего отслеживали этого катарского дипломата?
— Я попросил это сделать. Если в ближайшее время по своему каналу не получу исчерпывающую информацию, то составлю запрос и зашлю его на Лубянку.
— Время, Павел Николаевич, время!.. — Антонов поморщился, как от зубной боли. — Эта информация нам нужна, как говорится, еще вчера.
Полковник оставил эту реплику коллеги без ответа. Да и что он мог сказать? В стране, кроме их фирмы, есть и другие силовые ведомства. Помимо ГРУ развединформацию собирает также и СВР. Парни с Лубянки, те же контрразведчики, тоже зачастую работают в смежных направлениях. При этом степень секретности многих операций и разработок такова, что смежники, занимающиеся параллельными темами, о наработках коллег ничего не знают.