Впрочем, спецназовцы могли и не применять меры предосторожности. Охранник холла второго этажа оказался не столь бдительным, как его подельник. Он сидел в кресле-качалке и через наушники слушал музыку.
Коновалов схватил его за горло и пережал сонную артерию. Меньше чем через минуту парень спал крепким сном. Аппель сковал наручниками и его.
Коновалов указал рукой на гостевую комнату. Туда ворвались Рыбин и Котенко. Своим появлением они разбудили отдыхающую смену, но эти два охранника ничего не могли сделать. Они по команде сползли на пол и заложили руки за голову.
Заместитель Седова нагнулся к одному из них и спросил:
— Еще кто-нибудь из охраны в усадьбе есть?
— Нет, — ответил парень.
— Кто у вас старший?
— Виктор. Он должен был находиться в операторской.
— Понятно. Где Ботаник?
— Вы пришли за ним?
Коновалов слегка ударил охранника по затылку рукояткой пистолета.
— Ты не слышал вопроса?
— Если идти по коридору, в последней комнате справа. Она закрыта, ключ у старшего.
— Он нам не нужен. Лежать и не шевелиться, если хотите жить. Это понятно?
Парни, насколько позволяла поза, качнули бритыми головами.
— Вот и хорошо. Нам трупы не нужны, хотя мы можем прикончить вас очень даже легко. — Майор взглянул на Котенко, указал на лежавших парней и распорядился: — Смотри за ними!
— Понял. Если что, стреляю.
— Конечно! Можешь даже не сразу убивать.
— Благодарю, командир.
Коновалов улыбнулся и пошел вместе со старшим лейтенантом Аппелем к спальне Ботаника. Ударом носка ботинка он выбил дверь. В темноте кто-то испуганно вскрикнул и упал на пол. Коновалов нашел рукой выключатель, включил свет. Шторы плотно закрыты, кровать смята, шкафы затворены, а Ботаника нет.
— Что за черт?! — воскликнул Коновалов. — Неужели он в окно ломанулся?
— Не слышно было, да и решетки на окнах, — заметил немец.
— А ну проверь.
Аппель подошел к окну, затем присел и резко вытащил из-под кровати бледного Ботаника.
— Вот куда этот сучонок забился. Как ребенок, ей-богу.
— Кто вы? — вскричал великий ученый. — Что вам от меня надо? Я здесь нахожусь в качестве заложника. Я не бандит.
— Рот прикрой! — приказал Коновалов.
— Что?.. — спросил Ботаник.
— Выть прекрати и отвечай на мои вопросы. Фамилия, имя, отчество?..
— Шестак Леонид Георгиевич.
— Ботаник?
— Так называли меня в юности и еще люди Фроленко. А вы не из них?
— Нет. Впрочем, неважно, кто мы такие. Нам приказано найти тебя, разработчика смертоносного эферина.
— Вам…
— Что нам?
— Вам все известно?
— Все известно только Господу Богу. Ты веришь в Бога?
— Да.
Коновалов повысил голос и спросил:
— Так почему тогда делал наркотик?
— А что мне оставалось? У Фроленко моя мама, за ней наблюдает любовница Графа. Мне сказали, что мама будет жить ровно столько, сколько я буду работать по этому проклятому наркотику. Я пытался бежать, честное слово, скрылся в квартире соседа. Но бандиты каким-то образом нашли меня и вернули сюда.
Коновалов кивнул и заявил:
— Нам, Леонид Георгиевич, известно все, даже то, чего не знаешь ты. Ладно, хватит разговаривать. Покажешь лабораторию?
— Да-да, конечно. А меня будут судить?
— Сам-то как думаешь?
— Значит, тюрьма?
— Суд учтет, что тебя заставляли делать наркоту, шантажировали жизнью матери, и то, что ты пытался бежать. Много не дадут. А с нашей помощью… но об этом позже, сейчас одевайся. Две минуты тебе на это.
— Да, я быстро.
Вскоре Коновалов, Ботаник и Аппель спустились в подвал. Лаборатория не представляла собой ничего грандиозного: столы с посудой, стеклянные шкафы. В углу подвала, как и определил Хакер, находилась дизельная электростанция, насос скважины, котел системы отопления с накопителем. В помещении рядом были складированы мешки.
— Что в них? — спросил Коновалов.
— Трава и прочие компоненты для приготовления эферина.
— А где сам наркотик?
— То, что я сделал, вывезли. Вы опоздали.
Коновалов усмехнулся и заявил:
— Нет, господин Шестак, не опоздали. Контейнеры с эферином задержаны в аэропорту Домодедово. С ними взят и курьер, господин Грон. Арестовано все руководство организованной преступной группировки.
— Значит, вы накрыли всю сеть?
— Это смотря что подразумевать под сетью. Но примерно как-то так.
Офицеры и Ботаник поднялись наверх.
Со двора заместитель командира отряда вызвал подполковника Седова:
— Седой, здесь Пегас!
— Слушаю.
— Работу по усадьбе в Нижней Паде закончили. Охрана нейтрализована в щадящем режиме, Ботаник у нас, в подвале, рядом с лабораторией, мешки с сырьем для приготовления эферина.
— Молодцы. К вам выехала объединенная группа ФСБ и службы контроля за незаконным оборотом наркотиков. Передайте им объект с Ботаником и охраной и без комментариев следуйте на базу!
— Понял, ждем безопасность и наркоконтроль.
— Повторяю, на вопросы не отвечать. До встречи!
— До встречи.
Николаев вошел в кафе. Семен Речник и Станислав Воробьев охраняли вход в логово Графа, подельника Фрола.
— Быстров на месте? — осведомился Роман.
— Где ж ему быть? — ответил Семен. — Конечно, на месте.
— Отлично, я к нему.
— Надо бы предупредить.
Николаев взглянул на Семена и процедил сквозь зубы:
— Ты ноты случайно не попутал, Мореман? Или забыл, кто я сейчас? Может, думаешь, мне Граф нужен, чтобы кофе с ним выпить?
— Ладно, Рома, не горячись. Проходи.
Прапорщик вошел в кафе. Граф сидел за своим столиком, рядом с ним скучали Серый и Степан, за стойкой бармен протирал фужеры, и так чистые до блеска.
— Ты? — удивился Быстров. — Что-то случилось?
— Случилось, Граф.
Почуяв опасность, Быстров отодвинулся от стола и спросил:
— Что такое?
Николаев спокойно ответил:
— У меня для тебя очень неприятные новости. Лавочка закрыта.
— Что?..