Сержант, наконец, сдался перед бунтом техники, повесил микрофон, поставил ноги на землю и задумчиво почесал голову.
— Эй, начальник, — окликнули его из толпы. — Ты хоть объясни, что происходит! А то, говорят, тут чеченцы целый поселок вырезали!
— Какие чеченцы? — отмахнулся милиционер. — Ваши же дружки перепились и резню устроили. Стас, давай так: вы с Лехой соберите арестованных в один сарайчик, заприте… Убитых не трогайте, пока бригада не приедет. Ну, ты покарауль задержанных, а Леха пусть любопытных в деревню не пускает, и проследит, чтобы из лагеря никто не ушел до приезда следаков.
— Нам тут что, на цепи сидеть? — моментально начали возмущаться в толпе.
— У меня собака дома некормленая!
— А у меня сегодня деловая встреча!
— Спокойно граждане, спокойно! — поднял ладони сержант. — Отсюда до Кировска всего двадцать километров! Через час сюда приедут наши сотрудники, снимут предварительные показания, запишут ваши данные и вы сможете отправиться на все четыре стороны! Стас, а ты не стой. Работайте давайте, работайте.
Он захлопнул дверцу, завел мотор. Минуту выждал, давая маслу время разойтись по двигателю, после чего тронулся и медленно двинулся к выезду с поляны. Там «УАЗик» остановился. Сержант вылез наружу, присел на землю и принялся рассеянно ковырять пальцем землю. Росин побежал к нему — толпа хлынула следом.
Выезд с поляны на шоссе огораживали несколько высоких тополей. Деревья стояли на месте, но вот шоссе — шоссе не было! Сразу за тополями начиналась заболоченная низина, утыканная редкими низкими березками. Патрульный расковырял ямку глубиной сантиметров десять, поднял глаза на Росина:
— Ты смотри, как его уничтожили. Никаких следов не осталось.
— И что делать будем?
— Придется пешком идти, — выпрямился сержант.
— От деревни должна быть дорога. Иначе как они тут живут? До Кировска доберусь, там разберемся. Боюсь только, не поверят они мне.
— А нам что, до завтра тут торчать, пока вы все туда-сюда бродите? — выступил вперед молодой человек в капроновом спортивном костюме. — Мне сегодня в три нужно быть на Витебском вокзале. Я из-за вас работу терять не намерен!
— А у меня собака не кормлена! — поддакнул женский голос.
— Мне нужно сделать сегодня в два важный звонок, — добавил стоящий с края полный лысоватый мужчина. — А телефон здесь почему-то не работает.
— Сделаем так, — сдался сержант. — Все, кому срочно нужно уехать, пойдут со мной. В отделении с них снимут показания, после чего отпустят. Только имейте в виду: идти придется больше двадцати километров. Это тяжело.
— Двадцать километров, это часов пять идти, — покачал головой мужчина. — Как бы не опоздать. Девятый час уже.
— Ну, кому нужно, идите за мной, — сержант двинулся через поляну в сторону разгромленной деревни.
— Мастер, а телефон-то крякнулся, — окликнул Росина Немеровский. — Ни ответа, ни привета. Словно мы в пустыне Сахара сидим, а не рядом с городом.
— Мой тоже не работает, — кивнул Костя. — И милицейская рация.
— Может, буря электромагнитная?
— Вполне может быть, — пожал плечами мастер. — Она и бакены по Неве утопила, и дачи на том берегу снесла, и дома в деревне подменила, и шоссе кировское сжевала.
Немеровский круто развернулся на одном месте:
— От блин! И правда ничего нету! Слушай, мастер… Ну ладно, бакены утопить можно, а дачи-то куда делись? Нет, снести дома можно — но откуда вместо них лес?
— Ты дежурных на кухню назначал? Пусть кашу на завтрак варят. Сейчас сержант свалит, сходим лодку одну внимательно осмотрим. Потом позавтракаем и совет мастеров соберем. Может, к тому времени что и уяснится.
* * *
Когда вместо шоссе за поляной обнаружилась низкая болотина, Степану стало жутковато. Он мог понять, как опившиеся водкой и чокнутые на мечах мужики полезли грабить соседние дома — кто их знает, может, они себя викингами вообразили? Но исчезнувшее шоссе… От этого веяло настоящей чертовщиной, и сержант даже тихонько незаметно перекрестился.
Упрямство свидетелей, вечно норовящих ради своей копейки плюнуть на чужую жизнь, на этот раз его только порадовало — топать в Кировск в одиночку ему совсем не хотелось. Поэтому Степан разрешил всем желающим идти за ним, а потом с независимым видом двинулся к деревне.
Поднявшись на холм, он оглянулся: следом вытянулось в цепочку шесть человек. Две девицы, какой-то хиппи с дымящейся самокруткой во рту, лысоватый мужчина и две парней в спортивных костюмах. На душе стало чуть спокойнее — Степан ни разу не слышал, чтобы лешие или «зеленые человечки» связывались с такими большими группами людей. С лесной нечистью сталкиваются чаще всего одиночки.
Поравнявшись со своим подчиненным, сидящим на березовом чурбаке, сержант остановился:
— Ну как у вас тут, Стас?
— Сволокли их всех вместе. Ножи всякие, сабли, кистени и прочее в том доме, за дверью сложили. Леха двоим ноги прострелил. Врач из этих, — милиционер кивнул в сторону поляны, — лапы перевязал, но нужно скорую. И еще один… В куртке был, в кожаной, а внутри железо зашито. «Макаров» куртку не пробил, но кости у него, кажись, все переломаны. Долго не протянет.
— Ладно, смотри тут, больше не пей. Я скоро вернусь.
От деревни вниз с холма действительно вела узкая тропинка. Степан пошел по ней, надеясь, что вскоре выйдет на более проезжую дорогу. Он не видел, как к оставленному им часовому подошла босоногая девушка лет семнадцати в простой полотняной рубахе ниже колен и протянула деревянный ковшик:
— На, трудник, испей кваску с устатку.
— Спасибо, — с самого утра Стасу в рот не попало еще ни капли воды, а пить после вчерашнего хотелось страшно. Он с наслаждением выпил холодный, чуть кисловатый пенящийся напиток: — Ох, хорош квасок, забористый. Спасибо.
— Сама варила, сама ставила, сама стерегла, — девушка забрала ковшик и поклонилась патрульному в пояс. — Благодарствую тебе, вой, за станишников злобных. Ты спи, беды не чуй. На тебя затайки не держу.
— Да что ты, все хорошо… — Стас почувствовал, как у него слипаются глаза. — Черт, вставать только рано пришлось.
Гостья выпрямилась и молча ждала. Милиционер клюнул носом раз, другой, а потом повалился с чурбака на бок. Девушка отошла к сметанному неподалеку от сарая стожку, принесла охапку сена, подложила Стасу под голову. Потом сходила еще за несколькими охапками, торопливо обкладывая ими сарай с арестованными бандитами, больше всего навалив около подпертой двери.
Стас перевернулся на спину и начал раскатисто похрапывать.
* * *
Тропинка продолжала вилять по лесу вдоль Невы, обходя буреломы и заболоченные впадины, ныряя в овражки и забираясь под низкие березовые кроны — но так и не думала выводить путников на дорогу. Наконец, когда впереди открылась небольшая поляна, лысоватый мужчина взмолился: