— Коммунисты открыто предупреждали об этом народ, — заметил писатель.
— К сожалению, ни до 1933 года, ни после я не был знаком ни с одним коммунистом. У меня были о них смутные представления. Что, например, знал я тогда о коммунистах? Слышал, что все они борцы «Рот-Фронта», что приветствуют друг друга крепко сжатыми кулаками, что устраивают жаркие диспуты, что вывешивают лозунги, украшенные пятиконечной звездой, серпом и молотом, что расклеивают на стенах домов листовки с воззваниями, и только! Разве могло только это воодушевить? Как я мог знать тогда правду?
— Значит, в то время вам больше импонировали молодчики из СА?
— До 1933 года для меня лично было как-то все равно, вдет ли речь о бойце «Рот-Фронта» или же о парне из СА. Я старался оградить себя и от того, и от другого. Однако после 1933 года это уже не удалось. Мне тогда казалось, что нацистская партия способна добиться многого, и потому я вступил в нее. Что касается внутренней политики, то Третья империя казалась мне лучше Веймарской республики. Потом началась война. Сначала я очень испугался, но постепенно успокоился, так как на первых порах все шло гладко. Вот в этом я себя теперь и упрекаю. Я покорно признал тогда тезис нацистов: «Правильно то, что полезно».
Некоторое время мы шли молча. Потом я снова заговорил:
— Остальное вы знаете сами. Чтобы прозреть, мне пришлось побывать под Сталинградом и пережить там нашу катастрофу.
Писатель задумчиво улыбнулся и сказал, обращаясь ко мне:
— Прозреть никогда не поздно! Стыдно и обидно за тех офицеров, которые тоже много пережили, однако упорствуют в своих заблуждениях. Что же нужно для их прозрения? Ваше поколение стоит сейчас перед той же дилеммой, что и мы в годы Первой мировой. Необходимо отвернуться от войны, которая ведет нацию к катастрофе, и сплотить все миролюбивые силы страны. На этот путь я лично встал четверть века назад. С тех пор вся моя жизнь получила новый смысл. Движение «Свободная Германия» основано на тех же самых принципах. И тот, кто поверил этому движению, постарается сбросить с себя груз прошлых ошибок.
Личность Фридриха Вольфа произвела на меня огромное впечатление. Внешне писатель выглядел тоже очень привлекательно: стройная фигура, средний рост и красивое волевое лицо с умными веселыми глазами. Он был и врачом, и писателем, и политиком. Никогда раньше мне не приходилось встречаться с подобным человеком. Как врач, Вольф страдал от противоречий между своей гуманной профессией и бесчеловечной действительностью. Подобное состояние я пережил на дивизионном медпункте. Конечно, Фридрих Вольф понимал гуманизм глубже, чем я. Не только как медик, но и как политический и общественный деятель. Он не только решительно выступал против массового уничтожения людей в ходе войны, но и нашел свое место в рядах революционного рабочего движения. Его произведения призывали к миру. «Весь мир должен родиться заново!» — так пели восставшие крестьяне в его «Бедном Конраде».
Встреча с Фридрихом Вольфом была для меня, как подарок судьбы. Я понял, что выбрал правильный путь.
Два дня спустя Вольф, прощаясь, пожал мне руку, как другу.
Вскоре к нам в лагерь снова приехала делегация от Национального комитета. В нее входили д-р Вольф, майор Гоман и лейтенант Ейнзидель. Через несколько дней вместе с ними уехали несколько наших офицеров. По слухам, в Луневе создавался «Союз немецких офицеров».
На первых порах мы, разумеется, не представляли себе, какую задачу будет выполнять вновь создаваемый союз. Мы хорошо знали, что большинство старших офицеров выступили против манифеста. Они утверждали, что призыв к солдатам «проложить себе путь на родину» есть не что иное, как призыв к силам, борющимся на фронте. К тому же старшие офицеры не хотели сотрудничать с коммунистами Национального комитета.
Чтобы шире развернуть агитацию среди офицеров, группа прогрессивно настроенных офицеров и решила создать такую организацию, которая по своим целям была бы идентична с Национальным комитетом, но имела бы собственное руководство и проводила бы определенную работу по своему плану.
В Елабугу прибыли два человека из инициативной группы по созданию такого союза. Познакомив офицеров с целями и задачами новой организации, эти товарищи сумели привлечь на свою сторону несколько десятков пленных офицеров. Еще какие-нибудь недели две назад эти офицеры решительно выступали против Национального комитета. Отравленные ядом антикоммунистической пропаганды, они не могли решиться на союз с коммунистами, хотя и были настроены против гитлеровского режима. Позже, обретя известный опыт, они стали сотрудничать и с коммунистами.
В нашем лагере делегатов в «Союз немецких офицеров» оказались человек пятнадцать, среди них майор Бернгард Бехлер, капитан Пауль Маркграф, священник Йозеф Кайзер. Даже старший лейтенант Ганс Хубер и тот попал в число делегатов, что очень и очень удивило меня, так как я прекрасно знал его как закоренелого сторонника гитлеризма и отнюдь не замечал, чтобы в нем происходили какие-нибудь изменения.
— Твой знакомый доктор Хубер тоже едет в Лунево, — сказал я как-то Мельцеру.
— Ему лучше знать, что он делает, — коротко ответил Мельцер.
Спустя три недели до нас дошло официальное сообщение о создании «Союза немецких офицеров». Вернувшись из Лунева, капитан Маркграф и другие офицеры рассказали на собрании о том, как был создан этот союз. Потом к нам в лагерь поступил номер газеты «Фрайес Дойчланд» от 15 сентября 1943 года. В нем можно было прочитать следующее:
«И 12 сентября 1943 года под Москвой в присутствии более ста военнопленных офицеров, приехавших из пяти лагерей, и многочисленных представителей Национального комитета «Свободная Германия» был создан «Союз немецких офицеров»».
Далее сообщалось о генералах, которые стали членами комитета союза!
Президент союза — генерал артиллерии фон Зейдлиц. Вице-президенты — генерал-лейтенант Едлер фон Даниельс, полковник Хоовен и полковник Штайдель, генерал-майор д-р Корфиси, генерал-майор Латман. Все они были видными фигурами разгромленной 6-й армии. Из нашего лагеря в руководство союза были избраны священник Кайзер и майор Бехлер. Старший лейтенант д-р Хубер вошел в рабочий штаб союза в Луневе.
«Союз немецких офицеров» объявлял «…борьбу против гитлеровского режима, за создание правительства, облеченного доверием народа, правительства, способного обеспечить стране мир и счастливое будущее».
Союз признал программу «Свободной Германии» и решил примкнуть к ней. Генерал фон Зейдлиц и генерал-лейтенант Дилер фон Даниельс подкрепили это решение, став вице-президентами Национального комитета «Свободная Германия».
Налаживающееся сотрудничество обоих союзов говорило о взаимном признании. Лед недоверия генералов и офицеров к антифашистам-эмигрантам в ходе личных контактов постепенно таял. Что касается офицерского лагеря в Елабуге, то положение здесь после организации союза мало чем изменилось.
Особое впечатление произвела на меня заключительная часть воззвания «Союза немецких офицеров»: