На местах ситуация была хуже некуда. Чиновники короля Франции использовали любой предлог, чтобы оттянуть передачу территорий, возвращенных договором 1325 г. Аквитанские вассалы герцога-короля вовсю разыгрывали карту своей автономии и пользовались отсрочками за счет хитросплетений феодального права. Что угодно служило поводом для конфликта, а любой конфликт вел в суд сюзерена, иначе говоря, в Парижский парламент, тот самый «Суд короля», само существование которого напоминало Плантагенету, что в Гиени он не сюзерен и не суверен.
Каждая апелляция влекла за собой расследование. Чиновники французского короля непрестанно придирались к людям короля-герцога, а самолюбие последнего должно было смиряться с тем, что по любому поводу надо предоставлять оправдания своего присутствия и финансовые отчеты о своем управлении.
Оммаж Эдуарда III
Единственное, чем отвечал униженный вассал, — задержками с оммажем, который он был обязан принести снова, потому что его сеньор, король Франции, только что сменился. Филипп VI отправил послов в Лондон, чтобы напомнить об этой вассальной обязанности. Оммаж создавал связь личную, между человеком и человеком: как и смена вассала, смена сеньора требовала нового оммажа.
Но смена сеньора, состоявшаяся в 1328 г., имела ту особенность, что на троне Франции последнему из Капетингов наследовал сын графа Валуа. Даже если Эдуард III, который только что стал королем Англии, едва ли тогда зарился на трон, ставший вакантным после смерти третьего сына Филиппа Красивого, мысль принести оммаж своему кузену Филиппу Валуа вполне могла ему не понравиться. Разве его мать не была дочерью Филиппа Красивого и разве ужасная Изабелла не заявляла, что ее сын, «рожденный от короля», никогда не принесет оммаж «сыну графа»?
Король Франции проконсультировался со своим Советом, который выразил мнение, что конфисковать герцогство пока нельзя, но присвоить доходы с него до принесения оммажа дозволительно. В Англию был послан новый вызов. Еще раз запустили процедуру конфискации.
Эдуард III был мало заинтересован в войне на континенте, когда его власть подвергалась яростным нападкам в самой Англии. Он уступил. Было объявлено, что он принесет оммаж за Гиень.
Встреча состоялась в Амьене, в июне 1329 г. Король Англии прибыл с большой свитой. Чтобы переправить коней эскорта из Дувра в Виссан, понадобилось двое суток, — говорили, что их была тысяча. Филипп Валуа не остался в долгу и принял своего кузена в окружении особо пышного двора. Старики вспоминали празднество, состоявшееся шестнадцать лет назад по случаю «посвящения в рыцари» короля Наваррского. На новый праздник откликнется Фруассар:
Король Филипп подготовил для себя все и позаботился обо всем, дабы его принять. Близ него были король Чехии, король Наварры и король Майорки, а герцогов, графов и баронов такое обилие, что трудно было бы всех упомнить. Ибо были там все двенадцать пэров Франции, прибывших, дабы чествовать короля Англии, а равно дабы лично присутствовать при его оммаже и засвидетельствовать оный.
Королю Англии воздавали почести, но позаботились, чтобы при этом акте, напоминавшем ему о том, что его положение ниже, присутствовали свидетели!
Праздник продлился восемь дней и был великолепным. Эдуард принес оммаж 6 июня, вложив руки в руки своего сеньора — короля Филиппа VI. Но тот велел отметить, что этот оммаж не касается земель, отчужденных от герцогства Гиени Карлом IV, в частности, Ажене. Со своей стороны Эдуард III выразил протест: его оммаж ничуть не означает, что он отказывается от притязаний на эти земли. Оммаж, конечно, был принесен, но сопровождался таким количеством оговорок, условий, ограничений, что не решил никаких проблем. С тех пор Филипп стал обдумывать план выдвижения нового требования — принести оммаж, который имел бы более четкие контуры. В феврале 1330 г. в Париже собралось совещание экспертов, выложивших на стол материалы дела. Тем временем Эдуард III велел провести изыскания в своих архивах, чтобы выяснить, к чему его обязывает принесенный оммаж на самом деле.
Трудней всего было определить границы той Гиени, за которую он принес оммаж. Три года прошли в обмене посольствами. Епископы, бароны или легисты вели переговоры, опираясь как на предшествующие события, известные по архивам, так и на текущую ситуацию, выясненную теми и другими в самой Гиени. Но составить карту фьефа с переплетающимися правами оказалось делом непростым — они и ныне, в XX в., представляют собой камень преткновения для картографов, — а аквитанские вассалы герцога были всецело заинтересованы в том, чтобы усложнять дело, поскольку имели веские основания стремиться к прямой зависимости от короля Франции.
Каждый король пытался выиграть время, чтобы лучше укрепить совсем недавно надетую корону прежде, чем может начаться проба сил; поэтому безо всякого труда удавалось договориться по крайней мере об одном — перемирие постоянно продлевалось. В июле 1330 г. соглашение едва не было достигнуто, но тут разразился кризис — Эдуард отказался предстать перед парламентом. Его спасло посредничество папы Иоанна XXII: понтифик просто-напросто не отказал себе в удовольствии вмешаться в английские дела.
Мир снова казался близким в 1331 г., когда Эдуард III сделал еще одну принципиальную уступку, чтобы спасти свой фьеф: 30 марта в силу заверенного печатью акта, который он передал своему кузену Валуа, король-герцог признавал, что обязан за Гиень тесным оммажем, иначе говоря, предпочтительным, — ни один другой оммаж, ни один договор не могли получить предпочтения перед оммажем, принесенным королю Франции:
Дабы в грядущее время не было бы ни разногласий, ни вопросов по поводу сего оммажа, мы чистосердечно обещаем от имени нашего и от имени наших преемников, герцогов Гиенских, каковые будут носить сей титул некое время, что оный оммаж будет приноситься таковым образом.
Король Англии, герцог Гиенский, вложит свои руки в руки короля Франции. И тот, кто обратится к королю Англии, герцогу Аквитанскому, и кто возговорит от имени короля Франции, скажет так: «Вы становитесь непосредственным вассалом (homme lige) короля Франции моего государя, здесь присутствующего, как герцог Гиени и пэр Франции, и обещаете изъявлять ему веру и верность! Молвите: voire [да]!»
И король Англии, герцог Гиенский, и его преемники скажут: «Voire!» Тогда король Франции примет оного короля Англии и герцога Гиенского в означенный тесный оммаж (hommage lige) верой и устами, и будут соблюдены его права и права другого…
Так будет учинено, и будет сие повторяться всякий раз при принесении оммажа. И в подтверждение сего, принеся оный оммаж, мы и наши преемники, герцоги Гиенские, предоставим патенты, заверенные нашей большой печатью, ежели король Франции сего затребует.
Вслед за этим Эдуард III отправился во Францию. Чтобы обмануть наблюдателей из числа своих баронов и, может быть, даже своих советников, Плантагенет переоделся купцом и сел на судно в Дувре в сопровождении всего пятнадцати рыцарей; в объяснение своего отсутствия он велел объявить, что отправляется в паломничество. В апреле 1331 г. неподалеку от Пон-Сен-Максанса он встретился с Филиппом VI. Пятью днями позже он вернулся в Дувр.