Из журнала боевых действий:
«С 11 по 16 декабря разведка велась на подступах к высотам с отметками 382,1 и 378,0. В ходе выполнения боевых задач выявлены опорные пункты противника на южных и юго-западных скатах указанных высот, уничтожено 4 огневые точки противника».
«Пожелай мне удачи в бою,
Пожелай мне не остаться в этой траве…»
«Пока не услышали «Аллах акбар!»…»
Владимир Самокруткин, командир батальона, подполковник:
— Гикаловские высоты на южной окраине Грозного имеют важное оперативное значение: с них хорошо просматривается весь город. Если там установить артиллерию, то можно весь Грозный простреливать. На этом направлении действовал 15-й мотострелковый полк Таманской дивизии. А первым на эти высоты ходил капитан Середин, он принёс хорошую информацию, что все эти высоты — сплошной опорный пункт противника, укрепрайон. Выявленные его группой огневые точки на высотах были нарисованы на карте, её доставили в штаб группировки для принятия решения.
Интересные детали: на высотах пулемёты «духов» были вмурованы для устойчивости в бетон, значит — сидеть здесь собирались долго. И одеты они были во всё наше — бушлаты, шапки. Мои разведчики сначала подумали, что здесь свои, пока не услышали «Аллах акбар!»
«На разведбат надеялись больше, чем на пехоту…»
Андрей Бирюков, начальник штаба батальона, майор:
— В начале декабря мы приехали под Алхан-Юрт. Там, перед Гикаловскими высотами, уже стояла пехота. Там же был начальник штаба группировки генерал Вербицкий. На высоты каждую ночь выходили разведгруппы, задачи им ставились непосредственно перед выходом представителями разведотдела группировки, туда они докладывали и результаты, а мне командиры групп писали рапорта для журнала боевых действий. Вёл его я, ежедневно. Вёл и журнал боевых распоряжений.
На разведбат в штабе группировки больше наделись, чем на пехоту, потому что разведчики всё же лучше подготовлены. Я считаю, что это неправильно. Наше дело — пришёл, понюхал, убежал. У каждого должны быть свои задачи. Это категорически неправильно, что разведбат должен был штурмовать Гикаловские высоты.
О батальоне в группировке были высокого мнения, потому что задачи выполняли и потери, для разведчиков, были минимальные. В этом была заслуга командиров взводов и рот.
Пётр Ерохин, заместитель командира взвода, старшина:
— За три дня до операции мы с нашим снайпером Кучинским пошли прочёсывать лес перед Гикаловскими высотами. Подошли к ним близко, присели, и Кучинский рассказал, как четыре раза брали эти высоты в первую кампанию. Там окопы по всему периметру, километров на пять. И окопы за это время наверняка стали только лучше. Задача нам здесь была поставлена явно невыполнимая! Использовали нас не как разведку, а как штурмовую часть.
«Беда нас ждёт!»
Олег Кучинский, снайпер:
— В ночь перед выходом на Гикаловские высоты мне приснился сон: трое ребятишек в грязи купаются, двух полностью вижу, а третьего — только ноги. Я Петрухе Ерохину про сон рассказал и добавил: «Беда нас ждёт!». Но приказ есть приказ, надо идти. Сон оказался вещим: в том бою двое наших были ранены и один убит.
Рано утром 10 декабря меня вызвал к себе наш командир роты Гагарин и попросил рассказать, как брала эту высоту в 1995 году разведка 166-й бригады. Насколько я знал, все подробности рассказал. Тогда наша рота, 120 человек личного состава, была дополнена сапёрами, миномётчиками, за нами шла и бронегруппа. Всего тогда для взятия высоты 398,3 было организовано четыре группы. Потерь в той операции не было, только раненые, а «духи» на высоте все были уничтожены, двоих взяли в плен.
«Штурмовать мы были не готовы…»
Александр Соловьёв, командир разведгруппы, старший лейтенант:
— Десятого декабря около 10 часов, то есть после развода, подполковник Самокруткин определил мне и капитану Середину, что в ночь на одиннадцатое декабря мы будем выполнять боевую задачу в районе пригорода Грозного, которую уточнят чуть позже. Я сразу составил список разведгруппы, которая должна была выйти на задание под моим руководством. То же самое сделал и Середин. Списки разведывательных групп утвердил командир разведывательной десантной роты. По моему указанию личный состав около 12 часов дня приступил к подготовке выполнения задачи. По Боевому уставу применения средств и подразделений разведки для подготовки к выполнению боевой задачи должно отводиться не менее двух суток, а нам дали всего 12 часов. Из-за ограниченного времени для подготовки к выполнению боевой задачи не было проведено боевого слаживания и подготовки составов групп. Обе разведгруппы были сборные. Не была проведена рекогносцировка местности, и предварительный характер задачи был общий, не конкретизированный. Разведывательные органы созданы для сбора разведывательной информации, и мы не предполагали, что нас задействуют для штурма и удержания высот. Мы к этому не были готовы.
На задание мы ушли, примерно в 17–18 часов 10-го декабря, на штатной технике. Вместе с командиром разведдесантной роты капитаном Гагариным и подполковником Самокруткиным прибыли на наблюдательный пункт какой-то войсковой части группировки «Запад». Командир роты и комбат ушли на НП этой части для уточнения боевой задачи, которую предстояло выполнять. После того как наши командиры вернулись, командир роты сказал, что генерал Вербицкий поставил задачу овладеть высотой с отметкой 398,3, закрепиться на ней и ждать подхода мотострелковых подразделений. Съездили с разведгруппами в расположение мотострелковой части, поужинать.
После ужина Самокруткин мне и Середину на НП мотострелкового полка изложил боевую задачу, поставленную ему заместителем командующего группировки «Запад» генералом Вербицким: провести поисковые мероприятия на высоте с отметкой 398,3, при обнаружении противника уничтожить его, к четырём часам утра занять круговую оборону и удерживать высоту до подхода пехоты и артиллерии. Подполковник Самокруткин сказал, что на этой высоте, со слов генерала Вербицкого, крупных сил противника нет, но могут быть мелкие группы.
«Нужно быстро, за сутки!»
Александр Куклев, начальник разведки дивизии, подполковник:
— Во время Гикаловской операции в батальоне меня не было, находился в другом месте. Но напрашивается один немаловажный вывод. Опять Вербицкий, пока нет Шаманова, проявляет инициативу, опять вместо пехоты и артиллерии — разведчики! Казалось бы, чего проще: выявил цели и дай поработать артиллерии, затем доразведай цели, при необходимости добавь огоньку и вперёд, пехота, почти строевым! Но это слишком долго, неделя уйдёт, нужно быстро, за сутки!
«Поджимал фактор времени…»
Андрей Середин, заместитель командира разведдесантной роты по воспитательной работе, капитан:
— Задача нам была поставлена явно несвойственная для войсковой разведки. Предстояло занять и удержать высоты, а затем вытягивать туда мотострелковый батальон. Наверное, эта задача диктовалась тактической необходимостью, или поджимал фактор времени, командование стремилось скорей взять Грозный. Генерал, отвечавший за эту операцию, мог бы спланировать её более детально. Надо было хотя бы дня три, чтобы провести наблюдение, изучить детально местность. На карте, тем более 1974-го года выпуска, конечно, не было последних данных, например, как разрослось село. Надо было хотя бы определить группировку противника.