— Через окопчик… — чей-то голос.
Громкий кашель…
— Товарищ полковник…
Тупик:
— По дороге пойдём обратно… По дороге пойдём нормально все… В голову попало?
— Да. Из десантной роты.
Тупик:
— Где Гагарин? Саша! Надо представление сделать нормальное. Товарищ генерал, сейчас соберём группу, ещё командира одной группы нет.
Генерал Вербицкий:
— Группа одна готова? Отправляйте! Вторую группу собирайте.
Тупик:
— Вторая группа… Идёте… Так, тихо. Выдвигайтесь. По дороге, как мы шли, мимо огня, по дороге, да, где «бэхи». Вторая группа — вперёд! Там что — командующий? Подождёте нас! Идёте на двести метров впереди.
— Товарищ полковник… Там МТЛБ подорвалась на мине, у самого подножья.
— Иди сюда! Быстрей-быстрей-быстрей! — чей-то голос.
Голос Олега Кучинского (под треск пулемётных очередей):
— Шестьсот восемьдесят семь… «Нива» белого цвета…
Чей-то громкий голос:
— Кстати!
— Все мосты…
— Оденьте бронежилеты…
— Там гранаты нашли — «эфки!» — чей-то встревоженный голос. — Костёр горел… Вырезаны две бойницы. Снарядом не возьмёшь.
Выстрел… Шум БМП.
— Вперёд, вперёд…
Из наградных листов:
…Сержант Михаил Зосименко, старший радиотелеграфист-разведчик разведроты. В ночь с 10 на 11 декабря, обеспечивая отход 1-й РГ из-под огня, уничтожил 3 огневые точки противника, в том числе пулемёт в окопе. Противник обошёл сержанта Зосименко с левого фланга и расстрелял в упор из автомата. Умер от ран. Представлен к ордену Мужества посмертно.
…Старший сержант Николай Зацепилин, командир отделения РДР. В ночь с 10 на 11 декабря группа попала в засаду. По приказу командира роты старший сержант Зацепилин начал отход на обратный скат высоты. Находясь в подгруппе прикрытия, и обеспечивая отход группы, когда боевики стали отрезать отход группы, оценив обстановку, стал менять позицию и во время передвижения подорвался на противопехотной мине. Взрывом была оторвана часть ступни правой ноги. Превозмогая боль, продолжал вести прицельный огонь, обеспечивая отход своих товарищей. Представлен к ордену Мужества.
Егор Кляндин, командир взвода РДР, лейтенант:
— «Духи» не знали, что за нами шла вторая группа старшего лейтенанта Соловьёва, именно она сыграла важную роль в нашем благополучном отходе, уничтожив группу боевиков, которые шли к нам в тыл.
Отходя, мы уже видели, как начали ложиться снаряды по опорному пункту бандформирований, они рвались не далее 300–400 метров от нас — так грамотно сработал артнаводчик. Это дало возможность обеим нашим группа оторваться от преследования и выйти к своим. Броня нас уже ждала и скоро мы, загрузив раненых и одновременно перекурив, отправились на КП батальона.
Дмитрий Сергеев:
— Отходили без приключений, время от времени отшугивая «духов». По ходу движения надо было пересечь прямой участок дороги, на месте противника я бы там обязательно засел, но обошлось, а в зелёнке боеприпасы 7.62 х 54 дают значительное преимущество перед 7.62 х 39 и уж тем более над 5.45 х 39. В общем, оторвались. Правда, ребятам досталось. Ерохин, в прошлой жизни, видимо, бывший лошадью, чуть не галопом тащил на себе Зацепилина и ещё, по-моему, грозился его обо что-нибудь стукнуть. Михаила Зосименко несли на плащ-палатке.
Законы Мэрфи о войне:
Если что-либо не работает, стукните это хорошенько, если оно сломалось — ничего, все равно нужно было выбрасывать.
Если что-либо было важно во время учебных занятий, на войне это бесполезно, но если что-либо было бесполезно, сейчас это в самый раз.
«Жить захочешь — вспомнишь всё…»
Александр Соловьёв:
— В ходе боя группа № 1 стала отходить, эвакуируя раненых. Я в момент начала атаки бандитов оказался у пулемётчика Миши Зосименко, ему пуля попала в голову, но мозг не задело, хотя кости вывернуло. Он уже ничего не соображал. Ребята его понесли назад. Проверяю его пулемёт — заклинило, на ощупь — в темноте же! Определяю неисправности: одна пуля отстрелила сошки, вторая перебила антабку ремня, третья попала в ствольную коробку и повредила механизм, повреждён и гильзовыбрасыватель. А у меня всего две гранаты оставалось, далеко их не бросишь — мы внизу горы, да и был риск попасть под осколки своих же гранат.
Надо делать выбор: либо через минуту рукопашный бой, либо — попробовать за эту же минуту починить пулемёт. А пулемёт в училище мы «проходили» в конце первого курса, восемь лет прошло. С тех пор я его и в руках не держал: по штату ПКМ в разведроте не было. Навык обращения с ним и уж тем более ремонта, казалось, был утрачен полностью. Но жить захочешь — вспомнишь всё. Все слова преподавателя вспомнил в эти секунды, когда бандиты приближались, стреляя из автоматов и с криками «Аллах акбар!». Ремонтировать надо было без инструментов, голыми руками. Вспомнил, что пулемёт может не стрелять, потому что зажата крышка гильзовыбрасывателя. Ощупал рукой — точно! Вражья пуля скрутила крышечку в трубочку. И всё на ощупь, в темноте, время — около часу ночи, на небе ни луны, ни звезд, да ещё и туман. Если зажать гильзовыбрасыватель, то остановится стрельба. Выкручиваю руками калёную сталь, ставлю на место. В общем, стрелять начал, когда «духи» были в пяти метрах от меня. Спасло ещё, что лента была полная — 250 патронов, и вставил её быстро. Полученные в училище знания впитались так, что проявились в критической ситуации. Если бы не пулемёт, и сам бы не выжил, и ребят бы не вытащил. Сначала Мишу Зосименко, потом ещё двоих раненых вынесли.
Когда попали в засаду, мысль была одна: как сделать так, чтобы меньше бойцов погибло. Только об этом думал. Голова работала — как компьютер. Кто-то сзади кричит: «Слышь, где командир? Что делать? Куда офицеры делись?» Понял, что это боец-контрактник растерялся. А я раненого вытаскивал. — «Сначала заткнись!» — «А? Где? Куда? Чего?». Я его за шкирку поднял: «На меня посмотри, видишь? Ползи туда! — показал на кусты в темноте. — Куда рукой показываю — ползи и меня прикрывай». Мои бойцы-срочники знали, чего я хочу. У них были занятия, тактика, мозги я им всем промыл-прополоскал — это 50 процентов успеха. Они все мои приказы выполняли беспрекословно. Я просто глазами показывал, и всё ползало и стреляло. А приходили некоторые герои — им приходилось объяснять: «Кусты видишь? Ползи туда. Ствол вытащи, и меня прикрывай!» — «Это как это…». Он даже понять не может, куда стрелять.
Из наградных листов:
…Старший лейтенант Александр Соловьёв, командир взвода РДР. В ночь с 10 на 11 декабря в районе сараи, отметки…, командуя 2-й РГ, смелыми, решительными действиями и личным примером вызвал огонь противника на себя, обойдя его с левого фланга. Чётким и умелым руководством РГ обеспечил подавление огневых точек противника, уничтожение двух пулемётных точек, в том числе дзота. Предотвратил обход противника в тыл разведгруппы, уничтожил из пулемёта группу нападения боевиков, пытавшихся обойти район обороны группы с левого фланга. В результате действий старшего лейтенанта Соловьёва РГ № 2 вышла из засады с минимальными потерями. Ведя бой, старший лейтенант Соловьёв, рискуя собственной жизнью, вытащил из-под огня тяжело раненого М. Зосименко. В бою 11 декабря лично уничтожил гранатой снайпера противника, чем обеспечил безопасность своей группы. Представлен к ордену Мужества.