Близкие разрывы заглушают речь, слов почти не слышно.
«Взрывная волна, казалось, мозги выбьет…»
Александр Соловьёв (комментарий к записи):
— Я в это время должен был занять горку, зенитные установки «духов» — рядом-рядом стреляли! Треск — это ЗУ работает. Наша артиллерия от Старых Атагов по ним стреляла. Боялись наши, что через две группы стрелять по целям — по своим попадут. Выстрелы, это когда я заказал артиллерию, около десяти часов. Наша артиллерия начала долбить, а «духи» под эти разрывы накрыли миномётами второй отряд… Пулемётные очереди — это мои БМП стреляют! Они сзади нас стояли… Такая канонада у нас стояла, что нам боя в Дуба-Юрте было уже не слышно… Такая взрывная волна шла от разрывов, что мозги, казалось, выбьет… По нормативу артиллерии нельзя стрелять ближе, чем 200 метров до своих войск, но в этот раз разрывы снарядов фактически были гораздо ближе.
— «Арал», «Арал», я «Муха», приём. Не понял, старик… — «Я продолжаю движение. Первая и вторая идут. Интервал 50 метров?» — «Да-да… (слов из-за близких выстрелов почти не разобрать) — «Я сто пятьдесят раз сказал: стоять на месте!» — «Понял, понял…» — «Арал», я «Муха», «Арал», нам какой броней прикрывать?», — «Третьей!» — «Стой-Стой!» — густой близкий перестук автоматных очередей.
Александр Соловьёв:
— Это спецназ между собой говорит… У нас был режим радиомолчания… Я пару раз выходил в эфир, а потом мне физически было некогда. Но все эти радиопереговоры я тогда слышал…
Снова эфир: «Арал», я «Муха», приём». — «На приёме, «Арал», сзади нас подошла пехота…» — «Понял. Подожди брони!» — «Не понял, повтори…». Близко работает пулемёт…» — «Арал», я «сотый», как слышишь, приём! (несколько раз) — Наконец: «Я «Арал», я «Арал», слышу хорошо, приём». — «Арал», вперёд!» — «Есть!». Близко заработал пулемёт… Снова разрывы, треск автоматных очередей. Сильные разрывы очень близко… Около десяти разрывов. Слышны шаги по земле… Разрывы… Близкие выстрелы из пушки БМП. Речь в эфире в эти минуты почти не разобрать — «Понял тебя, понял…». Близкие частые разрывы. Пулемётные очереди. — «Как понял?» Густая стрельба… — «Приём, приём!». — «Соседний, соседний!». Опять близкие разрывы… «Вторая броня двигается… Понял тебя, понял…» — «Арал», я «Муравей», приём». — «Муравей», я «Арал», приём». — «Как узнаешь, сообщи мне…» — «Подошли мои, подошли, перед вами». — «Понял тебя, понял… Можно выдвигаться, нет?» — «Так, так, правее…» — «Я «Арал». Там, где ваша броня, сзади них, они ниже стоят», — «Куда посадить?» — «У тебя твои «коробочки» есть?» — «Да, да у меня мои «коробочки» есть» — «Такие же, как у меня? — «Нет, единицы…» — «Пока занимай круговую там, где находишься, только выгодный рубеж возьми. Понял?» — «Муха», «Муха», я «Арал», приём! «Муха», я «Арал». Что так долго? Брони никак пока…» — «Мне нужна информация по отставшей броне! Как понял? Приём». — «Сейчас, сейчас…»
Далее запись обрывается… Но даже из такого короткого фрагмента можно представить обстановку, которая была в это время на высотах левее Дуба-Юрта.
Из журнала боевых действий:
«После выполнения задачи по засаде личный состав группы под командованием л-та Миронова выдвинулся на помощь второй разведроте ст. л-та Шлыкова, но, не доходя 100 метров, вступил в бой и не мог пробиться к ней».
«Сначала не представляли, что там происходит…»
Андрей Бирюков, начальник штаба батальона, майор:
— Майор Паков был непосредственно на пункте управления в полку Буданова, он, когда узнал, что группа «Нара» в Дуба-Юрте попала засаду, и вызвал подмогу. Передал мне по связи, что наших сильно потрепали, надо вытащить технику и убитых. Мы сначала не представляли, что там происходит.
Помощь попавшей в засаду группе Шлыкова собирали вместе с майором Агаевым. Оба метались по расположению батальона. Вспомогательные взвода были в одном месте, а роты стояли в другом. Пока туда прибежал, взвода собрал, они побежали к палаткам строиться, Майор Агаев их построил, я возвращаюсь назад, ротным передал, чтобы они готовились. Иду назад, а Агаев их уже распустил, собирать «Шмели» по палаткам.
Надо ехать в бой, и выясняется, что нехватка магазинов — конкретная. Поэтому даже на выручку поехали не все. Автоматы есть, патронов — море, а магазинов — нет! Я пришел в штаб — у посыльных одни автоматы, без магазинов. Свои магазины я отдал в первую группу, которая попала в засаду. Подошел разведчик, говорит: «Надо ехать, а у меня ни одного магазина!». Я ему свои и отдал. В каждой группе на человека должно быть не менее двенадцати магазинов, поэтому те, кто оставались в палатках— отдавали свои магазины тем, кто уходит.
Взводные пошли строиться, назад иду — все уже сидят по машинам, Куклев командует: «Поехали!». С ним были капитан Тритяк с остатками своей первой роты, майор Поляков, начхим Балабанов, командир взвода связи Кузнецов. А Паков всё это время оставался на КП у Буданова, для координации действий групп.
Группа лейтенанта Миронова шла с позывным «Акула»…
«И — рванули на скорости!»
Евгений Липатов, гранатомётчик, группа «Акула»:
— Слышно было перестрелку. Километра три, не больше. Слышали по рации, что наши в засаду попали. Сидим на улице. Видим в селе взлетающие красные ракеты. Вдруг — приказ на построение, собрал всех майор Агаев, он ходил по батальону. Людей взяли даже с ремвзвода, из вспомогательных взводов, а у них к автоматам всего по магазину было, они же на задание не ходят. Сели на две машины, человек по десять, как ежи облепили. Собрались быстро, минут за пятнадцать. Майор Агаев посадил нас всех на броню. Весь десантный отсек закидали «Шмелями», и — рванули на скорости.
Майор Владимир Паков понимал, что для спасения жизней попавших в засаду боевых товарищей дорога каждая минута, что своими силами батальон не сможет их выручить. Нужна была серьёзная огневая поддержка…
Подполковник Буданов: «Офицеры пойдут…»
Владимир Паков:
— Дал команду оставшимся в батальоне идти на выручку и сразу же пошёл к командиру 160-го танкового полка подполковнику Буданову: «Выручай!» — «Приказывать я не буду, но офицеры пойдут». Дал два танка с офицерскими экипажами, и они тут же пошли на выручку попавшим в засаду разведчикам. Стоял туман, танки не могли стрелять прицельно, было опасение попасть по своим.
Почему тогда подполковник Буданов так сказал: «Приказывать я не буду…». Если бы танки сожгли, пришлось бы отвечать Буданову. Он не хотел рисковать техникой без приказа сверху, а на получение его ушло бы драгоценное время. Но добровольцев на выручку разведчиков подполковник Буданов послал, и в этом его заслуга.
«Входили, спешившись, за бронёй…»
Леонид Высоцкий, разведчик-наблюдатель, рядовой группа «Акула»:
— До места, где наши попали в засаду, было около трёх километров. Входили, спешившись за броней. БРМ шла со скоростью километров 15–20 в час, а мы бегом за ней. В машине остались два человека — механик и наводчик. Помню, что пока пробегали посёлок, чуть не сдох от тяжести моего рюкзака: перед боем набил его под завязку боеприпасами, да ещё на мне разгрузка, автомат, «Муха» и рация. Сразу обратил внимание на скопившихся «гражданских чеченов» в начале поселка, они словно знали, что мы придём своих вытаскивать.