Ох, лучше б не объяснял. Я в растерянности. Танки Лебедя теперь постоянно будут в крепости. Это нормально, это понятно. Но те, что в городе, обеспечивают разоружение Бендерского батальона гвардии и арест Костенко. На его отстранение от должности есть приказ Кицака. Среди упомянутых в приказе нарушений превышение полномочий, мародерство… Мародерство в Бендерском батальоне? Что за вздор! Те, кто безуспешно преследовал комбата весной, теперь решили, что пробил их час. Но ради одного человека разоружать батальон, без которого город сдали бы еще девятнадцатого июня? Кому надо было устраивать этот цирк, кто так сильно боится бендерских гвардейцев, к которым мы никогда не испытывали недоверия и страха? Ох, дерьмово на душе… Потом слышно: Костенко не нашли, после коротких переговоров батальон, окруженный танками Лебедя в восьмой школе, вышел оттуда строем, с оружием в руках и… распущен.
Через два дня вихрем проносится весть, что Костенко арестован в Тирасполе и вскоре при непонятных обстоятельствах убит. В горисполкоме заявляют, что Бендерского батальона гвардии больше нет и его гвардейцы переданы в состав частей народного ополчения. Кадровых — в ополчение? Это шок. Сразу вспомнились самые мрачные факты и предположения из рассказов гвардейцев бендерского батальона. То, что происходит дальше, эти предположения лишь укрепляет. Нам уже открыто говорят, что цель выбить румынско-молдавских захватчиков из города Бендеры больше не ставится, и все должно быть подчинено переговорному процессу. Поэтому надо всего лишь выровнять линию фронта, то есть местами даже отойти.
Что думать по этому поводу? Наверное переговорный процесс, помимо урегулирования обстановки сулит кому-то большие выгоды. Гораздо большие, чем могли дать несколько тысяч честных дураков во главе с упрямыми и неудобными офицерами вроде Костенко. Но наши вожди в комбата Костенко и других своих офицеров не верили. В их представлении не того полета это были птицы, не могли они удержать Бендеры, не могли руководителей ПМР защитить! А Костенко смог удержаться! И подполковник Астахов смог организовать танковую атаку через мост. Не решился взять командование над прорывающимися полковник Кицак, как тут же нашелся подполковник Ширков! Не готовы оказались вожди к стихийному порыву людей, — так заботами о тысячах добровольцев занялся полковник в отставке Егоров!
Сколько всего ещё могла бы сделать эта могучая кучка людей, настоящих офицеров, если бы им не мешали, не разобщали, а заранее вместе свели! Но у политики свои законы. Она не хочет подчинять их законам войны. На войне паникеров приводят в чувство или стреляют. В политике перепуганные называют себя прагматиками, и творят что хотят в надежде на быстрый результат, который избавит их от страха и удовлетворит их амбиции. Конечно, они на свой лад продолжают противостоять врагу. Но ещё они ненавидят дееспособных и храбрых за то, что эти упрямцы мешают им бегать кривыми дорожками. При первом удобном случае политики мстят. Поэтому многие губы в Бендерах шепчут: измена! Есть ли другие политики, чей дух слишком крепок, чтобы бояться комбатов? Наверное, да. В другой стране и в другое время. Со временем и страной нам не повезло.
Теперь-то понятно, почему горисполкомовским распоряжением буквально накануне расправы с Костенко гвардейцев приткнули в восьмую школу. Там их легче было окружить и взять. От таких мыслей люди все больше мрачнеют и колеблются. Еще немного — и хребет обороны будет сломан. Причем не румынами, а изнутри. Мы — бессильные заложники политики, которая все последние годы вела нас от краха к краху. Так зачем же нас вообще призывали и вооружали?!
В те же дни прибыли очередные воины-помощники. Опять с одними автоматами, зато много. Впервые предложено смениться всем, кому осточертела романтическая служба в Бендерах. Воспользовались этим немногие. Смысл, если спокойная обстановка удерживается больше недели? Наши противники опоновцы, перемирие с которыми пока держится, утверждают, что с молдавской стороны в городе ничего не готовится. Вот на начало июля действительно был намечен второй штурм Бендер, сорванный огнем артиллерии Лебедя, который назвал этот удар «понуждением Молдовы к миру». Молдавские войска понесли большие потери. Еще опоновцы поведали, будто бы в те дни в районы Гербовецкого леса и Суворовских высот десантировались разведгруппы четырнадцатой армии. Одну из них выбросили неудачно, прямо на голову одному из националистически настроенных подразделений. Группа погибла. Поэтому так жестоко били пушки. Лебедь за своих людей мстил.
Эти опоновцы с Кавриаго — люди вроде разумные. Разок посидели, выпили с ними. Шнапс и харч у них лучше нашего. О гопниках отзываются плохо. Полиция, говорят, там еще ничего. Но приданные подразделения негодные. У ОПОНа с ними все больше стычек. Волонтеры в большинстве своем неуправляемые, мародерствуют, их невозможно удержать. Причем многие родом из пригородных сел, специально пошли на войну, чтобы грабить. Другие тоже ударяются в эту стихию или просто бездельничают, потому что им эта война не нужна. Иногда наезжают представители из Кишинева — проверять. Прекращением грабежей они не интересуются, во главу угла ставят не моральное состояние, а лояльность. Тому, кто уличен в контактах с приднестровцами, может прийтись худо. Но у них рота сплоченная, доносчиков нет.
Национальный принцип ни в ОПОНе, ни в других молдавских частях строго не соблюдается. Да это мы и сами знаем — тот же начальник Бендерского ГОПа Гусляков вовсе не молдаванин, а из коренных бендерских русаков. В Молдове его «поднимают на щит» как героя, он дает для молдавского телевидения пространные интервью, недавно снялся на фоне нашей подбитой БМП, рассказывая об успехах и стойкости своей полиции. Жаль, мы не знали… Иначе подпортили бы это представление!
Еще опоновцы сказали, что у них беда — невозможно помыться. Ну, Али-Паша взял и пригласил их к нам в сауну, в промзону недалеко от речного вокзала. Те тык-мык. Вроде страшно, но под твердые гарантии согласились. И на следующий день трое пришли.
Разведывать по дороге туда, правда, нечего. Поначалу говорили о наведении понтонного моста, но он, видно, оказался нужнее в другом месте. Ждали прибытия на передовую трофейной «Рапиры» — пушки МТ-12, а она оказалась стоящей на полпути от мостов к горисполкому с надписью на стволе «Стреляла по ПМР — больше не буду!». Руководящие умы выставили ее в качестве экспоната для российских и ооновских представителей, зачастивших в город. О умники, повторители задов одесского фольклора! Лучше бы послали к нам и пушку, и этих представителей, чтоб они посмотрели и на трофеи, и на грязных, изорванных, сплошь легкораненых, но не оставляющих фронта бойцов…
Но представители ООН, депутаты парламента Молдовы и прочие глашатаи воли народов разных стран прибывают в горисполком, а оттуда, кому надо, в ГОП, одной и той же дорогой, подальше от мест затяжных боев и руин, по улице Ленина с поворотом на Дзержинского: хоп — и в дамки! Только и слышно: были французы, немцы, Оборок, Невзоров, Лимонов… А приднестровская война все идет себе да идет, не кончаясь… Поэтому ООН у нас не любят и с удовольствием рассказывают анекдот:
— Что такое два нуля и буква М?
— Мужской туалет.
— Два нуля и буква Ж?