— Да вы что, ребята? Опомнились?
— А ничего! — ответил Санька. — Вот захотели поступать.
— Завтра уже прием документов заканчивается, вступительные экзамены начинаются. Когда ж вы успеете?
— Успеем! — сказал Беляк. — Ты только скажи, какие бумажки собрать надо.
И они успели. Оббегали все инстанции и кабинеты. Но в приемной комиссии их огорошили, словно вылили на голову ведро холодной воды:
— Прием документов закончен, приходите на следующий год.
С таким положением дел Санька мириться не захотел. Он пошел к самому директору училища. Директором оказалась миловидная и полнолицая женщина. Она внимательно выслушала Беляка, полистала их документы. Сверху лежали ученические показатели Николая Портнова. Он был одним из лучших по успеваемости в классе. Директриса вызвала секретаршу из приемной комиссии:
— У нас с мужским полом катастрофический недобор. В порядке исключения примите у этих парней документы.
На следующее утро Санька и Колян уже сидели в аудитории и сдавали первый вступительный экзамен по русскому языку. Писали диктант. Преподаватель диктовал не так, как у них в школе, а намного быстрее и монотонно ровно. Санька еле успевал записывать. Он злился на самого себя, но отступать не хотел. От напряжения вспотела спина. Письменный экзамен, казалось ему, длился бесконечно долго. Преподаватель диктовал и диктовал, посылал одну фразу за другой. Знакомые и привычные слова обретали внутреннюю опасность. Он вроде знал и в тоже время как бы и не знал их.
Белый лист с синим штампом медицинского училища заставлял напрягаться и, как казалось Беляку, не предвещал ничего хорошего, хотя Санька тщательно перечитал и дважды проверил записанный диктант.
То был его первый самостоятельный выход за границы привычного мира, за пределы школьной жизни, и в этом новом мире все было вроде бы знакомо, но почему-то складывалось не так просто. Мальчишеским умом он еще не осознавал эту перемену, но сердцем уже почувствовал холодность и безжалостность окружающей действительности, в которой ему предстояло утверждать свое существование.
Худшие опасения оправдались на следующий день.
У доски, на которой были вывешены результаты экзамена, толпились мальчишки и девчонки, по воле судьбы и собственному выбору в одночасье превратившиеся в абитуриентов. Одни радовались. Другие хмурились и быстро отходили.
Санька и Колян сразу устремили взгляды на список тех, кому поставили четверку. Санька искал не свою фамилию, а друга, поскольку уверенно предполагал, что сам-то он такой оценки не получит, хотя тайная надежда и теплилась в груди. Но фамилии Портнова там не обнаружили, хотя в школе на всех диктантах он ниже четверки не получал. Не было его и в списке троечников. Она значилась в списке тех, кому за диктант поставили «два».
— Не может быть… Я ж все проверил! — удивленно и растерянно прошептал Колян.
Санька ничего не ответил. Свою фамилию он нашел в списке получивших кол, холодную «единицу». В справедливость поставленных им оценок верилось с трудом.
— Ну, что теперь? — растерянно спросил Колян, когда они вышли во двор училища.
— А ничего, — ответил Санька.
— Выходит, получили по соплям?
— Выходит…
У обоих на душе скребли коготками кошки. Было неприятно и обидно. Неприятно за то, что они не преодолели первого жизненного испытания. И обидно, что навсегда теряли возможность обрести такую выгодную и приятную профессию.
— Что будем делать? — тихо спросил Колян, который никак не хотел примириться с позорной «двойкой».
— А ничего! — нарочито весело ответил Санька.
— Так стыдно кому сказать, что провалились.
— А мы и не скажем! — уже более уверенно ответил Санька, внутренне готовясь принимать решение.
— Но ведь спрашивать будут.
— Спрашивать будут, это точно, Колян.
— Ну и как же мы отвечать станем?
Вопрос был не прост. Санька задумался. Приставать с вопросами будут и друзья-товарищи, и дома, и в школе, если они там появятся… Надо что-то придумать. Веское и основательное, чтоб не приклеили обидное слово «неудачники». А то потом не отдерешь и не отмоешь. И решение пришло как бы само собой, как яркая вспышка. Время! Фактор времени! В какой-то книге он вычитал, что иногда этот самый «фактор времени» является весьма важным и даже «определяющим дальнейший ход событий». Санька запомнил эти слова. У них тоже поворотный момент в жизни, «определяющий ход событий». Сейчас только утро и важно не терять драгоценных минут, нужно принимать решение и действовать.
Разве мог тогда Александр Беляк предполагать, что именно этот самый «фактор времени», умение не расслабляться, а быстро оценивать обстановку и принимать решение в минуты, а то и секунды, будет часто играть в его судьбе важную роль?
— Отвечать будем… — Санька сделал паузу и выпалил: — Что мы с тобой просто передумали! Нам с тобой медицина не понравилась! Не хотим всю свою жизнь ставить клизмы старухам и делать в задницу уколы. Не мужское это дело!
— Так вчера еще всем говорили, что нравится…
— То было вчера, а сегодня уже другой день, понял? Мы с тобой серьезно так подумали и передумали! — и Санька круто повернулся к дверям училища. — Айда в канцелярию, заберем поскорее свои документы.
— И назад в школу? — спросил Колян.
— Верно! Назад в школу. Будем кончать десятилетку!
1. Секретная папка истории
Во второй половине XIX-го века Афганистан находился в своеобразном положении между «молотом и наковальней» — на перекрестке имперских устремлений Англии и России, прочно обосновавшейся в Средней Азии.
Англичане задумали чужими руками, с помощью афганского эмира, прощупать русские границы в этом регионе. Опытные колониальные полковники, подобрав и вооружив подходящие отряды, летом 1883-го года быстро заняли оазис Пендэ. Царское правительство насторожилось, но внешне приняло выжидательную позицию. Когда же бойкие англичане захватили Тащ-Кепри, весьма важный стратегический пункт, который открывал им путь в русский Туркестан, из Санкт-Петербурга незамедлительно последовала ответная реакция. Генерал-лейтенанту генерального штаба и начальнику Закаспийской области Комарову было приказано «по возможности без кровопролития и сверхсметных ассигновок со стороны казны унять английских полковников».
Генерал-лейтенант Александр Виссарионович Комаров, человек образованный, этнограф, археолог и нумизмат, который до назначения в Закаспийскую область около тридцати лет прослужил на Кавказе, по части подобных щекотливых экспедиций был великий мастер. Подобрав отряд отчаянных храбрецов, он 13-го марта 1885 года учинил противнику жесточайшую трепку. А когда один из высокопоставленных офицеров английской военной миссии пожелал вести переговоры, Комаров не стал с ним разговаривать, не признав за правомочное лицо. Не теряя времени, Комаров заключил с эмиром Афганистана (который наглядно убедился в военном могуществе северного соседа) высокое соглашение, которое точно определяло границу между государствами. Это соглашение Англия, не без скрежета зубов, вынуждена была подтвердить в конце 1888-го года.