Азиз Джаллавар-хан выбежал во двор. Там уже находились его домочадцы и ближайшие сподвижники по отряду — высокий узкоплечий Юсуп и кряжистый бородач Кабир с оружием в руках. Все смотрели на небо.
По яркой синеве небольшими стаями, соблюдая строй, стремительно, с оглушающим ревом, пролетали железные птицы с красными звездами на крыльях. А вслед за ними с грохочущим гулом двигалась нескончаемая вереница темных, зелено-полосатых винтокрылых машин. И быстрые самолеты, и степенные вертолеты летели в одном направлении — в сторону Панджшерского ущелья.
Джаллавар-хан облегчено вздохнул. Летят мимо! Летят высоко! Кишлак бомбить не собираются. И удовлетворенно подумал о том, что сведения «о большой беде, которая идет в Панджшер», поступившие вчера от начальника джелалабадского аэропорта, оказались ценными и правдивыми. Сайяф Файзуни — человек уважаемый, верный и надежный. И еще Джаллавар-хан подумал о том, что правильно сделал, что тут же послал нарочного в Панджшер к самому Ахмед Шаху.
— Да поможет ему Аллах в борьбе с неверными!
— Да поможет Аллах и нам!
Это сказал Юсуп. Он уже успел вынести из дома треногу и устанавливал крупнокалиберный пулемет. Хмурый Кабир помогал ему.
— Нет! — властно крикнул Джаллавар-хан. — Не стрелять?
— Ты защищаешь неверных?
— Защищаю правоверных! За один твой выстрел эти проклятые шурави на своей «шайтан-арбе» весь кишлак разнесут. Видишь сколько их!
— А воина Аллаха не пугает количество врагов! — отозвался Юсуп.
— Не торопись! Спешка нужна, когда ловишь блох, — и строго, приказывая, Джаллавар-хан произнес. — Будем стрелять их, когда они полетят назад, уже без патронов, без бомб и без ракет.
Горный кишлак гудел, как растревоженный пчелиный улей. Тревожно лаяли собаки, мычали коровы, приглушенно блеяли овцы. Вездесущие бачата — афганские босоногие мальчишки — притихли и жались к взрослым, показывали пальцами в небо, тревожно спрашивая старших:
— Ота, нма бу? Отец, что это?
— Шайтан-арба, проклятая Аллахом!
— Куда они летят?
— Наверное к Панджшеру, да сохранит Аллах жизни тамошних жителей!
В стороне кучно жались женщины. На их лицах страх, в широко раскрытых глазах — тревога.
Одна обвально грохочущая в небе «шайтан-арба» появлялась вслед за другой. Летели они двойками, по парам, строго соблюдая дистанцию. Грозно гудящая вереница, длиннющая стая, которая растянулась на десятки километров, двигалась по небу в одном направлении.
Последние вертолеты еще только взлетали с аэродрома и набирали высоту, а первый уже заходил для атаки на цель…
Пара «крокодилов» капитана Паршина летела в составе звена Сереброва за парой майора Екимова, который двигался по безоблачному утреннему небу первым, возглавляя эскадрилью.
— Как маршрут? — спросил Паршин, задавая обычный вопрос.
— Выдерживаем, — так же привычно ответил Беляк, сверяя карту с местностью.
— Как двигатели?
— Все в порядке, командир, — ответил бортовой техник.
Александр переводил взгляд с карты на местность, что открывалась внизу, и снова смотрел на карту. Сверху многое становилось понятным. Коричневые разводья бумажных высот превращались в настоящие горные вершины с грозными неприступными скалами, увенчанными снежными шапками. Позади остались просторная и зеленая Нангархарская долина, весь в зелени садов Джелалабад, с его пригородными кишлаками и военными заставами. На сухих предгорьях местами виднелись редкие террасы полей. Повсюду доминировали блеклые серо-коричневые тона. Знойное солнце давно успело высушить весенние травы, и только крупное зеркало водохранилища радовало глаз своей голубизной.
Александр, сверяя карту с местностью, видел впереди, на фоне голубого неба, темную цепочку летящих винтокрылых машин, позади их «крокодила» тоже двигались вертолеты.
Беляк почувствовал, как в душе зарождается волнение. Оно было неясным, как внезапное дуновение ветерка на тихую гладь воды, и порождало легкие волны внутреннего беспокойства. Не совсем обычное, совсем не такое, как при рядовом полете, а какое-то новое — восторженно-тревожное.
Невольно Александр вспомнил, как совсем недавно, всего несколько месяцев назад, принимал участие в крупных учениях дома, в Союзе, на Кавказе. С применением боевого оружия. Для него это было впервые. Как он гордился тогда, что стреляет по мишеням боевыми ракетами и сбрасывает на цель настоящие, а не учебные, бомбы!
А сейчас восторженное чувство было совсем иного порядка. Оно рождалось от сознания личного участие в такой крупной боевой операции. Войсковые учения в горах Кавказа не идут ни в какое сравнение с тем, что будет разворачиваться в Панджшерском ущелье. Но именно это сознание грандиозности боевой операции порождало еще и тревожное волнение. Оно возникло от понимания той опасности, которая может их подстерегать каждое мгновение полета. Если высокое начальство решило послать в бой такие мощные силы, то, надо понимать, и противник в Панджшерском ущелье явно не простой. Он наверняка и опаснее, и сильнее тех банд, с которыми им до этого приходилось встречаться в горах…
Перевалив через заснеженный хребет, вертолет капитана Паршина вышел к широкому входу в ущелье.
— Впереди Панджшер, — доложил Беляк командиру.
— Вижу, — ответил Паршин.
Ущелье темнело внизу гигантской расщелиной, мрачным глубоким коридором, который уходил в даль, стиснутый в двух сторон скалистыми, почти отвесными стенами гор. По дну ущелья катила свои воды, пенясь на каменистых выступах, широкая река. Над нею голубой дымкой стелился легкий туман. А над горловиной, над входом в ущелье в небе стаей кружили самолеты. Они по очереди пикировали вниз и, сбросив свой груз, тут же стремительно взлетали в небо. В самой горловине, казалось, проснулся и клокотал вулкан. Взрывы следовали один за другим. Из ущелья взлетали, словно догоняя друг друга, окутанные густыми клубами дыма черные кустистые фонтаны, пронизанные острыми всплесками пламени. А из фонтанов вверх и во все стороны разлетались металлические осколки, большие и малые бетонные обломки, камни, куски деревьев…
По внешнему переговорному устройству из эфира доносилась русская речь, напичканная повышенными интонациями и отборными матерными словами. Шел активный радиообмен между группой боевого управления из штаба, авиационными наводчиками с земли, из расположения сухопутных войск, летчиками и вертолетчиками.
Александр глянул вниз, на заснеженную вершину и увидел, как к скользящей тени их вертолета стремительно приближаются тени двух истребителей. Их появление было неожиданным и сразу вселило тревогу. Беляк напряженно замер на своем месте. Этого еще не хватало! Попасть под огонь своих же! Они, чего доброго, могут, стреляя по целям на земле, ненароком врезать и по вертолету.