Действительно, Трамп, десятью минутами раньше сгоравший от нетерпения, теперь пребывал в какой-то странной нерешительности. Он — то делал шаг к сейфу, протягивая руки к шкатулке, то вдруг опускал их и отступал назад. Вот он наконец, повел вокруг взглядом — так осужденный на смерть, перед тем как положить голову на плаху, вбирает в себя все краски мира — глубоко вздохнул, резко выдохнул, незаметно перекрестился и — открыл шкатулку. Ничего не произошло. Трамп вновь вздохнул, на этот раз разочарованно. Джермен подошел к нему и заглянул через плечо в сейф. Внутри коробки лежали какие-то продолговатые штуковины.
— Что это такое? — спросил он.
— Магазин сопротивлений, — ответил Трамп, — используется для измерения параметров мостов сопротивления.
— «Магазин, мосты — ну и термины у этих ученых». — подумал Джермен.
— Старинная штука, — сказал подошедший ближе полковник Гетти, — возможно, прошлого века, у моего деда была такая же, я играл ею в детстве.
— Какая жалость! — воскликнул Трамп.
Джермен не был идиотом, и здравомыслия ему было не занимать. Ближе к вечеру, сопоставив факты, он разыскал по телефону агента Корнелла и попросил его приехать на склад, прихватив следственные причиндалы.
— Не нравится мне это, приятель, — сказал он, подробно описав утренние события.
— Ты уверен, что шкатулку никто больше не трогал, кроме профессора Трампа? — уточнил Корнелл.
— Никто. Я все время стоял рядом, а потом лично запер сейф.
— Открывай!
Корнелл надел тонкие перчатки, аккуратно вынул шкатулку из сейфа, поставил на столик, опылил порошком для снятия отпечатков пальцев, взял большую лупу.
— Посвети! Профессор сделал так?
Корнелл поднес средние пальцы обеих рук к боковым стенкам шкатулки и сделал резкое движение большими пальцами, как бы откидывая крышку.
— Точно!
— Здесь больше нет никаких отпечатков пальцев.
— Во всех отелях, где я был, все в один голос утверждали, что этот Тесла был помешан на чистоте и не снимал перчаток.
— Он-то, может быть, и не снимал, но вот другие…
Поверь, старина, никаких отпечатков, даже смазанных, не бывает только там, где их стирают специально. Так, говоришь, полковник Гетти вполне мог слышать шифр замка сейфа, который сообщил тебе управляющий отелем?
Джермен кивнул. Друзья немного помолчали.
— И зачем это полковнику Гетти? — сказал наконец Корнелл, глубокомысленно устремив взгляд в потолок.
— Конкуренция ведомств, — предложил объяснение Джермен, — решил монополизировать изобретение.
— Ты же утверждал, что там не могло быть ничего стоящего, — напомнил Корнелл.
— Это мы с тобой знаем, а полковник мог и не знать. Он к этому Тесле относился с каким-то непонятным пиететом. Что будем с этим делать?
— Ты бы лучше задал этот вопрос себе, прежде чем меня вызывать, — проворчал Корнелл. — Получил, что хотел, а теперь: что будем с этим делать?
— Полковник Гетти — наш человек, — убежденно сказал Джермен.
— Кто бы сомневался!
— А расследование наше — частное…
— Это точно, как доказательство никто не примет.
— Так забыли… — Джермен многозначительно посмотрел на Корнелла.
— О чем ты, приятель? — понимающе улыбнулся Корнелл.
И друзья дружно расхохотались.
* * *
Корнелл был по натуре оптимистом. Он раскрыл это дело! И если кто-нибудь посмеет сказать, что результата нет как нет, он парирует, что все, что в человеческих силах, он сделал.
Последние штрихи в картину внесли показания племянника покойного. Исключительно из уважения к сану посла дружественной Америке державы Корнелл не вызвал его в управление, а лично прибыл в отель, где тот проживал. Господин Косанович принял его в присутствии адвоката, Филипа Виттенберга, еще одного неожиданно появившегося родственника, тоже племянника Николы Теслы, тоже Николы — Трбоевича, и еще одной пожилой дамы, которая не говорила по-английски или делала вид, что не говорит, чтобы уклониться от представления и объяснений. Господин Косанович проявил полную искренность, открытость и готовность к сотрудничеству. Он не попался в маленькую ловушку, расставленную ему Корнеллом.
— Давайте уточним, — сказал Корнелл, — согласно показаниям горничной и посыльного из «Вестерн Юнион» шкатулка была черного дерева, с отделанными медью углами…
— Они что-то путают или говорят о какой-то другой шкатулке, — спокойно прервал его Косанович, — мистер Тесла показал мне шкатулку красного дерева с отделанным медью врезным замком и именно ее поставил в сейф.
Не попался и даже нисколько не обиделся на эту маленькую ловушку.
— Было ли что-нибудь еще в сейфе? — спросил Корнелл.
— Нет. Я это запомнил точно, потому что удивился этому факту. Я полагал, что дядя хранит в этом сейфе бумаги и, возможно, деньги.
— А когда вы вскрыли сейф… — подтолкнул его Корнелл.
— Я испытал еще большее удивление. Шкатулки не было. Вместо нее в сейфе лежали две фотографии.
— Какие? Вы позволите мне взглянуть на них?
— К сожалению, одну из них я на могу предъявить вам, агент Корнелл. Я тогда же подарил ее на память Хьюго Гернсбеку, известному писателю, присутствовавшему при процедуре вскрытия сейфа Впрочем, фотография эта широко известна и воспроизведена во множестве изданий. Она висела на стене в номере, в рамке.
— Да, мы обнаружили пустую рамку, — кивнул Корнелл. — Почему мистер Тесла положил фотографию в сейф?
— Я знаю и не имею на этот счет никаких предположений.
— Хорошо. А вторая фотография?
— Вот она, — Косанович протянул Корнеллу фотографию.
— Вам известны лица, изображенные вместе с мистером Теслой на этой фотографии?
— Да, конечно, — ответил Косанович, — это близкие родственники мистера Теслы.
— Это семейная фотография, — сказал второй племянник Теслы.
Дама, не говорящая по-английски, кивнула головой.
— Это частная фотография, — уточнил на всякий случай адвокат.
— У вас есть какие-нибудь предположения, кто мог похитить шкатулку?
— Похитить? Нет, — пожал плечами Косанович.
Корнелл чутко уловил какую-то заминку в ответе свидетеля и немного нажал.
— Но вы ведь заметили нечто необычное, не так ли, господин Косанович?
— Вы очень проницательны, агент Корнелл. У дяди в тот день был посетитель. Я слышал два голоса, когда подошел к двери номера. Один голос — дяди, второй был мне неизвестен. Но когда я вошел в номер, там никого не было.