Успех вербовки добровольцев во многом зависел от обеспечения солдат после их увольнения из армии. Поэтому в гарнизонах была организована система «гражданской подготовки», созданы специальные военные профессиональные школы. Для этой цели расходовали значительные средства и привлекалось много преподавателей. В частности, были созданы такие специальные школы, как управления и экономики, торговли и ремесла, сельского хозяйства. Унтер-офицеры в этих школах получали по своему выбору ту или иную гражданскую профессию. Однако проблема устройства солдат, увольнявшихся в запас, решалась не так-то просто. Трудности возникали в связи со спадами в промышленности. В гражданских учреждениях не всегда были вакансии для чиновников средней руки
Когда унтер-офицеры и солдаты в последние годы службы начали посещать занятия по «гражданской подготовке», это вызвало большие ограничения и трудности в повседневной военной службе. Однако с этим приходилось мириться. Уровень общей подготовки добровольцев для рейхсвера да и настроение солдат и унтер-офицеров, прослуживших двенадцать лет, в определенной степени были обусловлены перспективой получить гражданскую профессию после армии. Прошло немало времени, пока все воинские начальники правильно оценили эту проблему.
Сотрудники политического отдела T-I–III не стояли в стороне и от военных вопросов. Они участвовали в оперативно-тактических занятиях, а также в полевых учениях. Как и все офицеры других отделов министерства, они проходили ежегодно стажировку в войсках. На войсковых учениях или дивизионных маневрах они играли роль наблюдателей или посредников. Те, кто долго служил у Шлейхера, например, фон Бредов, Отт и Маркс, за это время отслужили в войсках в общей сложности по крайней мере по одному году. В 1923–1926 годах я участвовал в качестве наблюдателя в маневрах 3-й дивизии в районе Штраусберга, а также в различных учениях в учебном лагере Деберитц. В 1924 году на маневры 3-й дивизии в качестве зрителей были приглашены и штатские лица — несколько депутатов рейхстага, представители берлинских промышленных кругов, местные помещики.
Даже только военная деятельность стотысячного войска была чревата всякими конфликтами. Для рейхсвера же исключительное значение имела как его позиция по отношению к республике, характер его связей с невоенными кругами, так и отношение этих кругов к нему. Все это было решающим для дальнейшего развития рейхсвера, его положения в государстве и степени его влияния на политику рейха.
Поддержание боевых традиций кайзеровской армии всегда считалось особо важной задачей рейхсвера. Вскоре же после образования рейхсвера в 1921 году были изданы соответствующие основополагающие распоряжения по этому вопросу. Поддержание традиций определенных частей и подразделений кайзеровских сухопутных сил, принимавших участие в Первой мировой войне, было возложено на определенные роты и батальоны рейхсвера. Во многих казармах были оборудованы специальные «комнаты боевых традиций».
Некоторые традиционные союзы бывших войсковых частей образовались еще до 1921 года. По мере того как на поддержание традиций в германской армии обращалось все больше внимания, союзы все более разрастались. Председателями их являлись бывшие офицеры, нередко генералы из той или другой войсковой части старой армии, а иногда бывшие командиры частей. Первое время задачей традиционных союзов была работа среди бывших офицеров, резервистов, унтер-офицеров и солдат, совместно участвовавших в боях, установление связи между ними независимо от происхождения, мировоззрения и политических взглядов. Таким образом, союзы должны были содействовать преодолению внутриполитических противоречий в духе дальнейшего развития идеи обороны Германии. Вместе с тем они являлись наиболее активной частью так называемого национального движения. Согласно § 36 закона об организации вооруженных сил, традиционные союзы считались неполитическими союзами. Поэтому военнослужащие рейхсвера могли вступать в них. Традиционные союзы были объединены в германский имперский солдатский союз «Кифхойзер», который также считался неполитическим союзом, поскольку он наряду с поддержанием духа товарищества между бывшими солдатами и офицерами всех рангов занимался благотворительностью и вопросами обеспечения бывших военнослужащих. Сеть традиционных союзов была развернута по всей Германии. Их руководство, как правило, размещалось в тех гарнизонных городах, где были расположены воинские части рейхсвера, на которые было возложено поддержание традиций той или иной части старой армии. Однако они были в таких городах, где гарнизонов вообще не было. Широко разветвленные, в известной мере зависевшие от районов укомплектования бывших войсковых частей, союзы имели свои местные отделения, проводившие регулярно работу среди бывших военнослужащих. Уже с 1921 года, преимущественно в летнее время, союзы начали устраивать многолюдные встречи главным образом по поводу открытия памятников павшим, а также в связи с так называемыми военными поверками и другими торжественными днями.
Молодые германские вооруженные силы должны были воспитываться на боевых традициях прошлого, главным образом Первой мировой войны. Нет никакого сомнения, что традиции, связь с прошлым могут быть действенным стимулом и даже давать образцы для успешного решения современных задач. При этом главный вопрос состоит, конечно, в том, в каком направлении ведется поддержание традиций, кому оно служит.
Цель официальных кругов заключалась в том, чтобы способствовать распространению реваншистских настроений. Какое значение придавали поддержанию боевых традиций в рейхсвере, например, члены Немецкой национальной партии, видно из выступления депутата рейхстага Фрейтага-Лорингхофена в одном из берлинских предместий в годовщину основания Германского рейха 18 января 1927 года:
«Наши отцы оставили нам большее наследство. Теперь это наследство промотали. Мы должны приложить все силы, чтобы вернуть его. Это должно стать стремлением каждого немца. Тогда наступит день, когда весь народ подымется и обратится с призывом ко Всевышнему: "Господи, освободи нас!" И тогда мы вырвем кресты из могил наших павших и переделаем их на мечи…»
Сборов традиционного союза вюртембергских саперов в Ульме я лично не посещал. А бывший немецкий саперный отряд в Турции не имел своего союза, так как состоял из военнослужащих различных саперных батальонов. Проводились ли встречи бывших военнослужащих гвардейского резервного саперного полка, в котором я служил в 1918 году, я не знал. Но с отдельными офицерами, унтер-офицерами и солдатами этого полка я переписывался в течение многих лет.
Нередко мероприятия традиционных союзов, особенно открытие памятников павшим, сопровождались церковной службой. Большие торжества такого рода обычно устраивались так, что в субботу в месте расположения воинских частей рейхсвера — носителей традиций старой армии проводились массовые товарищеские встречи, большей частью с обильным возлиянием. В воскресенье же организовывались официальные празднества, заканчивавшиеся церемониальным маршем. Традиционные войсковые части рейхсвера высылали на праздник роту почетного караула. При этом выносились старые полковые знамена.
В связи с тем, что на таких празднествах допускались политические выпады, министр рейхсвера приказал, чтобы рота почетного караула высылалась лишь в том случае, если устроители праздника представят письменное обязательство, гарантирующее «неполитический ход событий», хотя все мероприятия подобного рода сами по себе носили исключительно политический характер. Позднее стали требовать также, чтобы торжественные речи предварительно представлялись для ознакомления. Это относилось, однако, только к речам, которые произносились на официальной церемонии. Во время «товарищеских встреч» речи произносились чаще всего без подготовки и, конечно, не могли подвергаться проверке, хотя эти речи и отличались шовинистическим и антиреспубликанским содержанием. Впрочем, командиры традиционных войсковых частей также обязаны были обеспечивать «неполитический ход событий». Однако большей частью они и не думали об этом, так как либо не имели достаточной смелости, чтобы в присутствии бывшего генерала или старшего начальника потребовать «неполитического хода событий», либо не принимали всерьез содержавшиеся в речах политические выпады, а то и сами тайно симпатизировали антиреспубликанским настроениям.