— Снимите эту тряпку, — сказал Юрген, показывая вверх, — а то нас наши же обстреляют.
Отто снял флаг, швырнул его на тела матросов, которых вынесли из каюты.
— Выбросьте это за борт, — сказал он.
Солдаты посмотрели на Юргена. Он кивнул. Солдаты спустили тела в воду.
— Прямо военно-морские похороны, — хохотнул Красавчик, — только салюта не хватает.
— На наших, подозреваю, салюта тоже не будет, — сказал Юрген, — разве что русский, из всех орудий. Гартнер, Граматке! Дневальные. Остальным — спать! Каюту можете занять.
В каюте спать никто не захотел. Возможно, потому, что до нее надо было сделать несколько лишних шагов. Зачем куда-либо идти, если можно опуститься на чистые и ровные доски палубы?
Наступила короткая предхрапная тишина. Вот тогда-то Красавчик и сказал:
— Тридцать два… Мы продержались тридцать два часа.
* * *
— Вот, черт! — донесся голос Красавчика.
Юрген нашел рукой ушибленное ребро, одновременно пытаясь разлепить веки. Не сразу, но разлепил. Моргнул от резанувшего по глазам яркого света, затряс головой, разгоняя полусонный туман. Шли третьи сутки без сна. Многовато будет. Особенно если учесть, что большую часть из этого времени они сражались.
Он повел взглядом вокруг. Берега слегка покачивались, но стояли на месте, а не убегали назад, как до этого. Это мы стоим на месте, сообразил Юрген. С чего бы это? Он команды «стоять» не давал. По левую руку лежал поросший низким кустарником остров, Буг в этом месте разделялся на два рукава. Еще дальше виднелся мост, по нему справа налево ехала дрезина. Железнодорожный мост, заключил Юрген.
Он сфокусировал взгляд. На дрезине было два солдата в немецкой форме и еще двое в штатском. Они ехали неспешно. Так едут на работу. Так отправляются в наряд, когда поблизости нет начальства. В общем, так не убегают, заключил Юрген. Они были на немецкой территории, уже или еще.
Юрген приободрился и перевел взгляд на чертыхавшегося Красавчика. Тот стоял у штурвала. Какое-то время назад он сменил засыпавшего стоя Юргена.
— Пусти за руль, — сказал он тогда, — спать хочется — сил нет. А за рулем я никогда не засыпаю. Кто другой засыпает, а я — нет. Вот, помню, в январе сорок первого гнал из Амстердама в Дрезден. Тридцать часов без остановок.
— Это когда тебя повязали? — спросил Юрген.
— Это меня уже в Дрездене повязали, — ответил Красавчик, — сначала взяли покупателя, а он сдал меня. Меня там ждали. Но сейчас не об этом. Я хотел лишь сказать, что я тогда доехал без остановок, ни разу не заснул, ни одним глазом.
— Может быть, не стоило так упираться? — спросил Юрген. — Глядишь бы, и обошлось.
— Я обещал быть в определенное время, — ответил Красавчик, — а у меня с этим строго, ты знаешь. Если обещал, значит, буду. Даже если для этого придется совершить подвиг.
— Бессмысленный какой-то подвиг получился.
— Все настоящие подвиги по сути своей бессмысленны, — пожал плечами Красавчик, — можно подумать, что то, чем мы здесь занимаемся, преисполнено великого смысла. Хоть какого-то смысла! А ведь занимаемся. И неплохо занимаемся.
— С этой точки зрения мы — настоящие герои, — усмехнулся Юрген.
— А то! — откликнулся Красавчик.
К этому времени они уже поменялись местами, Красавчик встал к штурвалу, а Юрген перешел в рубку, хотя ничего не понимал во всех этих рычагах и переключателях. Главное для него было — стоять, стоять на посту, на посту он еще никогда не засыпал. Да, видно, все же заснул стоя.
— Вот недаром не люблю я эти реки! — воскликнул Красавчик, заметив пристальный взгляд товарища.
— Почему? — спросил Юрген.
— Потому что на шоссе не бывает мелей! — ответил Красавчик.
— На них бывают ямы, — сказал Юрген.
— На шоссе ям не бывает, — упрямо сказал Красавчик, — если на шоссе яма, то это не шоссе, а проселочная дорога. Проселочные дороги я тоже не люблю.
— Заснул, что ли? — сочувственно спросил Юрген.
— Я никогда не засыпаю за рулем! — гордо возвестил Красавчик.
— А чего ж тогда в правую протоку сунулся? — спросил Юрген. — В левую надо было, вон же маяк.
— Какая левая? — изумился Красавчик. — Это же встречная полоса!
— Тут неглубоко, по шейку, — сказал подошедший Отто.
Раздались мерные удары. Юрген огляделся. Пока они разговаривали с Красавчиком, остальные солдаты успели подняться. Брейтгаупт на баке принялся выламывать доски из палубы и мастерить подобие плота. «Все правильно, — подумал Юрген, — глубоко или неглубоко, это мы потом узнаем, а оружие и снаряжение лучше сразу на плот сложить». Он посмотрел на западный берег. Конечно, лучше было бы высадиться туда, ну да ладно.
— Солдаты! Внимание! Приготовиться к высадке! — громко скомандовал он. — Гартнер, Граматке! Разведать дно реки и обстановку на берегу!
— Есть! — бойко ответил Отто.
— Я не умею плавать, ефрейтор, — сказал Граматке.
— Что ж, у вас будет дополнительный стимул отыскать брод, рядовой Граматке, — пожал плечами Юрген и резко: — Выполнять!
Высадка прошла без приключений. Все как один снимали только ботинки и ремни с подсумками и, держа их высоко над головой, прыгали за борт в кителях и брюках. От цепочки солдат вниз по течению реки исходили грязные буро-коричневые разводы. Едва выйдя на берег, солдаты раздевались и тут же возвращались назад в реку, отстирывая форму от крови и грязи, смывая с себя пот и кирпичную пыль. Вскоре все кусты и деревья вокруг были завешены сушащимся обмундированием.
— Бенигер, Бренчер, Грабе! — прошел Юрген начало списка его подразделения. — В боевое охранение! Целлер! За старшего!
Целлер когда-то был боевым офицером, кому и командовать, как не ему. Пока Юрген спит. Он уже спал.
* * *
— Командир! Командир! — Кто-то тряс Юргена за плечо.
Впрочем, второй возглас был излишним. Да и трясти его, как слежавшийся матрас, тоже не было нужды. Кто это так расстарался? Юрген, мгновенно вскочивший на ноги, строго посмотрел на солдата. Рядовой Бренчер. Понятно.
— Со стороны железной дороги приближается неустановленная воинская группа численностью до двадцати человек, — доложил Бренчер.
— Наши? — спросил Юрген.
— Да вроде, — ответил Бренчер. В голосе его звучала неуверенность.
Юрген затянул ремень на поясе, благодарно кивнул Брейтгаупту. Верный товарищ был тут как тут, держа в руках стопку высохшего обмундирования, сложенную так, что оставалось только брать по очереди и натягивать на себя. К моменту окончания разговора Юрген был уже полностью одет. Он насадил пилотку на голову, подхватил с разостланной на земле плащ-палатки автомат, с которым он спал в обнимку, как с девчонкой, и бросился вслед за Бренчером.