— Вы знаете, я вспомнила этого молодого человека, фото которого вы мне показали, — с некоторым смущением сказала она. — Когда он подошел, то попытался общаться со мной по-русски и говорил при этом с жутким акцентом. Видимо, учить язык начал недавно. Я, помню, ему еще сказала: «Говорите на родном языке. Похоже, я английским владею гораздо лучше, чем вы — русским». Но молодой человек ответил, что из уважения к стране, куда он приехал, ее язык знать обязан.
— А вы не заметили, он не был чем-то обеспокоен, взволнован, не искал ли кого взглядом в толпе? — испытывая удовлетворенность хотя бы уж таким результатом, уточнил Гуров.
— Да нет… По-моему, он был вполне адекватен, держался свободно, естественно. Такой нормальный парень… А что случилось-то?
Лев, пожав плечами, скороговоркой пояснил:
— Вовремя родственникам не отзвонился, те запаниковали, считают, что с ним что-то могло произойти. Ну, вот мы и проверяем… А вы не заметили, его никто не встречал?
Наморщив лоб, девушка немного подумала, затем отрицательно качнула головой.
— Нет, не заметила. М-м-м… Точно, никого не было! Он как прошел у нас контроль, так сразу же и исчез. Это уж если вдруг в зале ожидания кто-то его встретил.
Поблагодарив свою собеседницу, Лев направился в зал ожидания. Увидев двоих полицейских, стоявших у окна и наблюдавших за порядком, он направился к ним. Его удостоверение на несколько расслабленных хлопцев произвело впечатление. Парни сразу же подтянулись и все свое внимание обратили на знаменитого сыщика Гурова (а кто о нем не слышал?!). На вопрос Льва Ивановича о молодом иностранце — не заметили ли его в связи с какими-либо особыми обстоятельствами (например, кто-то на него напал или там гнался за ним), дежурные ответили отрицательно. По их словам, иностранцев в Москву ежедневно приезжает уйма, и поэтому на них они обращают не больше внимания, чем на своих, местных.
Не теряя надежды найти хоть какие-то зацепки, Гуров решил поспрашивать об англичанине у тех, кто дежурит или работает вне здания аэропорта — полицейских, дворников, таксистов. Но, прежде чем покинуть зал ожидания, он решил зайти в туалет.
Покончив с «делами секретными», Лев вышел из просторного туалетного зала в его вестибюль с раковинами для умывания и зеркалами. Здесь было малолюдно. Мельком глянув в самый конец вестибюля, Гуров успел заметить, как, скрываясь за дверью служебного подсобного помещения, мелькнула чья-то спина, обтянутая черной рубашкой. Отчего-то это ему показалось подозрительным — внутреннее чутье мгновенно подсказало, что за той дверью происходит нечто очень скверное.
Почти бегом достигнув двери, Гуров резко ее распахнул и увидел двоих крепкого вида парней в черных рубашках с квадратными лицами, которые, приставив нож к горлу мужчины в годах, обшаривали его карманы.
— А ну-ка, прекратить! — строго прикрикнул Лев.
Ближний из парней, резко обернувшись и, как видно, приняв незнакомца, одетого в гражданский костюм, за «фраера фуфлыжного», который «лезет не в свое дело», ринулся на него, выставив перед собой полированное лезвие ножа. Гуров, вполне допускавший такой вариант развития событий, вовремя поставил блок под руку, наносящую удар, и тут же молниеносно контратаковал негодяя, нанеся ему сокрушительный хук. Тот, уронив нож, отлетел шага на два назад, распластался на полу и замер без движения.
Второй, державший нож у горла потерпевшего, как видно понадеявшись на то, что ростом он почти не уступал «фраеру», а значит, и силой, повторил маневр своего подельника. Итог его атаки оказался точно таким же — Гуров провел мощный удар в нижнюю челюсть, за которым последовало падение грабителя на пол с полной отключкой сознания.
Нокаутировав второго отморозка, Лев присмотрелся к спасенному им мужчине и удивленно развел руками. Это был в свое время известный «скокарь» Гвоздикин по кличке Гвоздь. Некогда этот тип проявлял на столичных улицах чудеса прыти, вырывая у дамочек их ридикюли и давая деру. Бегал он отменно. Если бы занимался профессионально спортом, то в спринте ему не было бы равных. Но вот большие дистанции Гвоздю давались труднее. Поэтому-то однажды он и был задержан тогда еще капитаном Гуровым. Пробежав километра полтора и свалившись чуть ли не замертво, он покорно сдался на милость опера, который даже после такого «марш-броска», проведенного в максимальном темпе, выглядел в сравнении с ним куда более бодрым и полным сил.
— Кого я вижу!.. — с иронией провозгласил Лев. — Да это же сам Гвоздь! Как же так? Знаменитого «скокаря» нагло грабят какие-то дешевые щенки. Какой моветон!
Вздыхая, Гвоздь согласился, что за последние годы «правильные» грабители и жулики почти перевелись — все больше дешевая шваль, не знающая ни УК, ни воровского «закона». Поблагодарив Гурова за оказанную помощь, Гвоздь пояснил, что со своими «скоками» он покончил уже давно. Причем не без участия «уважаемого гражданина начальника». Как явствовало из его слов, у некоторых уголовников издавна бытовало суеверное поверье, что если его задержал сам Лев Гуров, то со своим «ремеслом» лучше расставаться — «фарт» ему уже не светит.
Последний раз выйдя из тюрьмы в девяносто четвертом, уже совсем в другой стране — не СССР, а капиталистической России, Гвоздь решил: хватит. Раз его взял Гуров, то теперь стабильно будут брать и опера-салаги. Все, «фарт» ушел. В своем родном подмосковном поселке Кирпичево он сумел организовать кооператив по производству мочалок и иных банных принадлежностей, который благополучно просуществовал до настоящего времени. И вот такой странный кульбит судьбы — экс-уголовник, некогда занимавший в воровской иерархии высокое место, теперь сам стал жертвой уголовных отморозков-беспредельщиков, а его спас тот самый опер, что когда-то отправил на нары.
До прибытия местной опергруппы, вызванной Львом, чтобы забрали грабителей, все еще пребывающих в нокауте, поговорив о том о сем, старые знакомые коснулись и дел сегодняшних. Узнав, что Гуров пытается разыскать следы некоего молодого иностранца, который неделю назад бесследно пропал где-то здесь, в районе аэропорта, Гвоздь, к удивлению Льва, сообщил, что имеет возможность отблагодарить его за свое спасение.
Как оказалось, обладая неплохой зрительной памятью, а также умением замечать немало из того, чего не замечают многие другие, он видел, как в дальнем конце автопарковки у здания аэропорта некие темноволосые граждане отчасти уговорами, отчасти принуждением быстренько проводили к черной, наглухо тонированной «Тойоте» долговязенького парня западноевропейского этнотипа. По сути затолкав иностранца в кабину, брюнеты тут же влезли следом, и авто немедленно умчалось.
Гвоздь, случайно оказавшийся невдалеке, смог заметить не только сам момент похищения англичанина, но и запомнил номер «японки». Лев даже не ожидал, что эта неожиданная встреча пошлет ему такой значимый подарок. Искренне поблагодарив Гвоздя за такую бесценную в данный момент информацию, Гуров немедленно отправился в «контору».
Сотрудники информотдела быстренько «пробили» по базе данных владельца черной «Тойоты». Им оказался некий Гасан Эльбидаев, зарегистрированный в Мытищах. Кроме того, по поручению Льва замначальника информотдела капитан Жаворонков смог найти координаты вокальной фольклорной группы «Русские затейницы». К досаде Льва, выяснилось, что в данный момент вокалистки отправились в гастрольный тур по приволжским городам. Сейчас они находились в Костроме.