Гуров решительно направился к двери. Однако попасть домой в этот вечер ему так и не удалось. Едва полковник перешагнул порог кабинета и уже стал запирать его, как зазвонил сотовый.
— Лев Иванович, вы в кабинете? — спросил дежурный офицер.
— Уже нет, — коротко ответил тот.
— У меня для вас сообщение. С посыльным прислать или по телефону?
— Я сейчас сам к тебе спущусь, — сказал Гуров, идя к лестнице.
При его появлении дежурный поднялся и быстро заговорил:
— Чуть больше часа назад было совершено нападение на продуктовый магазин в Медведкове. Грабитель был вооружен, ранил охранника. Тот сейчас в больнице. Но и налетчик получил…
— А мы тут при чем? — перебил его Гуров. — Это не по моей части.
— Из плеча охранника вынули пулю. Так вот, наш баллистик просил вам передать, что она выпущена из того же пистолета, который фигурирует и в вашем деле!
— Что? — невольно воскликнул Гуров. — Где он?
— Кто? Пистолет?
— И он, и баллистик!
— Эксперт у себя. Его из-за этого происшествия специально вызвали. Думаю, что ствол тоже у него.
Гуров ничего не сказал и быстро направился в кабинет баллистика. Эксперт нисколько не удивился его визиту, когда сыщик прямо в плаще ввалился в его кабинет.
— Ну что, Лев Иваныч? Интересная задачка тебя ждет! — усмехаясь в усы, проговорил эксперт.
— В чем она заключается? Давай только быстрее, пожалуйста, — торопливо проговорил Гуров, присаживаясь на стул.
— Я ведь только эксперт, — напомнил тот. — Но даже мне интересно, каким образом из одного и того же ствола вчера была выпущена пуля опытным стрелком-профессионалом, а сегодня — сопливым щенком, напавшим на магазин.
— Так кто он?
— Понятия не имею. — Эксперт пожал плечами. — Нарик какой-то, судя по всему.
— Час от часу не легче, — пробормотал Гуров. — Пистолет у тебя?
— Да вот он, родимый. Можешь взглянуть. — Эксперт достал небольшой пистолет с блестящим стволом. Это действительно была итальянская «беретта», на вид почти новая.
Гуров взял его и стал осматривать. Теперь, когда все отпечатки с оружия уже сняты, это можно было делать безопасно. Пистолет оказался почти новым. Сыщику предстояло проверить, кому он принадлежал, то есть установить первого и последнего владельцев.
Гуров записал номер оружия и снова обратился к эксперту:
— Ты уверен, что ствол один и тот же в обоих случаях?
— Обижаешь, Лев Иванович! — заявил тот, покачав головой. — Да там все как на ладони!
— Кто ведет дело этого стрелка?
— Ицхаков из управления Северо-восточного округа, — ответил эксперт. — Он как раз этого деятеля собирается допрашивать, так что…
— А что до сих пор не допросил?
— Так говорю, ранен налетчик. Охранник ему руку прострелил. Пока врач им занимался, время прошло.
— Ладно, спасибо, всего доброго. — Гуров поднялся, вышел из здания и поехал в Северо-Восточный округ.
Ицхаков не удивился приезду полковника. Видимо, эксперт уже доложил ему, что пистолет, изъятый у незадачливого грабителя, засвечен в деле, которым занимается главк. Кажется, майор даже обрадовался ему.
Видимо, это дело мало интересовало его, и он нисколько не возражал бы, если бы Гуров забрал арестованного в свое ведомство. По-человечески Лев Иванович его прекрасно понимал. Время перевалило за полночь. Ицхакову гораздо приятнее было коротать время в отделе за чашкой чая в ожидании новых вызовов, чем заниматься допросом.
— Ты успел что-нибудь выяснить о нем? — спросил Гуров.
— Пока только имя и фамилию. Насчет ствола и ограбления не работал. Налетчика доктор перевязывал. Хорошо еще, что пуля охранника навылет прошла, возни меньше — выковыривать не пришлось. Обработали ему рану, накачали чем-то, чтобы сознание не потерял.
— Ясно. Так как его фамилия? — мимоходом поинтересовался Гуров.
Ицхаков подавил зевоту и заглянул в свои записи.
— Рудаков Сергей Николаевич, — проговорил он, и Гуров почувствовал, что этот день, уже закончившийся, не устает преподносить ему ошеломляющие сюрпризы.
Допрос Сергея Рудакова Гуров закончил только к утру. Ехать домой уже не было никакого смысла, поэтому коротать время до начала рабочего дня ему пришлось в кабинете Орлова.
Гуров рассказал генерал-лейтенанту об аресте Рудакова и о пистолете. Орлов понимал, что дальнейшая работа по этому делу затянется, и сам предложил Гурову арендовать на время его апартаменты. Там было гораздо удобнее, чем в помещении, которое Гуров делил с Крячко. В кабинете генерал-лейтенанта имелся шикарный диван, на котором можно было поспать нормально, а не скрючившись в позе эмбриона, как в кресле Крячко.
Проснулся Гуров не от шума и не от телефонного звонка, а от весьма приятного запаха. Ноздри ему щекотал восхитительный аромат свежего кофе. Полковник открыл глаза и по звяканью посуды за стенкой понял, что секретарша Орлова Верочка готовила кофе для своего шефа. Однако через пару минут она постучала в дверь и вошла с подносом в кабинет. Оказалось, что кофе предназначался для него.
— Петр Николаевич меня предупредил, — заявила Верочка и улыбнулась. — Там, говорит, у меня Лева в кабинете отдыхает, так ты уж проследи, чтобы он с голоду не загнулся.
К кофе Верочка присовокупила два бутерброда с нежно-розовой ветчиной, и Гуров подумал, что утро начинается гораздо лучше, чем он мог представить.
— Спасибо, Верочка, — поблагодарил сыщик и принялся за завтрак.
Когда он почти закончил с этим, в кабинет вошел Орлов. Следом за ним появился и Крячко.
Он тут же опустился в кресло, бодро потер руки и провозгласил:
— Ну что, лучшие сыщики Москвы снова в сборе? Каковы будут наши дальнейшие планы?
— Для начала послушаем рассказ о том, что уже произошло, — заявил Орлов.
Гуров подробно, с самого начала пересказал все вчерашние события, и сам удивился, насколько длинным и насыщенным получился этот день. Правда он захватил и большую часть ночи.
— Итак, на повестке дня у нас несколько фигур, — резюмировал он. — Виктория Рудакова — раз, Лев Хаимович Лейбман — два, Федор Полонский — три.
— Ну и, разумеется, герой минувшей ночи Сергей Рудаков, — заключил Орлов.
— Конечно, — подтвердил Гуров. — Но его можно связать с личностью под номером один.
— Давай подробно про его допрос, — потребовал Орлов.
У Гурова в голове были свежи все показания Сергея Рудакова. Этот двадцатичетырехлетний парень, наркоман, сидевший на героине уже девятый год, оказался сыном Виктории Павловны Рудаковой. Поначалу он начисто отрицал этот факт, хотя смешно не признавать очевидное. Гурову сразу была понятна причина его отказа признавать, что он сын Рудаковой. Незадачливый налетчик не хотел быть связанным с именем Анны Кристаллер.