— Еще весной, — наморщив лоб, сказал Дмитрий.
— В Липецке, так? Он ведь часто ездит туда в командировки, пытаясь хоть как-то решить свои дела в бизнесе.
— Да, я жил там с мамой, — заговорил Панченко. — Однажды этот человек подошел ко мне и сказал, что я очень похож на его сына. А тот — эстрадная звезда. Мол, он хочет предложить мне работу. Анатолий Петрович говорил, что практически у каждой звезды есть двойник, который заменяет ее во время концертов. Дескать, звезда тоже человек, который может заболеть, устать, сорвать голос. Тогда на сцену должен выходить я. Петь мне не нужно, потому что все записано на фонограмму. Просто изображать. Он предложил деньги. Большие. Разумеется, я согласился. Мы с мамой живем небогато, на хорошую работу устроиться не так-то просто…
— В общем, понятно, — перебил его Гуров. — Заморочить голову пацану совсем не трудно. Тем более что эти деньги большие только для тебя. Ты хоть раз до этого заменял Эдика?
— Нет, только когда мы ездили с вами, — тихо сказал Дмитрий. — Я боялся, все поймут, что я это не я. Я же никогда не выходил на сцену. Только репетировал.
— Сначала мне и в голову это не пришло. Хотя я обратил внимание на твою неуверенность. Это уже потом я додумался до всего. Итак, вы подготовили почву, — снова обратился Гуров к Носкову-старшему. — Сымитировали покушение на жизнь собственного сына, заставили всех подумать, будто убийца за ним охотится, наняли охрану и подрядили меня его сопровождать, подкупив соблазном поймать убийцу. Сами же вы остались здесь и спокойно готовились к завершению замысла. Эдика вы спрятали и велели не показываться. Теперь его роль должен был играть Дима. До самой своей смерти. Это ведь ему предписано было взорваться в этой машине, — Гуров кивнул на «Хендай». — То есть для всех ситуация выглядит так: некий неизвестный злодей убивает Анну Кристаллер, а потом и ее сына. Кто он, непонятно, и полиция найти его не может. А вы, безутешный отец, порыдав на могиле Эдика, заявляете друзьям и знакомым, что вас больше в этой стране ничего не держит. Все в ней напоминает о жуткой трагедии, поэтому вы покидаете ее, уезжаете куда-нибудь подальше, предварительно, разумеется, вступив в права наследства. А там вас уже ждет сын — живой и невредимый. Вы честно делите деньги пополам и разъезжаетесь в разные стороны. И ему выгодно, и вам. Ведь по вашему плану он получает огромную сумму наличными. Без него Эдик вынужден считаться с условиями, поставленными матерью в завещании. Отправить его по фальшивым документам за границу вы должны были заранее. Панченко мертв, никаких свидетелей!.. Хороший план? — спросил Гуров и сам же ответил: — Да, гениальный.
— Только фантастический, — бросил Носков-старший. — Показания этого мальчика не могут быть выше моих. — Он ткнул пальцем в Панченко. — Мы с ним равны перед законом, а я буду все отрицать. Что же касается гибели Анны, так я ее не убивал. Меня вообще там не было в момент ее смерти, я уехал раньше. Это все видели и подтвердят.
— Вы так говорите, потому что уверены в том, что киллер вас не сдаст, — сказал Гуров. — Более того, вы надеетесь, что мы до него не доберемся. Но это ваше главное заблуждение. Мы уже до него добрались.
Носков-старший поднял глаза на Гурова. Полковник видел, что тот отчаянно пытается сообразить, правду он говорит или блефует. Но ситуация в данный момент стала настолько острой, что блефовать в ней было просто нельзя. Лев Иванович все рассчитал и подготовил так, чтобы не полагаться на случайный эффект.
— Напрасно надеетесь, что я беру вас на пушку, — заявил сыщик, покачал головой, повернулся назад и спросил: — Стас, наш киллер понял то, что услышал?
— А мы сейчас сами у него спросим. — Крячко усмехнулся и обратился к охраннику, стоявшему рядом: — Как, Рябинин, вы теперь сообразили, какая участь вас ожидала?
Николай Рябинин смотрел не на него, а на Носкова, потом мрачно сплюнул и произнес:
— Такие вещи не прощают. Так что заложу на всю катушку.
— Верно, — подтвердил Гуров. — Киллеры далеко не всегда сдают своих заказчиков, предпочитают отсидеть срок, зато получить большие деньги. Но это не тот случай. Потому что денег у вас, Носков, нет. Вам нечем купить киллера, вы рассчитались с ним только за смерть Анны, остальное — сплошные авансы. Узнав, что вы хотели его устранить, Рябинин не станет вас прикрывать. Вы надеялись его взорвать вместе с Панченко, чтобы таким вот образом уничтожить обоих свидетелей, после чего вам уже ничего не грозило. Но я понял это заранее и все предусмотрел. С самого утра оперативная группа вела подготовку к операции. Вы обратили внимание на то, что на шоссе почти нет машин? Это сделано специально, чтобы никто случайно не пострадал. Взрывное устройство, подложенное вами, должно было сработать до приезда в аэропорт. Мы заменили его на другое. Пассажиров в машине не было, водитель пустил автомобиль по шоссе и выпрыгнул. Полковник Крячко привел в действие дистанционное устройство ровно в тот момент, чтобы взрыв произошел на наших глазах. Рябинина раскололи еще вчера, так что маршрут и время нам были известны. В ином случае заставить его говорить было бы непросто, но тот факт, что заказчик решил убрать Николая, сыграл свою роль. Так что мы были очень неплохо подготовлены, и операция, слава богу, завершилась успешно. Показания вашего сына тоже оказались важны. После посещения им кладбища, как я уже говорил, мы засекли место его проживания. Потом я съездил туда. Этого оказалось достаточно. Так что все.
Носков-старший, видимо, начал осознавать, что это действительно конец. Все для него закончилось — и эта дьявольская игра, и свобода, и мечты, и отношения с сыном. Это отчетливо отражалось во взгляде, который упер в него Эдик.
— А вам, Эдуард, я вот что скажу. — Гуров повернулся к нему. — В своем совсем еще молодом возрасте вы уже стали подгнивать изнутри. Лень, праздность, избалованность — все это привело к тому, что ради себя вы готовы перешагнуть через других. Вам только двадцать лет, но уже есть над чем подумать. Если вы попадете в тюрьму — а у вас есть все шансы туда угодить! — то времени для этого у вас будет достаточно. Может быть, это и к лучшему. Ведь, соглашаясь на план вашего отца, вы не могли не понимать, что из-за него погибнет ни в чем не повинный человек, ваш ровесник.
— Нет! — выкрикнул Эдик, глаза которого наполнились ужасом после слов Гурова. — Это все не так, я ничего не знал! — закричал он. — Отец не посвящал меня во все свои планы, просто сказал, что мне нужно исчезнуть, а потом он придумает, как сделать, чтобы меня считали погибшим! Я соглашался только на это, не мог знать всего остального! Я сам вообще в шоке! — Эдик говорил бурно, взахлеб, и по лицу его катились слезы.
Он уже обращался не к Гурову, повернулся к Дмитрию Панченко и закричал:
— Я не хотел, чтобы ты погиб! Я не знал этого! Я не убийца, поверь мне! Я не хочу в тюрьму!
— Оставьте Эдика в покое! — властно и громко проговорил Носков-старший. — Он действительно ничего не знал. Я сказал, что организую автокатастрофу, в которой машина взорвется, и все решат, что там был он.
Эдик посмотрел на него и спросил: