— …Ой, вы знаете, к нему кто только не приходит! — горячо повествовали богомолки. — И ярые безбожники, и сатанисты всякие, и колдуны, и пропойцы уже конченные, и наркоманы… Да и других вер люди к нему идут. Мусульмане, бывает, приходят, иудеи, буддисты. А еще сектанты приходят — этих больше всего. Запутаются, потеряются, иные готовы вешаться или топиться. Придут, в глазах — пустота, в душе — мрак непроглядный… А от него уходят уже совсем другие люди. Он как будто душу им возвращает, невесть где потерянную.
На вопрос Станислава, случались ли в монастырских стенах чудеса, его собеседницы сообщили, что подобных явлений ежегодно случается не один десяток.
— Надо только в душе иметь хоть что-то живое, хоть искорку какую-то, — с долей назидательности добавила одна из бабулек. — А уж если она в пепел вся обратилась, тут едва ли кто поможет…
Богомолки тут же вспомнили случившуюся год назад историю с одним деревенским колдуном. Пришел он к отцу Владимиру и сказал, что больше уже не может переносить внутренний гнет сил тьмы, которым служил много лет. Знает, что скоро должен наступить его час, а как подумает о грядущей расплате — от ужаса и руки, и ноги цепенеют. Посмотрел на него настоятель и сказал:
— Говорю тебе откровенно, несчастный ты человек, — невозможно спасти то, что уже истлело без остатка. Не в моих силах пересилить все то зло, какое ты совершил, служа темным силам.
Но все же принял его исповедь и покаяние. А через неделю колдун умер. Умирал он несколько дней, мучился страшно. Деревенским мужикам пришлось и крыльцо его дома ломать, и потолок с крышей разбирать. Только тогда он и отошел. И тут же, к ужасу сельчан, над деревней разгулялся такой черный буран, что и крыши с домов срывало, и яблони поломало в садах. Знающие сразу же сказали, что это бесы поминают колдуна.
Бывали в монастыре и случаи изгнания бесов. Одна женщина, лишь войдя к отцу Владимиру, вдруг упала на пол, ее стало бить и корчить. Ее глаза налились кровью, а голос стал грубым и хриплым. Двоим инокам пришлось держать ее изо всех сил, чтобы она не причинила вреда ни себе, ни другим. Три часа молился отец Владимир о ее исцелении, и в какой-то миг она вдруг воскликнула:
— Где я? Что со мной?
Как оказалось, она уже несколько лет жила, словно во сне, не различая, где — явь, где — наваждения.
Автомобиль мчался по дороге, а расходившиеся богомолки вспоминали все новые и новые свидетельства того, что настоятель Свято-Петровского монастыря являет собой настоящего духовника в полном смысле этого слова.
Когда впереди замелькали крыши домов городишка Выприно, попутчицы Стаса объявили, что они уже почти прибыли. И в самом деле, когда машина обогнула городок, впереди за кронами деревьев показалась довольно высокая кирпичная стена, над которой возвышались крыши монастырских построек, а все это венчали позолоченные луковицы старинной церкви.
Подъехав к монастырским воротам, Крячко обратил внимание на десятка полтора самых разных машин, припаркованных невдалеке. На его замечание о том, что народ дорогу сюда, как видно, не забывает, бабульки заверили его, что сегодня-то как раз на диво малолюдно. Иные дни здесь людей и машин — не протолкнуться. Отказавшись от предлагаемых ему денег, Стас попросил старушек проводить его к ответственному служителю монастыря, который мог бы организовать его встречу с настоятелем.
Минут через десять, сопровождаемый худощавым, с жидкой бородкой послушником, он вошел в келью-кабинет настоятеля. Отец Владимир, еще не старый, с аккуратной бородой, в скромном монашеском одеянии, ответив на его приветствие, предложил присесть. Стас изложил ему суть своего вопроса, и настоятель, размышляя, задумчиво подтвердил, что действительно из Великобритании не так давно пришло письмо с просьбой об аудиенции, подписанное неким Томом Хантли.
Отец Владимир достал из ящика стола длинный конверт с реквизитами международной почты и, вынув из него сложенный втрое лист бумаги, исписанный от руки, прочел, свободно переводя рукописный английский текст на русский язык.
— …Вот этот запрос. Хантли пишет: «Прошу вас не отказать мне в возможности прикоснуться к подлинной России, понять глубинный смысл ее нравственных исканий и сущность ее бытия…» — настоятель опять положил письмо в конверт. — Я поручил своему секретарю дать ответ Тому Хантли, что не возражаю и готов его принять и выслушать. Но пока что он не появился.
— Отец Владимир, как я понял, вы человек очень ответственный, и вам я могу доверить некую конфиденциальную информацию, — потерев лоб и несколько приглушив голос, заговорил Крячко. — Дело в том, что на самом деле Том Хантли — это племянник королевы, герцог Дэниэл Урриморский. Об этом мы узнали из сообщения Скотланд-Ярда. Неделю назад этот гражданин прибыл в Москву и тут же бесследно исчез. Мы предполагаем похищение с целью выкупа.
На сей раз молчание настоятеля длилось несколько минут. Стас, не мешая священнику думать, тоже сидел молча, недвижимо глядя в окно.
— Очень странная история… — вздохнув и сцепив меж собой пальцы, медленно заговорил отец Владимир. — Скорее всего, некто не самый добрый затеял какую-то весьма скверную игру, нацеленную против России. Вероятнее всего, разыгрывается какая-то сложная, многоходовая комбинация, полный смысл и содержание которой неизвестно большинству задействованных в ней людей. Думаю, даже сам Том-Дэниэл используется как марионетка, которой исподволь, искусно управляют неведомые нам кукловоды.
Услышанное Крячко ошарашило. Он удивленно воззрился на своего собеседника — во, голова! Получив, можно сказать, мизер информации, тот смог сделать весьма далеко идущие выводы.
— Вы считаете, что это, скажем так, какая-то хитрая провокация? — уточнил он.
— Безусловно… — настоятель грустно улыбнулся. — Как вы думаете, кто на сегодня наш главный геополитический соперник самого ярого и непримиримого характера, который всеми фибрами души испытывает неприязнь к России? Кто: Соединенные Штаты, Англия, Китай, Япония?
Стас пожал плечами.
— Ну, насколько я могу судить, во всех случаях каких-то антироссийских провокаций американцы играют роль первой «скрипки».
— Скрипка-то первая, да вот англичане в этом вопросе существенно главнее, как бы ни показалось это парадоксальным. На протяжении целого ряда столетий именно Англия, когда — завуалированно, чужими руками, когда — открыто конфронтируя, вела непримиримую борьбу с Россией. Именно англичане спровоцировали самую первую кавказскую войну в девятнадцатом веке. Именно они сделали очень многое, чтобы в России пала династия Романовых и в стране воцарился хаос. А поведение английской верхушки перед Второй мировой? А речь Черчилля в Фултоне? А речь Маргарет Тэтчер, которая сказала то, чего не решился сказать даже Рейган — Россия по населению должна сократиться в десять раз — до пятнадцати миллионов человек, обслуживающих скважины и ядерные могильники западных компаний?! Нет, Станислав, нет… Там, где замешан британский истеблишмент, обязательно надо ждать какой-то каверзы.
— Прошу простить, но падение Романовых — «заслуга» в большей мере немцев! — возразил Крячко, вспомнив ранее где-то прочитанное. — Ведь это они переправили в дипломатическом вагоне в Петроград Ульянова-Ленина. Они же снабдили партию большевиков миллионами марок. Англичане, насколько я помню историю, в этом не участвовали.